Считается, что цель профсоюза — высокооплачиваемая работа и хорошие условия труда для своих членов. Но, наверное, самое главное — это развитие у рабочих классового самосознания, уважения к себе. Чтобы добиться этого, у профсоюза должен быть какой-то арсенал средств. Чем больше этих средств у трудящихся, чем они эффективнее, тем сильнее влияние организованных рабочих, тем весомее их трофеи в классовой борьбе. Но даже когда «вызвать огонь на себя» — единственное средство решить проблемы, независимый профсоюз идет на это ради улучшения жизни рабочих.
Вот, например, работодатель незаконно уволил активистку независимого (а потому и не признаваемого администрацией) профсоюза. Применил силу, презрел законодательство, наплевал на мнения и чувства рабочих, не говоря уже о правах конкретного увольняемого человека. Мы что, должны молча проглотить? Нет и еще раз нет! Такова психология борьбы, товарищи: один раз стерпишь — так и будут ноги вытирать. Нужно давать сдачи, чтоб впредь неповадно было работодателю беспредельничать.
И вот профком призывает к бойкоту всей продукции компании, включая машины, производимые на «своем» заводе. А когда рабочие призывают бойкотировать продукцию «своей» компании, это, очевидно, крайняя мера, значит, другим способом проблемы решить пока не удается. Ведь любой понимает, что вроде бы работники должны быть заинтересованы в хорошем сбыте продукции, в повышении благосостояния и увеличении прибыли «своего» предприятия. Да ничего подобного! Нет механизма такой заинтересованности!
Зарплата работника определяется спросом и предложением на рынке труда, т.е. минимальной суммой денег, за которую работника в данной местности можно нанять, больше ничем. Ну и еще лояльностью, приближенностью, готовностью угождать начальству. Но многим это противно. И кто из рабочих может положа руку на сердце назвать предприятие своим? Какое оно свое? Своего на нем ничего нет, даже спецовку сдашь, если завтра уволят. Свое оно для того, кто прибыль или зарплаты директорские получает. А нам продолжают давить на патриотизм, и вот уже директор-иностранец в рабочей рубашке говорит, хоть и с акцентом, единственные выученные за два года слова на русском языке: «Привьет, команда Джи Эм Афтовазз!» Нашел дураков! Если мы команда, что же ты зарплату не хочешь прибавить за хорошие результаты работы? Сам-то, небось, бонус нехилый получаешь?
А что вы скажете, к примеру, о рабах, гнущих спину от зари до зари на плантациях за миску похлебки и место на нарах в бараке? Они тоже заинтересованы, чтобы рабовладелец получил больше кофе, сахарного тростника и т.п.? Конечно, нет! Они, напротив, радовались любым бедствиям, недородам, ущербу, который нес хозяин, а иногда и сами наносили такой ущерб. Это было единственное, чем они могли выразить свой протест эксплуатации и унижениям. Да что там американские чернокожие рабы, сегодня наши профсоюзы в основной своей массе не могут похвастаться оружием более грозным, чем жалобы, обращения в суд, одиночный пикет. Сил и средств пока маловато, а многие из них откровенно служат хозяевам.
Возможно, кто-то скажет, что пример преувеличен: сегодня никто не загоняет на завод насильно, не держит людей в бараках и не принуждает к труду. Правильно, формально все имеют свободу: одни — свободу эксплуатировать труд, присваивая прибыль, другие — свободу продавать свою жизнь дешево или умерать с голоду (если не хотят, чтобы их эксплуатировали). Голод, как говорится, не тетка, он-то и заставляет людей идти и работать на рабских условиях, потому что других условий «свободный» рынок рабочему не дает. Поэтому аналогия с рабским трудом имеет основания.
Не буду говорить за все предприятия, остановлюсь на «Джи Эм АвтоВАЗ». Я считаю, что продукция, производимая этим предприятием на сегодняшний день, может смело относиться к разряду «изготовлено с использованием рабского труда». Судите сами: начальная зарплата рабочего на заводе составляет около 7000 руб. Цена на съем однокомнатной квартиры в Тольятти начинается от 4000—4500 руб. Прожиточный минимум на одного человека в Самарской области — около 2500 руб. А прожиточный минимум — это достаточно только, чтобы не умереть с голоду... Вот и выходит, что значительная часть рабочих сегодня работает буквально «за еду», т.е. на рабских условиях. Могут ли они делать качественную продукцию?
К чести наших рабочих скажу: да, в принципе могут и вопреки всякой логике делают. Хоть и не слишком качественную, но для нашей полуколонии сойдет. А кроме прочих колоний эту «фирменную» продукцию никуда и не пускают. Причина в том, что, во-первых, у наших людей есть совесть (она не дает делать откровенный брак), во-вторых, существует жесткий контроль системы. Бригадиры, мастера, начальники участков, смен и т.д. зорко контролируют, чтобы рабочий отдал все силы работе, где надо — крутил, где надо — дожал. Эта система оттачивалась на западе десятилетиями, контроль очень жесткий. А вот заинтересованы ли рабочие делать суперкачественный товар, имеют ли они причины гордиться своей работой, проще говоря, интересно ли им высокое качество, результат их труда?
Да с чего бы это?! При столь низкой зарплате рабочий не может не только накопить на автомобиль, который он ежедневно собирает. Он не смог бы даже оплачивать бензин, если бы кто-то вдруг ему этот автомобиль подарил. Какое может быть отношение к продукту своего труда, если этот продукт так отчужден? Лозунг: «Делайте, как для себя» тут не работает, потому что «для себя» просто нереально. А для богатого «дяди буржуя» какой смысл напрягаться? Классовая психология? Да. А вы как хотели? Вы делаете вид, что платите, мы — что работаем, статус-кво. Иногда ловишь себя на мысли, что мы не живем, а как бы играем в жизнь, работа как бы понарошку. Зарплата есть, но жить нормально на нее невозможно. Если все это игра, то как бы и беспокоиться нечего. А вот на Западе рабочие не играют, поэтому и живут по-другому. А к нам относятся, как к неразумным детям, но не собственным, а чужим, которых не жалко: им на мороженое дали за час работы — они и рады, дурачки! Ну и пусть работают.
То, что существуют рабочие места с гораздо худшими условиями труда и оплаты, и даже то, что таких мест сегодня в России большинство, — так это не оправдание, а беда нашей страны, наших людей, и бороться надо всем и каждому на своем рабочем месте, если хотим жить по-человечески.
Рассказал о бойкоте коллегам по работе, те улыбнулись: а мы и так всю жизнь бойкотируем «опели», «саабы» и прочие кадиллаки. Даже зарплата обычного офисного персонала оставляет их за пределами целевого рынка покупателей автомобиля. И ведь речь идет не о каком-то эксклюзиве, а, по сути, о тех же «Жигулях», только заграничной марки. Налицо отчуждение работников от результатов их труда, какого нет даже на ВАЗе. Там рабочие хоть и получают примерно столько же, но имеют возможность купить свою машину с беспроцентной рассрочкой половины стоимости. Другими словами, любой рабочий до недавнего времени реально мог, пусть немного напрягшись, но купить продукт своего труда! Поэтому понятно, что объявление бойкота — это мера во многом психологическая. Можно сказать, это символ протеста против существующей ситуации, когда рабочие на заводе бесправны, исключены из решения вопросов, касающихся условий их работы и оплаты. Их держат за рабочую скотину, быдло, которое работает только для того, чтобы не сдохнуть с голода.
Вспомним аксиомы «свободного рынка»: чем дешевле можно нанять работника, тем больше денег достанется работодателю; чем больше безработица, тем больше народа за меньшие деньги согласится работать на работодателя. Работодателям выгодны низкие зарплаты наемных рабочих!
Все просто: хозяева «Джи Эм» (и остальные) не платят хорошую зарплату рабочим (хотя бы от 400 евро в месяц, как в Польше) не потому, что не могут, а потому, что не хотят. И никто их не заставляет. А если можно не платить, то по логике рынка платить — глупо. Вот когда не платить будет экономически невыгодно (допустим, будет реальная угроза убытков от бойкота, забастовки, беспорядков, саботажа), тогда и прибавить зарплату будет для работодателя оправданно, и он, конечно, это сделает. Только риск убытков должен быть реальным.
Умные работодатели так и делают, а мудрые такую ситуацию не допускают, работают на опережение и инвестируют немного прибыли в социальный мир со своими работниками (индексация зарплат, улучшение условий труда, льготы и т.п.). Но не все работодатели от природы умные, есть и другие, жадные (таких больше). А нам-то что делать: все время затягивать пояса? Так ведь уже и дырок не остается, не помирать же с голоду, в самом деле?!
Работодателя надо учить ради своего и его же блага: социальный мир — штука экономически выгодная, но он стоит денег (в России — пока смешных по мировым меркам). А жадность плодит классовых врагов, и глупый работодатель ежедневно превращает своих же работников в своих врагов. Пусть он их и считает за быдло и не боится, а все же враг есть враг, недооценивать его опасно, инстинкт корпоративного самосохранения хотя и с опозданием, но обязательно включается.
Ну а чем сегодня рабочий может заставить работодателя себя уважать (бояться), пойти на уступки, каков арсенал оружия пролетариата? Но это смотря какого и смотря где. Шкала арсенала средств протеста достаточно широка, как говорится, на любой вкус и темперамент.
Для иллюстрации приведу два полярных случая. У нас пока все больше используют как орудие классовой борьбы суды и петиции, одиночные пикеты и голодовки. До самосожжений, слава Богу, еще пока не дошло... И все это делается с позиции просителя, жертвы, все разжалобить хотим, к совести взываем. Кого? Их?! Да у них, строящих свое богатство на нашей нищете и забитости, на месте совести уже что-то другое выросло, за счет чего они и сосут нашу кровь и нашу жизнь. И плевать они хотели на наши «законные» права, не подкрепленные такой силой, с которой невозможно, невыгодно спорить.
А вот во Франции, например, в ходе уличных протестов сожгли около 10 000 машин. Убедительно? А то как же! Больше о законе первого найма никто даже не заикается... Жестоко? Конечно! Варварски? Безусловно! А не варварство заставлять взрослых людей, физически работающих на заводе 40 часов в неделю, работать за сумму, меньшую, чем в той же Франции пособие для безработного? А машины даже дешевле стоят. И заметьте, потом, когда дым от пожаров рассеялся, когда закон отменили, страсти утихли, никто не стал выискивать по гетто и рабочим кварталам поджигателей, проводить полицейские зачистки.
Победителей не судят. Силу уважают. А вот рабочий скот не уважают. Используют, пока есть выгода, а потом — на свалку, в инвалидную коляску, с глаз долой... Но сначала, чтобы добиться уважения, нужно научиться себя уважать. Рабочие Европы этому учились четыре века, и уроки она усвоила. А мы после советской власти пока еще в первый класс ходим и постигаем уроки классовой борьбы на своем горьком опыте. Надо разгибать спину, поднимать голос, объединяться в независимый профсоюз и учиться, глядя в глаза хама начальника, отстаивать свои права. Тогда, может, и без баррикад обойдется.
Стук шахтерских касок о мостовую сегодня завтра может отозваться всеобщей стачкой и переходом заводов в более мудрые руки. Прочистите уши, господа боссы, это первый звонок. Кстати, а вы не задумывались, почему в США (где оружие есть практически в каждой семье) при массовых сокращениях рабочим дают отступные от 35 до 140 тыс. долларов, а у нас — только зарплату нашу нищенскую за два месяца? Делайте выводы сами... А товарищам по рабочему движению хочу напомнить простую истину: никто тебе ничего не даст, будь ты тысячу раз прав, если ты не силен.