Не по нашей ли вине
В первозданной силе
Бес гуляет по стране,
По святой России.
Ночью пляшет, а вот днем
Лазит по деревьям.
Повиляет он хвостом —
И прощай, деревня.
В нищету толкнул людей,
Расплодил милицию.
Разорил вконец, злодей,
Русскую провинцию.
Зубы скалит вертопрах,
Злобой лютой дышит.
В городишках, городах
Прыгает по крышам.
Только бровью поведет —
В жизни перемены.
Он на рынках каждый год
Повышает цены.
Бес в усмешке гладит лоб:
«Голод хлеще пушек».
Но берет его озноб
От людских частушек.
«Мне ли милку не любить,
Нас в деревне двое.
Дайте, черти, нам пожить
В брежневском застое.
Хватит вам, едрена мать.
Бушу класть поклоны.
Олигархов тридцать пять,
Нищих — миллионы...»
Бес скривился: «Кто такой?!
Будет ему ссылка».
Но уже вступает в бой
Баба, то есть милка:
«Утром квас
И ночью квас,
Стали мы горбатые.
Оккупировали нас
Черти полосатые.
Мы остались
На бобах,
Как же
Не ругаться!
Стали девки в городах
Наркотой
Питаться».
Бес в смущенье:
«Ну и ну,
Сочиняют быстро.
Пригласите сатану,
Главного министра».
Сатана же тут как тут,
Ушки на макушке.
«Слышал, что о нас поют
Из народа пушкины?»
«Как же, как же,
Слышал, бес,
Нет в них должной формы.
Я готовлю на Совбез
Новые реформы.
Нищету мы укротим,
В этом нет сомненья.
И глубинку возродим,
И здравоохранение.
Вновь распашем целину,
(До переизбрания
Даже плату отменю
За образование).
Жизнь не так уж и плоха,
Цены обуздаю...»
«Ну, а как быть с ЖКХ?..»
«С ЖКХ?.. Не знаю.
Это ведь не по уму
Даже и Емеле...»
Бес хвостом вильнул ему
И исчез в метели.