"Советская Россия" - независимая народная газета -

Россию попытаются уничтожить предатели, но из этого ничего не выйдет.
Я верю в русский народ.
И.В. Сталин

ОДНО из предложений Р.Бармина («СР». «Копайте глубже». 08.06.06. С.2.) перекликается с результатами исследования, проведенного в 1994—2002 гг. ЦИПКР (С.П.Васильцов и др.), — «формирование образа КПРФ в СМИ». Выявлено пять направлений информационных атак на партию коммунистов. Одно из них имеет прямое отношение к данной статье. Современный антикоммунизм дополняет традиционную борьбу идей усиленным внедрением в голову людей разного рода психологических феноменов на уровне бессознательного, по сути, не контролируемого ими. Это делается путем всяческого усиления чувства страха при одном лишь упоминании КПРФ в официальных СМИ. Прием очень прост: название партии как можно чаще увязывается именно в подсознании (сфере эмоций, переживаний и т.д.) граждан как потребителей духовной отравы, производимой и распространяемой разными СМИ, с тяжкими переживаниями, отрицательными эмоциями в виде страха, ненависти и т.д. при каждом восприятии соответствующим образом подготовленной и поданной информации. Главное для СМИ — внушить неприятие к КПРФ благодаря уже сформировавшемуся у людей ее образа как носителя угрозы гражданской войны в случае прихода к власти. Здесь полнейшая аналогия с изображением СССР как угрозы всеобщему миру еще в годы «холодной войны» или рейгановским утверждением, будто СССР — «империя зла».
Установлена закономерность: рост или снижение интереса со стороны СМИ к теории, особенно к практике коммунизма, прямо зависит от значимости для правящей верхушки регулярно совершающихся знаковых событий, прежде всего выборов на федеральном уровне. В периоды между ними внимание СМИ к деятельности КПРФ снижается, а близко к ним — резко возрастает. И тогда ТВ, печать, радио обрушивают на зрителей, читателей и слушателей потоки дезинформации (либо трижды думают, прежде чем однажды умолчать о чем-либо невыгодном для властей).
Угроза гражданской войны оживляется в памяти старших поколений, живших еще в 30-е гг., знающих 1937-й со слов родственников, по диссидентской литературе 60—70-х и последующих годов, писаниям Волкогонова и других разносчиков ярого антикоммунизма.
В подсознание и мышление социально еще незрелой молодежи умело вживляются отрицательные эмоции и гнилые идеи, призванные вызвать ее отчуждение от КПРФ как мнимого источника угрозы ее образа жизни, стремлению беспечно жить одним днем. В обоих случаях упор делается на зомбирование разных поколений, находящихся в разных условиях борьбы за свое существование. Такое внешне незаметное навязывание предварительно запланированных эмоций и настроений призвано закрепить в сознании определенные стереотипы действий, т.е. программируют поведение в определенной ситуации, например, при голосовании на выборах и т.д. В конечном же счете именно так заранее формируются отношения индивидов со внешней средой на микро- и макроуровнях. Человек же, лишенный способности адекватно отражать внешний мир, не знающий ни прошлого, ни настоящего своей Родины, остается без жизненных ориентиров, один на один с пока еще непредсказуемым будущим, которое исподволь навязывается ему официальными СМИ и всем существующим в стране порядком вещей.
В событиях 30-х гг. современный антикоммунизм золотую жилу, которую его предшественники (диссиденты) начали разрабатывать после кончины И.В.Сталина и особенно в связи с докладом Хрущева на ХХ съезде КПСС (1956 г.) «О культе личности и преодолении его последствий». С тех пор сама по себе заурядная дата — 1937 г. — стала своего рода логотипом всего советского периода, зловещим символом трехлетия (1936—1938 гг.). Однако если «копать глубже», как советует упоминавшийся выше читатель «СР», то в результате уже проведенных многочисленных и строго объективных исследований вырисовывается совсем другая картина тех лет, хотя и трагически-памятных. Усилиями историков Кожина, Пыхалова, Емельянова, Голенкова и многих других разоблачаются сами «разоблачители» — прямые последователи таких антикоммунистов, как Яковлев, Волкогонов и др.
Истинно научное познание событий и явлений истории, а оно тоже партийно в ленинском смысле, позволяет выявить, в частности, специфику социальных процессов в 30-е гг., причем в рамках масштабных преобразований того времени. Учет фактора «связи времен» позволяет осознать события тех лет как одно из звеньев исторического развития страны. Тогда тот период — ни «черная дыра» для одних, ни «белое пятно» для других, а один из закономерных этапов классовой борьбы, которая вовсе не завершилась с ликвидацией кулачества в ходе и результате коллективизации в деревне. Стремясь фальсифицировать то не просто жесткое, а даже жестокое для многих время, извращая суть смертельной схватки между сторонниками и противниками последующего социалистического развития страны, антикоммунисты ничего не видят, кроме «массовых политрепрессий» якобы по вине Сталина и «нарушений свободы личности и прав человека».
Между тем такой узкодогматический подход к животрепещущим до сих пор фактам, событиям и явлениям 30-х гг., не имеющий ничего общего с диалектическим анализом, — верный признак того, что антикоммунисты отрабатывают свой хлеб, выполняя социальный заказ господствующих в РФ классово-политических сил, распоряжающихся, как им угодно, официальными СМИ.
Всестороннее и глубокое исследование не просто отдельных событий 30-х гг., а всей их совокупности со вскрытием их внутренних связей как множество звеньев единой цепи, где причины и следствия меняются местами, приводя подчас к результатам, неожиданным для самих участников тогдашних событий, — дело исключительно трудное. Перед объективным исследованием прежде всего возникает проблема, каким именно научным инструментарием пользоваться, чтобы раскрыть истинную суть тогдашних событий?
Теоретико-познавательные подходы
к проблеме 1937 года
Прежде всего отметим диалектическое противоречие между двумя положениями, высказанными Сталиным почти в одно и то же время. С одной стороны, согласно его докладу о проекте Конституции 1936 г., в СССР уже ликвидированы все эксплуататорские классы в ходе социалистического строительства. С другой — классовая борьба не только сохраняется, но даже приобретает еще более ожесточенные формы по мере дальнейшего продвижения по пути социализма. Анализ периода 1936—1938 гг. позволяет найти правильный ответ: противоречие здесь не формально-логическое, а глубоко диалектическое, жизненное, отражающее противоречивость тогдашней исторической обстановки.
На наш взгляд, тогда имела место особая, так называемая превращенная, форма идеологической борьбы, когда антикоммунистические взгляды троцкистско-бухаринской оппозиции материализовались в весьма своеобразное сопротивление диктатуре пролетариата с использованием разного рода подпольных подрывных средств, заговорщической деятельности, других незаконных средств и методов классовой борьбы. (Кстати, элементы такой антисоветской борьбы свергнутая буржуазия в конечном счете безуспешно использовала в первой половине 1918 г. вплоть до известного мятежа левых эсеров.) Иначе, как нам представляется, даже сегодня, спустя 70 лет, трудно понять иные метаморфозы, имевшие тогда место, даже с позиций того времени! Достаточно вспомнить неожиданную амнистию 1939 г., проведенную по предложению небезызвестного Л.П.Берия!
А как иначе объяснить возрождение чуть более полувека спустя, в начале 90-х гг., многих элементов той же самой троцкисто-бухаринской идеологии в виде одной из составляющих буржуазно-либеральных реформ Гайдара и Ко? И дальше: каким же образом мелкобуржуазные по своей сути взгляды главарей тогдашней оппозиции (Троцкого и Бухарина) благополучно пережили своих создателей и разносчиков и оживились, вопреки чуть более чем полувеку успешного строительства социализма и даже коммунизма? (Конечно, надо учесть годы войны, но она в данном случае нейтральный фактор.)
Возникает теоретико-познавательный вопрос: а где же промежуточные звенья, соединившие воедино? В самом общем виде мы нашли ответ в мыслях В.И.Ленина об активно-творческой функции, роли индивидуального и общественного сознания. В «Философских тетрадях» есть такая фраза, на первый взгляд даже парадоксальная: «Сознание человека не только отражает окружающий мир, но и творит его». Значит, делаем мы вывод: не только идеи и теории, но даже чувства, настроения и переживания могут служить своеобразным «строительным материалом», который может быть использован, пусть даже бессознательно, представителями разбитых эксплуататорских классов для формирования из сохранившихся «социальных генов» той матрицы, которая будет приведена в действие при появлении благоприятных общественных условий. Семья и ближайшая микросреда — вот главные очаги сохранения, даже стимулирования классовых чувств и мыслей, их передачи от одного поколения другому.
Третья идеологическая форма классовой борьбы выполняет особого рода функцию сохранения в неприкосновенности «социальных генов», возможности в будущем «матричного» воспроизводства старых эксплуататорских отношений, хотя и в ином, модернизированном, виде. Последовавшие за 1937 г. периоды в истории СССР показали: ядовитые семена троцкизма и бухаринщины не потеряли свою всхожесть и дали сначала всходы в виде диссидентства и развились благодаря буржуазно-либеральным реформам начала 90-х гг.
Обратимся к прозорливым рассуждениям Н.Андреевой в публикации «Не могу поступаться принципами» (см. перепечатку в «СР» от 1.07.06, стр. 9; ее же публикации в марте 1988 г.). По поводу «отцов и детей», точнее, «предков и потомков» революции, находившихся по «ту сторону баррикад» сказано следующее. «Атаки на государство диктатуры пролетариата и тогдашних лидеров нашей страны имеют не только политические, идеологические и нравственные причины, но и «свою социальную подпочву». Кто же заинтересован в расширении плацдарма этих атак? По мнению Н.Андреевой, их немало. Это ныне здравствующие потомки свергнутых в октябре 1917 г. классов. Далеко не все из них «смогли забыть материальные и социальные утраты своих предков». О ком же идет речь? Это духовные наследники лидеров меньшивизма, Троцкого или Ягоды, а также обиженные социализмом потомки нэпманов, кулаков и даже басмачей (сейчас мало кому известных террористов 20-х гг. в Средней Азии). Да, духовная связь между поколениями — по линии наших классово-политических врагов — оказалась намного прочнее, значительнее, чем ожидалось, если сопоставить хотя бы 1937 год и наше время, 70 лет спустя.
Вернемся к плодотворной мысли Н.Андреевой о «социальной подпочве». Очевидно, это и есть та микросреда, в которой десятилетиями гнездились споры «социальной инфекции», чтобы затем обнаружить себя в благоприятной обстановке. Именно Н.Андреева первой обнаружила это недостающее звено между антикоммунизмом послереволюционных и 20—30-х гг., с одной стороны, и современным, с другой. Благодаря этому появилась возможность системно подойти к анализу 30-х гг. Сначала обозначим участников той исторической драмы, их политические и идеологические позиции.
Кто же противники и где они?
Уже полвека как после печально известного доклада Хрущева на ХХ съезде КПСС антикоммунисты изображают тогдашний террор как расправу Сталина с выдающимися деятелями, да и с самим народом. Сваливая в одну кучу разнородные явления, они скрывают глубинные процессы того времени. А ведь именно они-то и обусловили тот своеобразный «скачок», который привел к разрешению накопившихся непримиримых противоречий в политических отношениях в сфере идеологии. Страна еще не оправилась от потрясений ликвидации кулачества и коллективизации, голода 1932 г. И все же именно в 1934 г. ленинское ядро в Политбюро ЦК ВКП(б) совершило крутой поворот курса партгоскорабля чуть ли «не в обратном направлении», в дореволюционное прошлое. Отказ от былых надежд на мировую революцию означал признание традиционных ценностей русской духовной культуры, использование опыта многовековой российской государственности с ее геополитической направленностью при дальнейшем развитии советской власти.
Это не было капризом Сталина, но исторической необходимостью, выполнением требования диалектического закона двойного отрицания, обеспечивающего преемственность исторического развития. В противном случае неизбежны были бы глубочайшие потрясения из-за нарушений в передаче «социальными генами» информации о путях и способах строительства элементов посредством «матриц», искаженных «пролеткультом», тем более подрывной деятельностью внутрипартийной оппозиции. Приближалась угроза Второй мировой войны, особенно после прихода Гитлера к власти (январь 1933 г.). Воспитание советского патриотизма, основанное на национально-русских традициях, вызывало ярость у безродных космополитов, какими были главари внутрипартийной оппозиции.
Первыми выпали из «партгостележки» троцкисты, которые еще 7 ноября 1927 г. пытались совершить антисоветский путч. С тех пор их перерождение привело к сговору с бухаринцами и формированию так называемого право-троцкистского блока с целью захвата власти в партии и государстве. Каковы же причины внутреннего перерождения главарей оппозиции, т.е. их перехода к подрывной деятельности против советской власти? Многое объясняет «небольшевизм» Троцкого (оценка В.И.Ленина), а также Бухарина, т.е. их теоретические шатания и практические метания еще со времени заключения Брестского мира (начало 1918 г.). Капитулянтская позиция в обстановке колоссальных трудностей перехода к социализму уже после кончины В.И.Ленина; ориентация на Запад в сочетании с презрением к русскому народу, его истории, культуре; неверие в творческие силы рабочих и крестьян, их способности осуществить в отсталой России социалистический идеал. В итоге их антикоммунизм был явно несовместим с курсом партии большевиков во главе с И.В.Сталиным на построение социализма в одной отдельно взятой стране, причем опираясь на общинные традиции русского народа.
Всех и разных оппозиционеров объединяло воедино отношение в Великому Октябрю как революции, якобы совершившейся «не по Марксу», как явление случайное, тупиковое в историческом развитии России. Их мысли и настроения точно выразил меньшевик А.Аксельрод. В борьбе с советской властью «мы имеем право прибегать к таким средствам, какие сочтем целесообразными».
Уже будучи высланным за рубеж, Троцкий откровенно предупреждал своих сообщников в СССР: «Без поддержки великих держав антисоветское правительство, которое придет на смену нынешнему, удержаться у власти не сможет». Значит, требовалась иностранная помощь. Главный заговорщик обещал фашистской Германии такую плату: отдать Украину, а милитаристской Японии — Приамурье и Приморье; допустить немцев к разработке месторождений нефти, золота, железной руды и других ископаемых и прочих богатств советского народа. Как это похоже на заявления современных антикоммунистов, сумевших уничтожить СССР, но без войны! Вчерашние оппозиционеры стали антисоветчиками и ради достижения своих преступных целей создали глубоко законспирированную организацию. Двурушничество, готовность «признавать свои ошибки» и тут же совершенствовать меры маскировки были выполнением инструкций заграничных спецслужб. «Выступайте смелее против генеральной линии партии. Если схватят, то покайтесь. Большевики — люди добрые и доверчивые, простят». Дело было, конечно, не столько в моральных качествах большевиков, а в том, что оппозиционеры имели большой опыт партийно-патриотической, государственной и хозяйственной работ, что было существенно в тогдашний период нехватки руководителей и специалистов.
Заговорщики умело использовали тактику подрыва партии и государства изнутри. Их особой заботой было проникновение разными путями и способами в карательные органы, прежде всего в систему НКВД. Они умело использовали ряд специальных факторов и весьма трудную морально-психологическую обстановку того времени.
И только на январском (1938 г.) Пленум
е ЦК ВКП(б), материалы которого современные антикоммунисты красноречиво замалчивают, Сталин несколько приоткрыл завесу над обстановкой в стране. Сопротивление заговорщиков, вплоть до принятия ими контррепрессивных мер, включая подготовку и действительное совершение терактов против высших руководителей (прежде всего против самого Сталина), он все-таки уклончиво назвал «провокациями во всесоюзном масштабе». Иначе говоря, это такая преступная деятельность, которая имеет целью вовлечение обманутых граждан в совершение антигосударственных, антиобщественных действий. Исходя из этого факта, он потребовал от членов партии разоблачать:
1. «Искусно замаскированного врага, старающегося замаскировать свою враждебность и сохраниться в партии». Кто же здесь имеется в виду? Прежде всего кадры заговорщиков внутри карательных органов, а также на руководящих постах в партии и государстве. Кстати, после двух партчисток в первой половине 30-х гг. повысилась социальная значимость членства в партии, а исключение из нее означало политическое недоверие. Недаром зарубежные спецслужбы так инструктировали свою агентуру в высших звеньях армии и НКВД: «Сохраниться в руководстве до дня «икс» любой ценой. Сражайтесь за социализм сколько можете. Не останавливайтесь, если придется уничтожить единомышленников и даже наших агентов».
2. Далее Сталин обосновал следующий ключевой тезис: разоблачать «карьеристов-коммунистов, стремящихся отличиться на репрессиях». Замысел врагов из первой группы состоял в том, чтобы при невольном соучастии второй группы довести положение в стране до такого состояния, когда станет возможным совершение государственного переворота. Наконец, главное, что подчеркнул Сталин, имея в виду активность заговорщиков: не допустить, чтобы враги «путем проведения мер репрессий смогли перебить наши большевистские кадры» (цит. по А.Н.Голенкову. Предлагаю «объяснить» Сталина. 2005. 2-е изд. С.64).

Как видно из нашей схемы, противоборство между сторонниками советской власти, социализма и их классово-политических и идеологических противников совершалось в очень сложной, даже неблагоприятной для ленинского ядра обстановке. Руководство партии во главе со Сталиным не могло напрямую обратиться к народу с разъяснением обстановки и призывом поддержать карательные органы. Ведь все главари заговора были очень известными людьми в партии и государстве, многие с дореволюционным стажем пребывания в партии. А главное, опасность раскола в обществе из-за подавления тех, кто на словах ради маскировки выступал за дело революции и социализма и даже критиковал Сталина за «отступление» от заветов В.И.Ленина. Неслучайно еще 7.11.1927 г. антисоветская демонстрация прошла под демагогическим лозунгом «Назад к Ленину!».
Переориентация политического курса партии и государства, о которой было сказано выше, была следствием переосмысления итогов Великого Октября (в широком историческом плане соотношения прошлого, настоящего и будущего России, причем в предвоенный период).
Идеологические составляющие
антикоммунизма заговорщиков
Это прежде всего воинствующий меньшевизм, сохранившийся и через 20 лет после Великого Октября; русофобия в сочетании с антисоветизмом и тяготением к ценностям цивилизации Запада. Им чуждо было понимание сокровенно патриотического смысла пушкинских слов: «Здесь русский дух, здесь Русью пахнет».
Фразы о пролетарском интернационализме призваны были прикрыть их космополитизм. Неслучайно Троцкий оказался в положении «гражданина мира», когда после его изгнания (и до заказного убийства 1940 г.) долго не мог найти постоянного пристанища.
Сионистско-масонская составляющая антикоммунизма заговорщиков вовсе не вымысел историков, изучающих 1937 г., его причины и последствия. Лидеры мирового масонства заняли открыто враждебную позицию по отношению к СССР именно в 1937—1941 гг. Почему? Однозначный ответ дал О.А.Платонов: «Именно тогда, перед самой войной, Сталину удалось разрушить «костяк антирусских сил» (см. его «Терновый венец России, или история масонства с 1731 по 1995 г.»). В книге показано: мировое масонство есть вселенская организация, где первое место принадлежит еврейской нации. Это объединение, утверждает автор, ссылаясь на различные аргументы, принимало участие в разрушении России после Октября 1917 г., ибо в программе масонов на втором месте после богоборчества стоит борьба с российской государственностью (стр. 422).
О Троцком там же сказано: «В молодости состоял в одной из масонских лож, находился в контакте с деятелями сионизма и масонства, в частности, с Я.Шиффом» (с. 360). Из всего сказанного о нем видно, что заговорщик №1 согласовывал свои подрывные сначала антипартийные, затем и антисоветские действия с обоими идеологическими и организационными составляющими мирового антикоммунизма.
Идеологическое влияние троцкистов, точнее, все указанные выше составляющие их антикоммунизма, было фактически всеохватывающим на протяжении многих лет (до середины 20-х гг.), пока сам Троцкий был у власти и мог всюду продвигать своих людей, особенно в армии и карательных органах.
Только в наше время осознается зловещий смысл того, кто именно и почему уничтожал цвет именно русской интеллигенции, по сути, будущее России как социалистической державы. Именно в те же 1937—1938 гг. было репрессировано большое число специалистов разного профиля, в том числе инженеров, агрономов, а также служителей православной церкви. Тогда же были расстреляны 49 тыс. троцкистов, из которых 90% были опять-таки евреями. Вот так во время репрессий и контррепрессий фактически осуществлялся геноцид русского народа, можно сказать, «холокост наоборот». К счастью России, всего СССР, решительные и жестокие меры, принятые в 30-е гг. ленинским ядром ЦК партии во главе со Сталиным нанесли сильный удар по всем идеологическим составляющим тогдашнего антикоммунизма, прежде всего масоно-сионизму.
Особенно велико было вражеское воздействие на умы и сердца миллионов людей со стороны так называемого пролеткульта (раскритикованного в свое время В.И.Лениным). Многие годы там орудовали русофобы и антисоветски настроенные деятели от литературы и искусства (Авербух и др.). По их вине были затравлены многие выдающиеся писатели и поэты, русские по происхождению и советские по направленности своего творчества. Замаскированные сионисты «подставляли» под репрессии патриотов из числа русской интеллигенции. Но и сами затем становились жертвами расправ.
Таким образом, засилье ставленников Троцкого не только во власти и аппарате управления, в СМИ, кругах творческой интеллигенции, не говоря уже о карательных органах, — такой организационный фактор, который во многом обусловил размах политических репрессий, придал им массовость и особое ожесточение. То была самая настоящая классовая борьба, но не открытая, как в годы гражданской войны, а по сути тайная, против подрывной антисоветской деятельности заговорщиков (троцкистов и бухаринцев), основанной на комплексе идеологических составляющих антикоммунизма. Среди последних особо опасным, можно сказать, первичным был масоно-сионизм.
Современные СМИ всячески обыгрывают тему «НКВД — топор палача» и притворно оплакивают «невинные жертвы сталинского произвола». Но ведь среди них были справедливо осуждены по всей строгости советского закона 30-х гг. заговорщики, их многочисленные пособники, т.е. враги народа (без всяких кавычек). Известен печальный, но сурово-необходимый факт расстрела в Орловской тюрьме группы заключенных из числа троцкистов при неожиданном переходе немцев к городу. Значит, во время войны многократно возрастала опасность использования ими антикоммунизма осужденных в своих интересах в уже горячей войне.
Личная секретная служба Сталина,
низкая эффективность НКВД,
чекистская «образованщина»
Государство неизбежно попадает в зависимость от службы госбезопасности, если не сумеет создать ей противовес. И далее, с юмором, но многозначительно: «Кто охранит от охраняющих?» Очевидно, он имел в виду случаи покушения на него, в том числе попытки 1 мая 1936 г. и 1937 г. (в первом случае уже была заложена мина для подрыва Мавзолея В.И.Ленина).
Одной из многих заслуг чекистов этой сверхсекретной службы было разоблачение весной 1937 г. Тухачевского — главаря военного заговора, создателя «пятой колонны» внутри Красной армии. Далеко не просто было решиться на арест одного из пяти первых Маршалов Советского Союза (позже еще Егорова и Блюхера). Потребовалась и очная ставка на Политбюро ЦК партии со свидетелями, чтобы окончательно убедиться в его предательской, изменнической деятельности как агента германской разведки, завербованного еще в Первую мировую войну.
Далеко не благополучно было и в системе наркомата внутренних дел. Зная истинные причины низкой эффективности его органов, Сталин подверг их резкой критике на Пленуме ЦК ВКП(б) в феврале-марте 1937 г. Не оправдал надежд и новый нарком Ежов, сменивший разоблаченного Ягоду. Однако выяснилось с помощью личной спецслужбы вождя: Ежов попал на крючок германских разведчиков. Дело дошло до того, что в своем тайном сейфе он хранил компромат на некоторых членов Политбюро, и даже на самого Сталина! По вине Ежова, как раньше Ягоды, заговорщикам удавалось длительное время заниматься вредительством и диверсиями, шпионажем и совершением терактов. И все это имело место уже после убийства С.М.Кирова 1 декабря 1934 г. Учитывая все это, Сталин утверждал на Пленуме: НКВД опоздало в пресечении контрреволюционной деятельности антисоветского подполья «по крайней мере на 4 года». В чем же состояли главные недостатки, а точнее, пороки в работе этого карательного ведомства?
Из общего числа репрессированных в 1933—1936 гг. около 80% — это разные мелкие уголовники, достойные внимания милиции, а не госбезопасности. Велика была доля наказанных за анекдоты на политические темы. Тогда «свирепствовала» ст. 58-10 УК РСФСР — «антисоветская агитация и пропаганда». Таким образом, эффективность работы НКВД, по большому счету, можно было оценить не более чем 20%. Если так, то откуда взялись цифры жертв репрессий со многими нулями? Ответ, по нашему мнению, однозначен: их львиную долю составляли арестованные и осужденные действительно невиновные лица в результате контррепрессий со стороны активистов антисоветского подполья, засевших по указанию главарей заговорщиков в тех же самых органах НКВД. Их цели — компрометация советской власти, возбуждение среди населения недовольства, провоцирование граждан на выступления против правоохранительных органов; создание тем самым обстановки, когда настоящие виновники репрессий могли бы избежать ответственности за совершенные преступления (такую направленность репрессий мы обозначили на схеме «снизу—вверх»).
В докладе на ХХ съезде партии Хрущев игнорировал резко отрицательную оценку Сталиным итогов работы НКВД. Тем самым создавалось мнение, будто бы вождь был недоволен малым количеством репрессированных вообще: дескать, ему «чем больше, тем лучше». Такое извращение роли Сталина в событиях 1936—1938 гг. было широко использовано антикоммунистами сразу же после съезда. Хрущев более всего был заинтересован в сокрытии его же разоблачительства «врагов народа» на Украине, затем в Москве. Между тем, как это видно из документов, исходивших от Сталина, в те годы он был более всего озабочен прекращением контррепрессий со стороны пособников врага в тех же органах НКВД. Отделить «овец от козлищ», говоря словами из библио, дело исключительно трудное, требующее усилий всех патриотов Родины, особенно чекистов из личной спецслужбы Сталина.
Хрущев недобросовестно использовал и данные госстатучета осужденных по различным категориям совершенных ими преступлений. В 30-е гг. к числу контрреволюционных деяний относили бандитизм, активное участие в массовых беспорядках, групповой вооруженный грабеж и т.д. В результате подлога цифры «КР», взятые им из справки Генпрокуратуры и КГБ СССР, фактически оказались недостоверными: доля арестованных и осужденных за «политику» оказалась завышенной ровно на одну треть. Такова цена нарушения правила: все, кто совершил КР-преступления, — заключенные «архипелага ГУЛАГа», но далеко не все обитатели последнего совершили политические, т.е. КР-деяния.
Обратимся к анализу следующих двух цифр. Уже после наведения порядка в системе НКВД в течение 1937—1938 гг. было расстреляно 49 тыс. заговорщиков и их пособников, в основном троцкистов, причем из них 90% — евреи. В последующие же годы, вплоть до 1941-го, было арестовано за различные случаи нарушения соцзаконности около 30 тыс. сотрудников НКВД, в центре и на местах, в большинстве той же национальности. Кто же они такие? Именно те, главным образом, кто осуществил контррепрессивные меры против невиновных граждан.
В чем же обвинялись уволенные из системы НКВД оперработники и следователи? Чаще всего в фальсификации уголовных дел, заведенных без достаточных оснований, необоснованных арестах и др. И еще — что особо важно для понимания тогдашней обстановки в карательных органах — за недопущение неминуемых разоблачений своих же сообщников обычно по приказанию своего начальника, связанного с заговорщиками.
Сознательно сваливая в одну кучу цифры о действительно обезвреженных заговорщиках и жертвах массовых контррепрессий уже «снизу— вверх» антикоммунисты вот уже 70 лет возлагают ответственность за то и другое на Сталина, конечно, ссылаясь на Хрущева. Мол, таковы были его личные качества — жажда власти, подозрительность, мстительность, антисемитизм и т.д. При этом они не видят проявлений классовой борьбы в особой, превращенной, форме, когда идейно-политические, мировоззренческие установки ее участников «по обе стороны баррикад» непосредственно реализовывались в действиях насилия, даже взаимного истребления. Выражение «кто не с нами, тот против нас» более чем уместно в данном случае.
В ноябре 1938 г. было принято постановление правительства СССР и ЦК партии за подписями Молотова и Сталина под красноречивым названием — «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия». В этом принципиально важном документе самокритично признаны серьезные ошибки и недостатки в следственной работе органов НКВД. Прокуратуре и судебным инстанциям предложено обеспечить строжайший контроль за соблюдением соцзаконности в работе органов НКВД, недопущение нарушений прав граждан, гарантированных Конституцией 1936 г.
Можно сказать, сила врагов советской власти в середине 30-х гг. была в слабости ее карательных органов, их проницаемости для подрывных и вообще классовочуждых элементов. К тому же остро стояли проблемы подбора, выдвижения, воспитания кадров в органах НКВД, уровня их профессионально-служебной подготовки и общекультурного уровня. Ведь многие новички пришли на чекистскую работу по комсомольскому призыву, зачастую прямо «от станка». В те уже далекие годы многие из них имели всего лишь 6—8 классов образования. Потому и ходили уже поздно вечером после работы на занятия в ближайшую школу.
А ведь им зачастую приходилось иметь дело с интеллигентами большой эрудиции, решать вопрос об их аресте либо освобождении из-под него — одним словом, судьбу человека! Обычный прием граждан (а не только рассмотрение доносов) требовал от них широкого политического кругозора, знаний, в том числе психологии людей, навыков надлежащего общения с ними и т.д. Даже 15 лет спустя после 1937 г., в начале 50-х, облуправление МГБ средней полосы России насчитывало среди оперработников 5—7 человек с высшим образованием! (Конечно, свои поправки внесла война.) И все же так называемая чекистская «образованщина», т.е. низкий уровень политической, культурной и проф-служебной подготовки многих работников НКВД, особенно рядовых, в 30-е гг. была одной из главных причин нарушения соцзаконности в отношении граждан, ненадлежащего выполнения своего служебного долга в отношении врагов народа.
Это была больше «трагедия партии»,
чем «трагедия народа»
Разумеется, коммунисты — часть народа, но все же... Углубленный анализ показывает: наибольшие потери понесла именно партия большевиков по сравнению с беспартийной массой, если взять сопоставимые показатели. Дело в том, что именно в средних, а более всего в высших звеньях партии орудовало большинство заговорщиков и их пособников, да и просто обманутых ими коммунистов. Соответственно чем выше, тем больше там находились руководители еврейской национальности. Оздоровление партии своеобразного хирургического вмешательства означало ее укрепление как идейно-политического ядра общества, ее руководящей и направляющей силы. Таков был, если угодно, парадокс того времени, скорее всего, его веление.
В.В.Кожинов («Россия, век ХХ. 1901—1964». В 2-х Т. М. 2005.) убедительно показал: трагедия партии явилась, по сути дела, актом самопожертвования ради предотвращения величайшей трагедии советского народа, прежде всего русского. Обратимся к данным из его книги (Т.1. С. 418—419). Они изложены в виде нашей таблицы, цифры округлены.

Вот эта последняя цифра — 1 млн 221 тыс. членов партии, выбывших из ее рядов не по своей воле, и есть интересующая нас «неестественная убыль». И она очень близка к числу репрессированных, причем только «политических». За 1937—1938 гг. Их насчитывалось 1 млн 344 тыс. 923 чел. Для восполнения потерь уже в следующем году было выдвинуто на руководящую работу в партии и государстве несколько сотен тысяч молодых активистов, а также продвинуто по служебной лестнице на более ответственные посты тысячи надежных и опытных коммунистов.
Так удалось стабилизировать положение в обществе, сохранить боеспособность партии благодаря снятию былой морально-психологической напряженности в обществе. Этому способствовали и специальные меры по линии НКВД. В том же 1939 г. осуществили первую амнистию с реабилитацией невиновных. 327 тыс. 400 заключенных ГУЛАГА(!) не просто вышли на свободу. Их устроили на работу (в том числе и прежнюю), вернули жилье и т.д. Среди них немало бывших членов партии, которых восстановили в рядах ВКП(б). Постепенно жизнь входила в прежнюю колею. Однако чувства и мысли еще многих граждан оставались под влиянием той самой «социальной подпочвой»: традиции прежних поколений еще довлели над умами живых.
Общий итог: острейшая противоречивость 1937-го как явления конкретно исторического именно в том, что этот год был одновременно и трагически-памятным для сравнительно небольшой части общества и СПАСИТЕЛЬНЫМ для всего народа, дела социализма в СССР. Почему? Благодаря ликвидации той разновидности антикоммунизма, которая выросла на советской почве. В силу особого рода обстоятельств, уже в постсоветское время произошло его возрождение, но появились и силы ему противостоящие.
Некоторые выводы
1. Ликвидация в 1936—1938 гг. антисоветского заговора, охватившего и высшее руководство Красной армии, означала уничтожение «пятой колонны», опаснейшей накануне немецко-фашистской агрессии против СССР.
2. Курс на построение социализма в одной отдельно взятой стране, отвергнутый оппозицией, затем ушедшей в подполье, получил мощное подкрепление в виде ориентации (геополитический аспект) государства, духовной культуры народа на исконно русские национальные традиции и ценности. Тем самым обеспечивалась не только более «мягкая» связь между старшими и младшими поколениями, но «связь времен», без чего невозможна преемственность исторического развития.
3. Преодоление идеологических составляющих антикоммунизма заговорщиков, включая их масоно-сионизм, вскрыло антинародный характер их многолетней подрывной деятельности ради подчинения в конечном счете России, народов СССР западному империализму.
4. В результате мер, принятых в 30-е гг., антисоветчики потерпели полное, но, как стало очевидно много позже, неокончательное поражение. Это и дало им шанс на возрождение в исторической перспективе. Так называемая социальная подпочва в виде элементов морали и психологии остатков еще дореволюционных классов обеспечила «самовоспроизводство мелкобуржуазной идеологии троцкизма и бухаринщины уже в последующие десятилетия, особенно в начале 90-х гг.
5. Правда о трагически-памятном 1937-м развенчивает мифы современных антикоммунистов. КПРФ имеет все основания перейти в наступление в своей идеологической борьбе, вытащить эту «политическую занозу» из исторической памяти.