НЕДАВНО праздновалось шестидесятилетие образования областного отделения «санитарной авиации». Праздновалось, честно скажу, вяло. Кого-то вспомнили, кого-то забыли. Да и праздновать, по-моему, было как-то неудобно, потому что настоящей «санавиации» уже не существует.
Дело в том, что я двенадцать лет прослужил областным борттравматологом и в советские времена знал всю работу отделения изнутри. Летал много. Летные маршруты были проложены не только в райцентры, но и в некоторые участковые больницы. Прикрепленные к нам пилоты Романенко и Стешкин никогда не отказывались от санзаданий. Не знаю, сколько уж полетных годовых часов у них было, но сам я налетал за эти годы около 400 часов. И никакого страха не было. Был, правда, один случай, когда летели из Рязани в Пителинскую райбольницу. Летели на ЯК-12, «кукурузнике», вдвоем с Романенко. Где-то возле Ижевского по курсу встретилась грозовая туча. Романенко осмотрелся в воздухе и показал ладошкой вниз. Спокойно приземлились на августовские скошенные луга и сразу же вырулили на взлет. Прошла туча, прошел дождь с градом, появилось солнце, и мы полетели дальше по курсу. Вот так мы работали.
Сейчас никаких санзаданий, никаких санвылетов нет. Вся эта стройная система оказалась в одночасье разрушенной. «Малой» авиации, по сути дела, сейчас не существует, а уж о санитарных вылетах на вертолетах и говорить нечего. А мы ведь две-три весенних недели в году, когда раскисали грунтовые взлетно-посадочные полосы, пользовались и вертолетами. Я на вертолете однажды залетел даже в Мордовию, в Зубово-Полянский район, вывозил оттуда женщину со сложной скелетной травмой.
Самолеты «малой» авиации летали и в Казань, и в Москву, и в Горький, и в Тамбов, и в Липецк... Никто не боялся этих полетов. Лишь пилоты с усмешкой выдавали пассажирам гигиенические бумажные пакеты. Со мной тоже поначалу случился казус. Обошлось без пакета, но укачало так, что пришлось после посадки в Рязани прилечь на травку. Романенко тогда ткнул меня в бок и изрек: «Не летай...»
Билеты действительно стоили недорого. В самый дальний от Рязани Ермишинский район билет стоил 5 рублей. Никто не считал деньги за авиационный керосин. Будучи еще студентом, а потом и врачом я, так же как и автор статьи «Страх», активно подрабатывал в областной партийной газете, в молодежной газете (редактором которой был в то время В.Кожемяко, ныне постоянный автор «СР»), на областном радио. Бывало, присылали гонорары и из «СР». Полететь для меня в нужном направлении тогда не представляло проблем. Летал в Ленинград, летал в Адлер, самолетом добирался до Северного Кавказа, четыре раза взлетал и садился на печально известном Иркутском аэродроме, трижды летал в Улан-Удэ, последний раз был в Бурятии на охоте и рыбалке в байкальских плавнях. Кстати, когда я после института работал в участковой больнице (поселок Турка), мне понадобился консультант по одному хирургическому случаю. Так, по моему вызову рядом с больницей приземлился вертолет, перелетев с иркутского берега на бурятский. Прилетел доцент иркутского института вместе с операционной сестрой и стерильными инструментами.
Но вернемся в Рязань. От аэропорта в Турлатово мало что осталось. Поле его похоже на безлюдную свалку металлолома. Хотя бы раз показали по местному ТВ эту свалку. Зато рок-фестиваль «Нашествие» муссировали в разных ракурсах две недели. И когда министр М.Зурабов и другие высокие люди государства говорят о возрождении «малой» авиации, о «вертолетной» помощи больным, по аналогии с Европой, о строительстве больниц с площадками для приема больных авиатранспортом, мне эти слова кажутся утопией.