Далекая и никогда не виденная мною Куба стала для меня реальностью, наполненной содержанием, цветом, вкусом и запахом, а не просто словом и занятным по форме пятном на карте, когда мне было лет 11. Началось все, как многое в моей жизни, со стихотворных строчек, которые сразу же и навсегда врезались в память. «Венец из колючих стеблей плетет тростниковый сахар, но он не похож на корону, ведь носит его раба. Царица в плаще, если издали, с изнанки плаща — служанка. Печальнее всех печальных качается Куба на карте, зеленая, длинная ящерица, с глазами, как влажные камни...»
Непонятно было только одно: почему же раба и служанка? Тогда, в восьмидесятые, всеобщее увлечение в нашей стране романтикой борьбы латиноамериканских народов за свободу и справедливость, как позже поняла я, уже ушло в прошлое. К тому, что Революция на Кубе победила, относились как к само собой разумеющемуся, а СССР еще казался великим и могучим. А потому даже сомнений, что завоевания революций могут оказаться невечными, просто не возникало. По крайней мере у меня. Ну а то, что случилось до твоего рождения, в 11 лет представляется абсолютной древностью, а потому и думала я, что социализм и свобода на Кубе такие же вечные, как в Советском Союзе.
И тут вдруг в стихах Николаса Гильена Куба — раба. Представить себе это было сложно, а когда получилось, вдруг открылась та великая и яростная правда, что свободу своей родине и справедливость ее народу принесли не какие-то былинные герои, о которых можно прочитать в старинных преданиях, а нынешние кубинцы, которые, родись я на Кубе, могли по возрасту быть моими родителями. Это было потрясение, потому что в пору моего детства герои Октябрьской революции уже стали легендой. А, как вскоре выяснилось, если легенды и их героев предают потомки, это грозит страшными бедами. Но кубинская Революция могла рассказывать о себе сама устами ее участников, а о том, чего стоят ее завоевания, помнило тогда большинство ее граждан, родившихся и росших еще до 1959-го.
В детстве я еще не могла прочитать и осознать работ Фиделя, но масштаб его личности был для меня очевиден: раз он вождь и организатор великой кубинской Революции, значит, он как Ленин. Только мне повезло быть его современником, видеть его живого, слышать обращенное и ко мне его слово.
Потом, совсем скоро, моя страна заболела самой страшной болезнью — болезнью предательства, изменив своему прошлому, настоящему и будущему, предав своих друзей и союзников, самых верных, самых искренних и достойных. В их числе оказалась и Куба, которая вопреки ожиданиям врагов и опасениям соратников выстояла, живет и борется. Потому что кубинская Революция по-прежнему молода. Если бы это было не так, то не боролась бы за свои сегодня и завтра Венесуэла. «Пой, Хуан Бимбо, пой! Гитара моя с тобой. На Кубе гитара — «трес», в Венесуэле — «куатра». О том, как горька моя нефть, знает кубинский сахар». Это тоже Гильен, «Венесуэльская песня». Нефть в Венесуэле была горька гораздо дольше, чем сахар на Кубе. Но теперь все не так. И для тех, кто борется за лучший мир в наши дни, сегодня появился новый герой победившей Революции — Уго Чавес. Если бы кубинская революция состарилась и обессилела, не краснел бы так стремительно американский континент, еще недавно, казалось, навечно придавленный пятой США.
А еще тысячи, даже десятки тысяч молодых последователей Фиделя, Че Гевары, других латиноамериканских борцов и революционеров появляются сегодня у нас, в России. Будто бы вернулись далекие шестидесятые. Хотя нет, теперь поддерживать кубинскую Революцию, вообще Революцию, когда от нее по слабости или подлости отвернулись отцы и деды, гораздо сложнее. Это уже не эстрадно-показательный номер по исполнению латиноамериканских песен борьбы. Это борьба настоящая. И как некогда молодые кубинские революционеры изучали опыт Великой Октябрьской социалистической революции и теоретическое наследие ее творцов, так сегодняшние ребята, не смирившиеся с порабощением России капиталом, постигают опыт современного красного континента — Латинской Америки. И может быть, кто-то из них, как некогда я в детстве, с замиранием сердца читает так по-новому для нас зазвучавшие гильеновские строки: «Но ты, у берега моря стоящий на крепкой страже, морской тюремщик, запомни, высоких копий сверканье, валов нарастающих грохот, язык языков пожаров и ящерицу, что проснулась, чтоб вынуть когти из карты...» Читает и складывает свои песни борьбы на русском языке. Об этом и мое стихотворение.
Ненавистники Фиделя и социалистической Кубы, а также те, разочаровавшиеся, кто собственную старость, усталость и слабость принимают за слабость Революции, мечтают о «Кубе после Фиделя». Они даже не понимают, как это нелепо: ни Кубы, ни мира «после Фиделя» не будет уже никогда. Как не будет мира «после Ленина», ибо великие навсегда остаются в этом мире своими свершениями, живут в мыслях, душах и сердцах миллионов.
А что касается дня нынешнего, то сегодня мы, современники Фиделя, поздравляем этого всегда молодого, мужественного и сильного человека с замечательным юбилеем. Поздравляем с ним и всех кубинцев, неотступившихся и несдавшихся. Вива Кастро! Вива Куба!