Культурную жизнь нашей страны потряс очередной скандал. Во вторник выяснилось, что не только в Эрмитаже не досчитались сотен ценнейших экспонатов. В Москве из Российского госархива литературы и искусства (РГАЛИ) исчезла большая часть коллекции рисунков известного советского архитектора-авангардиста Якова Чернихова. Стоимость рисунков из этой коллекции на аукционе может составлять миллионы долларов. Факт пропажи обнаружился случайно: внук архитектора, возглавляющий благотворительный фонд его имени, Андрей Чернихов, обнаружил рисунки деда, которые должны храниться в госархиве, на выставке одного из аукционов. После проверки выяснилось, что 80% коллекции Чернихова, находящейся в РГАЛИ, — это грубо и непрофессионально сработанные фальшивки. Как и в Эрмитаже, похитить экспонаты могли только при непосредственном участии работников архива. Точно так же встает вопрос и о подлинности и сохранности остальных бесценных материалов и документов, находящихся в архиве.
Что касается разбирательства хищений из Эрмитажа, то здесь не только средства массовой информации, но и те, кто несет непосредственную ответственность за состояние дел в области культуры, муссируют в основном криминально-детективные подробности: каким образом члены одной семьи (муж и сын умершей хранительницы) наладили свой преступный бизнес, кого арестовали по данному делу, сколько уже экспонатов из числа украденных подброшено в мусорные ящики и подворотни... После того как число возвращенных экспонатов достигло 12, директор Эрмитажа Пиотровский радостно заявил, что-де значительная часть украденного возвращена. Но 12 из 221 даже количественно не являются «значительной частью». А о качественных характеристиках подкинутого вообще говорить не приходится: широкой публике не сообщается, возвращены наиболее ценные или второстепенные экспонаты, а заключения об их подлинности пока не сделаны.
Теперь, когда совершенно очевидно, что происшедшее не случайность, а система, руководители этой системы в культурной сфере всячески пытаются снять с себя ответственность за ее функционирование. Пиотровский даже вспомнил о «старых, добрых временах» (очевидно, советских), когда представить себе, что музейный работник крадет, было просто невозможно. Сейчас, сетует он, времена изменились, и главным стали деньги. Ну а денег на культуру, как известно, не хватает. Директор музея-заповедника «Царское село» Иван Саутов, комментируя случившееся в Эрмитаже, говорит, что «это общая беда, которая могла произойти в любом музее нашей страны, но проблема гораздо шире, поскольку то, что культура в России финансируется по остаточному принципу, — это наша трагедия».
Глава Федерального агентства по культуре и кинемотографии Михаил Швыдкой хотя и согласен с тем, что денег на культуру не хватает, оценивает ситуацию гораздо менее трагично. Для него случившееся вовсе не трагедия, а всего лишь «драма для системы». Так он сказал в интервью радиостанции «Эхо Москвы». Ну а подобных драм руководимая им система пережила несчетное множество. Как не без оснований надеется Швыдкой, переживет и эту. Переживет ли ее отечественная культура — вопрос другой, Швыдкого, похоже, мало интересующий.
Но что же это за основания, позволяющие Швыдкому особенно не волноваться? Прежде всего собственная абсолютная безнаказанность и непотопляемость. На вопрос, должен ли теперь Пиотровский уйти в отставку (а это было бы естественно, ведь за столь серьезные чрезвычайные происшествия в любом учреждении всегда в первую очередь отвечает руководитель), Швыдкой с уверенностью ответил корреспонденту радиостанции «Эхо Москвы», что нет, ни в коем случае: «Я не считаю, что он должен уйти. Тогда все должны уйти в отставку. По идее и я должен уйти». Что ж, по идее Швыдкой давно должен был быть отстранен от руководства культурой. Слишком много скандалов и грязных историй связано с этой фигурой. Вспомним хотя бы прошлогодние обвинения в его адрес со стороны министра культуры Соколова в «откатах». Скандал был большой, Михаил Швыдкой строил из себя оскорбленного, но ни серьезных разбирательств, ни серьезных последствий это не имело. Видимо, в нашем обществе ведущими сейчас являются совсем другие идеи, в которые идеология всеобщего воровства и наживы, а также безответственности вполне вписывается.
«У нас нет второго набора профессионалов. Кроме Пиотровского, никто не может справиться с теми задачами, которые стоят перед музеем. Он знает музей, все его болячки», — сказал Швыдкой, пообещав объявить Пиотровскому взыскание. Взыскание это для Пиотровского будет уже четвертым. Три предыдущих также были объявлены за кражи из музея. Что ж, это ясно свидетельствует как об уровне «команды профессионалов», замены которой у Швыдкого нет (как нет почему-то у главы государства замены и самому Швыдкому в качестве руководителя великой культуры огромной России), так и о том, что профессионалы эти не только знают «все болячки» музея, но, очевидно, и причастны к образованию этих самых болячек.
Возможно, некоторые считают Пиотровского жертвой: мол, не может человек в одиночку, да еще при полном безденежье культуры, противостоять происходящим в обществе негативным процессам. С последним, то есть с наличием этих негативных процессов, невозможно не согласиться. Ведь музейное разграбление — это лишь одно направление всеобщего разграбления нашей страны, ее ценностей и богатств. Они по праву должны принадлежать всему народу, но украдены у него тайно или явно в ходе так называемой приватизации, касается ли это полезных ископаемых, земли, заводов или культурных ценностей. Непреложным фактом является также и то, что разграбление это отнюдь не стало историей, оставшейся в ельцинских 90-х. Продолжается оно и сейчас, и ничуть не меньшими темпами.
Наивно было бы полагать, что главными виновниками разграбления Эрмитажа стали муж и сын умершей работницы музея Завадские и частный коллекционер Шепель, ныне арестованные. Они являются лишь рядовыми участниками нынешнего культурного разбоя, не ими организованного и не ими направляемого. Как известно, первым о серьезнейших нарушениях в Эрмитаже заговорил в 1999—2000 годах бывший тогда заместителем руководителя Счетной палаты Юрий Болдырев. Тогда он же и оказался виноватым в том, что якобы оскорбляет «лучших людей России».
Ныне, когда обвинения Счетной палаты шестилетней давности отнюдь не кажутся безосновательными, Болдырев убежден: если бы тогда общество и власть отнеслись к ним серьезно, сегодняшнего кризиса можно было избежать. В интервью тому же «Эху Москвы» он напомнил: «Сейчас происходит этот цирк, когда через мусорные бачки что-то находится. Тогда был аналогичный цирк. Вдумайтесь, что выявила СП тогда: не 220 пропавших объектов, как сейчас, а 220 тыс. экспонатов, особо ценных объектов нашего культурного наследия не числятся на материально-ответственном хранении. Провели выборочную проверку: покажите нам 50 экспонатов из них. Знаете, сколько предъявили из 50 сразу? Три, а остального нет. А уже после проверки, спустя несколько недель Пиотровский начинает предъявлять, но только не через мусорные бачки, а просто — вот оно, все на месте. Извините, на момент проверки на месте не оказалось, а откуда их принесли: из частной коллекции, из дома, или это сдавалось в аренду, или через мусорный бачок пришло — ни Счетную палату, ни парламент, ни общество волновать уже не должно. И для СП, и для парламента, и для общества должно быть однозначно: в этом музее, и не только в этом, наше правительство, наша высшая исполнительная власть не обеспечивают надлежащего учета и сохранности вверенного имущества».
Из сказанного Болдыревым становится также понятным, что исполнительная власть не пассивный (мол, не доглядели), а очень активный участник безобразий, потому и не стремится с ними бороться. По утверждениям Болдырева, шесть лет назад было выявлено, что причина нарушений в Эрмитаже не частная инициатива Пиотровского и «каких-то его единомышленников». В документах фигурируют фамилии сотрудников Министерства культуры и правительства, а происходили эти нарушения «по противозаконным разрешительным письмам Министерства культуры, правительства, решениям таможенного комитета и т.д. Возможно ли это было без сговора с высшими руководителями государства, руководителями правительства? Разумеется, невозможно. То, что хранится в Эрмитаже, тот же Гоген, Писсаро, Кандинский, это в компетенции не мелких начальников, не губернатора Петербурга!»
За истекшие годы ситуация лишь усугубилась. Теперь просто засмеять разоблачителей или обозвать их клеветниками и замолчать происходящее не удается. Потому, очевидно, и пытаются ставшую гласной историю свести лишь к детективному сюжету, превратив в этакий криминальный сериал, документальное продолжение «Бандитского Петербурга» или «Улиц разбитых фонарей». Глядишь, и не возникнет у граждан страны потребности разобраться в истинных причинах разворачивающихся на их глазах, без преувеличения, трагических для нашей культуры событиях. Очень точно сказал об этих причинах Болдырев: «Я слушал одну передачу по «Маяку», там говорили, что в музеях работают очень честные люди. Получается, на фабриках у нас работают сплошные воры, на железной дороге, в авиации — везде воры, а в музеях нет. Я верю в порядочность рядовых сотрудников музеев, прекрасные, блестящие люди. Но руководителей назначают те же, кто назначал и приватизаторов. Уж извините, у них не может быть двойного счета: сюда будем назначать самых честных, а сюда — самых воров. Единая система, во всем единая».