ВОПРОС. Вы недавно побывали на Шпицбергене, в «русской столице» архипелага Баренцбурге. Что привело вас туда?
ОТВЕТ. В этом году исполнилось 75 лет российскому тресту «Арктикуголь». По этому поводу руководство треста организовало в Баренцбурге научно-практическую конференцию, посвященную нынешнему состоянию и перспективам присутствия России на архипелаге. Работая послом в Норвегии, я уделял много внимания этим вопросам, слежу за положением дел там и сейчас.
ВОПРОС. Ну и каковы ваши впечатления?
ОТВЕТ. Смешанные. Конечно, наше поселение Баренцбург продолжает жить и работать, предпринимаются меры по его развитию, ведется, в частности, подготовка к строительству новой, более экологичной, электростанции и т.п. Но чувство беспокойства за будущее нашего присутствия на архипелаге не проходит. Из двух наших поселений на архипелаге одно — Пирамида — уже было брошено в 1998 году. Прекрасный по условиям заполярья поселок городского типа с клубом, бассейном, спортивным центром, гостиницей, портом, теплицами, электростанцией и водохранилищами на глазах гибнет: разрушается и растаскивается. Никто в России не задается вопросом, как сохранить Пирамиду, придать новый смысл ее существованию. А ведь это было уникальное для архипелага поселение. Такого не имели и до сих пор не имеют норвежские хозяева Шпицбергена.
На Шпицбергене в мою бытность послом работало 2500 наших граждан. Теперь осталось едва 500. Добыча угля упала с 300 тысяч до 120 тысяч тонн ежегодно. Запасы угля в Баренцбурге близятся к исчерпанию, а работы по расконсервации и ввод в эксплуатацию соседнего богатого месторождения на Груманте до сих пор не начаты — все судят да рядят наши московские инстанции, а дело не делается.
ВОПРОС. А куда идет добытый на Шпицбергене уголь? Он нам нужен?
ОТВЕТ. В советское время Шпицберген снабжал углем весь Кольский полуостров. Добыча там имеет ряд преимуществ по сравнению, скажем, с Воркутой или Кузбассом. Нет, например, необходимости в дорогостоящих железнодорожных перевозках. Шахты размещаются на берегу океана и добытый уголь можно грузить прямо на мощные углевозы. Но сейчас Шпицбергенский уголь в Мурманск больше не поступает, а продается за границу — в Данию, Голландию и т.д. из-за нашего нелепого законодательства. Не думаю, что это правильно и целесообразно экономически. Не в том направлении идет развитие событий и политически. Все дело в том, что добыча угля — основа нашего присутствия на Шпицбергене. Это стержень, на котором все держится. Это справедливо для нас, справедливо оно и для норвежцев, тоже добывающих на Шпицбергене в значительных количествах уголь. Все остальное: туризм, научная деятельность, космические проекты, возможно (в перспективе), рыбопереработка — может «накручиваться» вокруг этого стержня, снижать дотационность угледобычи и нашего присутствия на архипелаге, но служить заменой разработки угля они пока не могут.
ВОПРОС. Вы упомянули политический аспект. В чем он состоит?
ОТВЕТ. Прежде всего надо помнить, что русские поморы были в числе тех, кто первым начал освоение Шпицбергена. Их появление там датируется XV—XVI веками. С тех пор интерес России к архипелагу никак не ослабевал, а стабильно возрастал. Мы постоянно присутствовали на Шпицбергене, наши исследователи, прежде всего Русанов, внесли огромный вклад в изучение этого богатейшего архипелага. С начала XX века быстро росло сознание большого стратегического значения архипелага как ворот для выхода с востока на просторы северной Атлантики, а с запада — в Баренцево море и полярный сектор Советского Союза. Это значение архипелага — и экономическое и геостратегическое — не только не уменьшилось в наши дни, а будет, несомненно, возрастать. На Шпицбергене и в его акваториях весьма вероятны месторождения газа и нефти промышленного масштаба. Значительная часть добываемой в Баренцевом море рыбы ловится именно там. Со всех этих точек зрения Шпицберген представляет большой интерес для России. Но привлекает он к себе и другие страны, так что конкуренция в этом вопросе неизбежна и, скорее всего, будет обостряться.
ВОПРОС. А каков международно-правовой статус архипелага?
ОТВЕТ. До 1920 года он был «ничейной землей». Однако по окончании Первой мировой войны на Версальской мирной конференции было решено передать Шпицберген под суверенитет Норвегии. Считается, что если бы Россия в 1917 году не вышла из войны, архипелаг мог бы по праву достаться ей. А так по Парижскому договору 1920 года было постановлено отдать Шпицберген в то время нейтральной Норвегии, но с условием, что все другие страны — участницы этого международного договора (а их около 40) будут иметь свободный доступ туда для осуществления хозяйственной, научной, транспортной, другой мирной деятельности, а сам архипелаг будет иметь демилитаризованный статус. Установив дипотношения с Норвегией, СССР вскоре присоединился к этому договору, который в полной мере действует и по сей день. Россия купила 251 квадратный километр территории Шпицбергена, владеет этими участками на правах собственника и является единственной страной наряду с Норвегией, которая имеет на архипелаге свои городские поселения и промышленные предприятия. Русское население на Шпицбергене временами превышало численность норвежского. Ну и, разумеется, все свое значение сохраняют постановления Парижского договора о неиспользовании Шпицбергена «в военных целях». Это альфа и омега международного сотрудничества в этом регионе.
ВОПРОС. И что, норвежцы никогда не пытались расширять свои права на архипелаге, выходить за рамки договора, теснить нас?
ОТВЕТ. Во времена существования Советского Союза они просто не могли себе позволить этого. Позднее такие попытки предпринимались. Для этого ужесточалось природоохранное законодательство, что вело к созданию помех для продолжения нашей нормальной хозяйственной деятельности на принадлежащих России участках. Однако дипломатическим путем эти споры в начале нового века были успешно разрешены. Сейчас главные трудности для нас на Шпицбергене, похоже, исходят от нашей собственной бюрократии, которая за узковедомственными, меркантильными интересами не видит широких государственных интересов России.
ВОПРОС. Наверное, кое-кто хотел бы избавиться от «малодоходного» Шпицбергена?
ОТВЕТ. Что-то в этом роде иногда прослушивается в рассуждениях наших идеологов рыночной экономики. Видимо кому-то не дают покоя лавры царских горе-политиков, «загнавших» в свое время американцам за очень смешные деньги целую Аляску. В том, что это была глупость и даже преступление, сегодня мало кто сомневается. Российское присутствие на Шпицбергене может и должно быть сохранено и укреплено. Это необходимо для нас, как для великой державы, со всех точек зрения.

.