Историки свидетельствуют: спустя два года после казни декабристов, гуляя по Петропавловской крепости, Пушкин и Вяземский что-то искали: поднимали обломки досок, рассматривали внимательно, отбрасывали в сторону и снова искали — и наконец то, что искали, нашли: щепки от эшафота, на котором погибли их друзья. Эта реликвия теперь хранится в Пушкинском музее на Мойке.
...Всего шесть часов длилось восстание декабристов. Но, как сказал на следствии декабрист Г.Батеньков: «Глас свободы раздавался не долее нескольких часов, но и то приятно, что он раздавался».
«Самодержавство есть наипротивнейшее человеческому естеству состояние», — сказал А.Н.Радищев. Русское общество остро почувствовало это после Отечественной войны 1812 года. Александр І, император и самодержец всероссийский и прочая, и прочая, и прочая, объявил всенародно ноября третьего дня 1812 года: «...Между тем почитаем за долг и обязанность сим Нашим всенародным объявлением изъявить перед целым светом благодарность Нашу и отдать должную справедливость храброму, верному и благочестивому народу Российскому».
Мужик-победитель, промаршировавший по Парижу, увидел, что там не торгуют людьми, как в России. «Санкт-Петербургские ведомости» того времени писали: «Продается средство для истребления клопов и моли... Желающие купить девку 17 лет, знающую мыть, гладить белье, готовить кушанье и которая в состоянии исправлять любую работу черновую, благоволят для сего пожаловать на Охтинские пороховые заводы к священнику... Продается семья людей — столяр и плотник с женой и двумя дочерьми».
Передовое дворянство, знавшее, через что прошел народ и к чему вернулся после победы, не могло молчать. «Теперь настало время освобождения народов от угнетающего их рабства, и неужели русские, ознаменовавшие себя столь блистательными подвигами в войне истинно отечественной, — русские, исторгшие Европу из-под ига Наполеона, не свергнут собственное ярмо и не отличат себя благородной ревностью, когда дело идет о спасении Отечества, счастливое преобразование коего зависит от любви нашей к свободе? Взгляните на народ, как он угнетен. Торговля упала; промышленности почти нет, бедность до того доходит, что нечем платить не только подати, но даже недоимки. Войско ропщет», — писал будущий декабрист М.П.Бестужев-Рюмин.
В 1816 году было создано первое тайное общество — «Союз спасения», затем «Союз благоденствия», «Северное» и «Южное» общества и последним — «Общество соединенных славян». Цели их совпали: отмена крепостного права, уничтожение самодержавия, установление республики, принятие конституции...
19 ноября 1825 года в Таганроге скончался бездетный Александр I. Скипетр власти должен был перейти к его брату — Константину, жившему наместником в Варшаве и женатому на польской графине Иоанне Грудзинской, что не соответствовало закону о престолонаследии. И хотя в честь Константина отлили монеты, и армия присягала ему, он отрекся от престола в пользу своего брата — Николая. Отказ держался в тайне, началось семнадцатидневное междуцарствие.
Николай, заняв монарший кабинет в Зимнем дворце, нервничал, выжидал: «Завтра я — император или без дыхания... Если я буду императором хоть на час, то докажу, что был того достоин... Не уступать, бороться за престол отцов и дедов и — никого не щадить».
Призвав личного адъютанта Адлерберга, историка Карамзина и статс-секретаря Сперанского, Николай велит им составить Высочайший манифест. Карамзин пишет его, Сперанский редактирует. Утром 14 декабря Николай с бумагой отправляется в Сенат, где и зачитывает ее, добавляя: «Сегодня я вас прошу, а завтра буду приказывать». Подданные молча переглянулись и с улыбками присягнули самодержцу. Очередь была за армией, но часть ее не желала присягать Николаю. Генералитет разъехался по казармам города, призывая недовольных к смирению. Вернулся взволнованный генерал от артиллерии Сухозанет и доложил о критическом положении гарнизона. За ним генерал Нейгард доложил, что Московский полк уже восстал и мятежники идут к Сенату. Николай изменился в лице и приказал готовить усиленную охрану для вызова семьи в Царское Село, а преданные войска выстроить на Адмиралтейской площади, взяв командование ими на себя.
Готовились к свержению самодержавия и революционные дворяне. В ночь перед восстанием квартира Рылеева бурлила. Диктатором восстания выбран князь С.П.Трубецкой — полковник, участник войны 1812 года. Капитану А.И.Якубовичу надлежало занять Зимний и арестовать царскую семью, полковнику А.М.Булатову взять Петропавловскую крепость. Поручик П.Г.Каховский согласился убить Николая... Все было расписано, продумано. Расходясь, еще раз сверили часы. Кондратий Рылеев проснулся, как только утро заглянуло в окно. Услышав голос Николая Бестужева, давно ожидавшего его, поспешил одеться и выйти к другу. Дорогу им преградила жена Кондратия Наталья Михайловна. «Оставьте мне моего мужа, не уводите его. Я знаю, что он идет на погибель», — умоляла она Бестужева.
14 декабря 1825 года стояла промозглая погода, с моря дул ледяной ветер. Первое каре Московского полка выстроилось у памятника Петру I. Командир Бестужев точил саблю о гранит, ожидая подхода остальных частей. Показались моряки гвардейских экипажей, лейб-гренадеры... Восставшие ждали команды к дальнейшим действиям, но Якубович отказался от захвата Зимнего и ареста царской семьи, а Каховский отказался стрелять в царя. Диктатор же восстания и вовсе не явился на Сенатскую площадь.
Замешательством воспользовался Николай, послав генерал-губернатора Милорадовича, который пользовался авторитетом в войсках, на переговоры с ними. «Вы должны немедля пасть на колени перед Николаем!» — заявил генерал восставшим. Декабрист Оболенский, поворачивая обратно лошадь Милорадовича, ранил его штыком, а пуля Петра Каховского, посланная вдогонку, оказалась смертельной для генерала. Царю немедленно доложили о происшедшем, и он повелел выдвинуть артиллерию, пехоту, кавалерию и создать дополнительный резерв из десяти тысяч против трех тысяч восставших.
Обстановка на площади накалялась, но ни с одной из сторон не предпринимались активные действия. Между тем кольцо царских войск вокруг мятежников сужалось.
С призывом к Богу и покаянию к восставшим были посланы два священника, но они вернулись ни с чем. Ничем закончились и переговоры младшего брата царя — Михаила. На его предложение присягнуть царю и разойтись Кюхельбекер выстрелил, но произошла осечка. Разъяренный Николай бросил на мятежников конницу, те ответили оружейным огнем. Чтобы покончить с бунтом и не дать ему перекинуться на город, царь отдал приказ артиллеристам открыть огонь. И вот тогда-то многие канониры отказались стрелять по своим. Однако сила власти оказалась сильнее офицерской совести. Вырвав фитили у непослушных солдат, офицеры дали залп картечью. «Народу было убито так много, что Нева, набережные и улицы были усеяны трупами. Сразу, как прекратилась стрельба, новый государь приказал обер-полицмейстеру Шульгину к утру убрать трупы и пятна крови», — записал очевидец этой бойни. Монарх-победитель отправил фельдъегеря в Варшаву к брату Константину с признанием: «Я стал императором, но какой ценой! Ценой крови моих подданных».
Всего по делу декабристов привлечено 579 человек, а для 121 осужденного царь сам был следователем и прокурором. С нижними чинами он не церемонился — прогнал сквозь строй тысячи солдат. С дворянами было труднее, и для видимости была создана Следственная комиссия. Ночью 15 декабря первым на допрос в Зимний доставлен Кондратий Рылеев. Отправляя его после допроса в Петропавловку, царь собственноручно написал на клочке бумаги коменданту Сукину: «Присылаемого Рылеева посадить в Алексеевский равелин...» Вот еще царская записочка Сукину: «Бестужева по присылке, равно и Оболенского, и Щепина, велеть заковать в ручные железы. Бестужева посадить в Алексеевский равелин... Присылаемого Якушина заковать в ручные и ножные железы; поступать с ними строго и не иначе содержать, как злодеев». На допросе:
— Князь Сергей Петрович, на что вы рассчитывали? — в гневе обратился Николай Павлович к Трубецкому.
— Не на победу, а на добрую память потомков.
Следствие торопилось: 1 июля 1826 года был учрежден Верховный уголовный суд, а 12 июля декабристам оглашен приговор, по которому государственных преступников разделили на 11 разрядов. В первом значилось 30 человек, и определялась им казнь — отсечение головы, Николай Тургенев был осужден заочно. Во втором разряде 17. Им надлежало по ритуалу положить голову на плаху, а затем объявлялась вечная каторга. Четвертый разряд — 15 лет каторги и вечное поселение в Сибири... Одиннадцатый разряд — 8 осужденных — это лишение чинов и разжалование в солдаты. Пятерым разряда не нашлось — четвертовать! И царь поставил под приговором восклицательный знак, но... передумал. Европейское общественное мнение и мнение дворянства внутри России подсказало ему сменить гнев на «милость», заменив четвертование на повешение, а отсечение головы — вечной каторгой... По замыслу Николая I перед виселицей с телами повешенных должны для острастки пройти солдаты, осужденные на шпицрутены.
Ночью на фоне виселицы с пятью веревками и пылающего костра произошел маскарад гражданской казни над осужденными. Дамы любовались в лорнеты, как над головами молодых людей ломали шпаги, срывали эполеты, ордена, и все это летело в огонь, поднимая искры, из которых потом возгорится пламя. Высшее начальство равнодушно смотрело на представление. «И смешно ужасен был этот адский карнавал!» — вспоминал потом Бестужев.
Накануне главного действа, одетые в саван, в кандалах, пятеро приговоренных к повешению слушали в крепостной церкви по себе панихиду, затем их развели по казематам. Сердца их отстукивали часы жизни, а память о казненных осталась в веках!
Солнце 13 июля всходило кровавым. Белые рубашки идущих на смерть делали их похожими на привидения, кандальный звон разрывал тишину, дощечки с надписью «Цареубийца» болтались на шеях обреченных. Палач в красной рубахе потирал от нетерпения руки.
Николай I написал матери: «Презренные и вели себя, как презренные с величайшей низостью... никто из них не высказал раскаяния».
К полудню протоиерей Казанского собора Мысловский отслужил панихиду в память Кондратия, Павла, Петра, Сергея и Михаила.
А вершителем их судеб был НиколайI — «Палкин» — император Всея Руси 25 лет от роду, процарствовавший после приведения приговора над декабристами еще 30 лет.
При повешении петли не выдержали — Рылеев, Муравьев-Апостол, Каховский упали и были повешены вторично. Муравьев-Апостол успел сказать при этом: «Бедная Россия, и повесить-то у нас порядочно не умеют».
Бенкендорф со свитой смотрел на казнь с завидным хладнокровием.
А.И.Герцен писал о расправе над декабристами: «Этот тупой тиран (Николай I) не понял, что именно таким образом виселицу превращают в крест, перед которым склоняются целые поколения. Безмолвию, немому бездействию был положен конец; с высоты своей виселицы эти люди пробудили душу у нового поколения: повязка спала с глаз».
Эхо этих шести часов на Сенатской площади отозвалось в ноябре 1917 года громом «Авроры», возвестившей миру, что в России произошла пролетарская революция.

Павел ПЕСТЕЛЬ, 33 года. Полковник, командир Вятского полка. Участник Бородинского сражения и заграничных походов, награжденный именным оружием «За храбрость», орденами: Владимира
IV степени с бантами и Анны ІІ класса, иноземными наградами.
Кондратий РЫЛЕЕВ, 31 год. Отставной поручик артиллерии, вос
питанник Первого кадетского корпуса. Участник заграничных военных походов, поэт, заседатель Петербургской палаты уголовного суда.
Петр КАХОВСКИЙ, 27 лет. Отставной поручик, воспитанник Московского университетского пансионата.
Сергей МУРАВЬЕВ-АПОСТОЛ, 31 год. Подполковник Черниговского полка. В 16 лет — герой Бородинского сражения, участник заграничных походов. За храбрость награжденный орденами Анны IV степени, Владимира IV степени с бантами и золотой шпагой «За храбрость».
Михаил БЕСТУЖЕВ-РЮМИН, 25 лет. Подпоручик Полтавского полка.

 

Валерий ПЕРЕДЕРИН