Вот уж сколько раз говорил себе, что не буду смотреть политические шоу: что толку нервничать, надо делом заниматься. И доказывать им что-либо бесполезно, они всё равно будут хихикать (почему-то у всех либералов губы словно заклинило в усмешке). Но опять посмотрел «К барьеру», где как бы сражались Харитонов и Немцов. О предмете их якобы спора я говорить не хочу. Характерным мне видится лишь место, когда Харитонов назвал цифру ежегодной смертности в нашей стране. На это бывший вице-премьер и народный избранник воскликнул: «Пьёте много!» Не «пьём» и даже не «пьют», а «пьёте»! Харитонова к той много пьющей и мрущей стране причисляя, а себя — отделяя. Себя он, видимо, относит к другой стране и другому народу. Так и шёл бы от него на выборы! А то народ, погибавший от репрессий в двадцатых годах, он взялся защищать и жалеть, а народ, гибнувший в 90-х, для него — алкашня! Что поразительно, ни Харитонов, ни секунданты его, никто на этот шовинистический выпад не отреагировал. Привыкли. По ТВ народ наш кроме как пьяным или придурковатым, не кажут! Но когда речь идёт о покойных, давайте оглянемся на реальность.
Официальная статистика сообщает, что 99 тысяч человек у нас ежегодно пропадают без вести. То есть их нет среди погибших, нет среди живых, они исчезли. Их как бы унесли инопланетяне. По Немцову, страдалец засосал стакан — и на Луну! У меня сосед, поэт Александр Машкара, три года назад позвонил с работы, что выезжает, и до сих пор его нет. Ну Немцовуто, конечно, с ним всё ясно. Он же русский поэт. Кроме тех 99 тысяч, не числящихся нигде, в годы власти Немцова около 500 тысяч человек в нашей стране погибало насильственной смертью.
Если мы много пили, то вы много убивали.
У меня за последние годы (в мирное время!) были убиты четыре друга. И так у каждого — убитые, погибшие, обобранные и надорвавшиеся от невозможности жить честно и достойно. А спившиеся?.. Я знал одну женщину, которая умерла от водки: вышла в отпуск, выпила с подругой, так её пришедший сын и захватил, обездвиженно сидящей. Но это иная история. Спившиеся все как-то живут и даже порой посмеиваются на манер немцовых.
Зайдите на кладбище в провинциальных бывших промышленных городках — рядами лежат парни 60—80 годов рождения. Я жил в таком городке. К сыну моему приходили мальчишки, все занимались спортом, боксом, дзю-до. Почти никого не осталось: полегли в уличных криминальных разборках, в навязанном образе жизни. В стране 50 тысяч преступлений совершается иностранными гражданами, повторяю: не людьми, этнически не относящимися к коренным народам России, а людьми, не имеющими российских паспортов, так что впору говорить об интервенции. Сюда не относятся события на Северном Кавказе и теракты по России. Но ТВ захлёбывается сюжетами о националистическом экстремизме, показывая бритых русских подростков. Мальчишек уже сажают за «национализм», пугают страну скинхедами. А на что вы рассчитывали, когда «обували» их отцов и матерей как хотели?! Они что, думаете, не видели или не помнят, как вы не выплачивали годами зарплату, отключали электричество в их обнищавшем доме и врали им про какую-то свободную красивую жизнь?! Только нет никаких скинхедов, а есть озлобленность, отсутствие воспитания, образования, бесконечная романтизация криминала и соответственно биологическая разнузданность. Девчушку недавно в одном поволжском поселке спросил: «А где у вас парни?» И ведь тоже думал, что скажет: спились, скололись. «По тюрьмам», — ответила она. Выйдут они, дети ваших реформ, из тюрем, выйдут, как ни хихикайте.