К июлю 2006 года окончательный вариант доклада был подготовлен, и на заседании комиссии утверждён. «За» проголосовало 18 членов комиссии, против — Ю.П.Савельев («Родина») и я.
Подавляющее численное преимущество голосовавших «за» легко объяснимо. При формировании состава комиссии из 10 человек думское большинство, т.е. «Единая Россия», включило в состав комиссии 7 своих членов и лишь по одному от ЛДПР, КПРФ и «Родины». Одномандатникам, не входящим во фракции, несмотря на их просьбы, было отказано в квоте. Эти 10 думцев были объединены с 10 представителями Совета Федерации, причём все последние также являлись сторонниками действующей власти. Таким образом, парламентское расследование было полностью взято под контроль пропрезидентскими «единороссами».
Проголосованный доклад подлежал направлению в Думу и Совет Федерации для обсуждения. В Думе даже называлась дата — 22.09.2006 года. Однако вместо думского обсуждения комиссия была собрана вновь. Выяснилось, что уже проголосовавшие «за» её члены вновь загорелись желанием и дальше искать истину. К этому времени в прессе обсуждалось экспертное мнение Ю.Савельева (которое фигурировало в СМИ под названием «альтернативный доклад»). Поэтому была создана дополнительная рабочая группа, срочно занявшаяся поиском опровержений тезисов Ю.Савельева. Что опровергатели накопали, мне неведомо, т.к. на комиссии это не обсуждалось.
Конец первого и, скорее всего, последнего парламентского расследования в эпоху Ельцина—Путина был вполне прогнозируемым. В последний день работы Думы в 2006 году, 22 декабря, без предварительного обсуждения на Совете Думы и включения в повестку дня, без раздачи текста доклада, с голоса, по предложению «единороссов», Дума проголосовала за неотложное обсуждение бесланского доклада. Докладчику — члену комиссии А.Москальцу дали 10 минут. После его скороговорки Жириновский предложил вообще доклад не обсуждать. Голосами «Единой России» и ЛДПР проголосовали «за». Но, очевидно, Грызлов почувствовал борзость происходящего и милостиво дал мне и Савельеву на выступление по 3 минуты. После этого голосами «Единой России» и ЛДПР (КПРФ и Родина были против) «приняли к сведению информацию о докладе», а комиссию упразднили.
Т.е. на всю процедуру ушло чуть более получаса вместе с голосованием. Наглость «Единой России» и ЛДПР очевидна, но я бы обратил внимание ещё и на особое бесстыдство этих действий по отношению к Северной Осетии и бесланским матерям. Нельзя иначе назвать такое обсуждение, при котором депутаты в глаза не видели сам доклад, т.к. он, повторяю, даже не был роздан.
Отмечу, что в эти же минуты аналогичное решение было принято в Совете Федерации. Но там Миронов сумел хотя бы соблюсти какие-то правила приличия: сенаторы были знакомы с докладом, их не ограничивали при обсуждении, а вечером кусочки этого обсуждения промелькнули на ТВ. Думское обсуждение, хотя бы с упоминанием, что два члена комиссии выступили против, вообще не было показано в России ни одним телеканалом.
Полная синхронность действий Совета Федерации и Думы и согласованность их телевизионного изложения позволяют утверждать, что финал работы комиссии, по сути, был превращён в спецоперацию. Вряд ли её организатором был Грызлов, хотя в предыдущие годы руководства МВД у него могла появиться любовь к оперативным разработкам. Скорее всего, эта похабщина была разработана в администрации президента, и вряд ли кто-то мог решиться её осуществить без санкции Путина. Уж больно неприглядна в бесланском финале оказалась роль «Единой России» и её лидера Грызлова. В любом случае надеюсь, общество не забудет парламентскую эпопею по Беслану и её заключительный аккорд в исполнении Грызлова и «Единой России».
После такого обсуждения вспоминаются упрёки в нарушении этики в адрес Юрия Савельева, летом 2006 года опубликовавшего свое альтернативное мнение. Отмечу, что комиссия работала по регламенту, который неизвестно кто сочинил, но он полностью устраивал «единороссов». В соответствии с этим регламентом на заседания комиссии журналисты не допускались, а со всех членов комиссии взяли какую-то бредовую подписку о неразглашении. Я возражал, но объявили, если не подпишу — не пустят на заседания. Пришлось подчиниться. Последующая двухлетняя практика показала, что никаких закрытых вопросов по Беслану не было. В этом регламенте установили также, что общаться с прессой может только председатель комиссии. Таким образом, установочно перекрыли кислород несогласным.
Юрий Петрович Савельев — доктор технических наук, профессор, специалист в области физики горения и взрыва провёл огромную работу. Его экспертное мнение в форме подробного альтернативного доклада опубликовано «Новой газетой» (№65, 2006 год). Главный вывод — первые взрывы были не случайны, а произошли в результате обстрела извне, является базовым и мною полностью разделяется. К сожалению, Юрий Петрович, убедительно обосновав этот вывод своей высококлассной экспертной работой, подтверждаемой ссылками на многочисленные свидетельские показания, по существу, на этом месте останавливается.
Но если он правильно утверждает, что в школе никаких случайных взрывов по вине боевиков не было, а в 13:03 из полностью контролируемого федеральными войсками пространства были произведены выстрелы по спортивному залу школы, значит, надо признать, что обстрел, приведший к взрывам и пожару, был начат спецслужбами и никем иным.
И тогда элементарная логика обязывает ответить обществу на ряд вопросов: кто и почему спровоцировал этот обстрел, а затем и штурм? Были ли к этому времени исчерпаны все возможности для переговоров, а силовое решение единственно возможным? Почему обществу лгут о случайных взрывах?
На эти вопросы Юрий Петрович не пытается ответить. Различие в наших позициях заключается в том, что для меня ответы очевидны…
-----------------------
Важнейший вопрос: какова была роль главы государства в разрешении бесланской трагедии и была ли вообще у него какая-либо альтернатива в вопросе освобождения заложников?
Конечно же, для президента ситуация была непростой: выбор был невелик, но он был.
Первый вариант: группа Хучбарова, захватившая школу, лишь одно из подразделений армии чеченских «моджахедов». Возглавлял в это время эту армию Басаев, и с ним, как с оголтелым палачом, вступать в переговоры было недопустимо. (Хотя мы помним, как Черномырдин звонил Басаеву в Будённовск.) Но был ещё Масхадов, которого боевики признавали как президента Ичкерии. Отметим, что и западные страны, и мусульманский мир никогда не считали Масхадова террористом. Это может нам не нравиться, но это реальность, и с ней при оценке бесланского захвата необходимо было считаться. Именно с Масхадовым Путин, на мой взгляд, и должен был во имя спасения детей вступить в переговоры. Собственно, он мог и не вступать в непосредственный контакт, достаточно было выйти в теле- или радиоэфир и публично предложить Масхадову незамедлительно явиться в Беслан и дать команду боевикам освободить заложников. При этом надо было гарантировать Масхадову в кратчайшие сроки коридор прохода и выхода, а также личную безопасность. Это мог только президент России, но не Дзасохов или доктор Рошаль.
Второй вариант: создать три кольца жесточайшего оцепления, убрать от школы всевозможных ополченцев и обезумевших родственников (как это было сделано в Москве при «Норд-Осте»). Сформировать и экипировать достаточное количество санитаров, способных в условиях огня и обстрелов эвакуировать заложников. Обеспечить пожарных хотя бы бронежилетами и т.п. Лишь затем отдать команду на захват школы. После окончания этого, конечно же, кровавого штурма опять-таки выйти в эфир и обратиться к народу. Взять на себя ответственность за проведённое, доказывать, что другого выхода не было. Убежден: откровенный честный разговор со страной был бы правильно понят народом.
Путин действовал иначе. Двое суток (не появляясь) наблюдал, как региональный руководитель Дзасохов и фигуры уровня Аушева и Гуцириева вели мукотропные толковища с Закаевым о том, кто, кому и когда будет звонить. И это в то время, когда заложники мучались от голода, жажды и духоты в спортзале, а дети пили мочу.
Да ещё направил в бесланский штаб двух своих полпредов — Проничева и Анисимова из ФСБ. У формального руководителя антитеррористической операцией Андреева в качестве каких-то непредусмотренных законом советников оказались два руководителя ФСБ. Грубо говоря, рядом с воюющим сержантом в окопе объявились два генерала и давай советовать… По словам очевидцев, эти советники ещё постоянно перезванивались с Москвой, при этом требуя от окружающих удалиться. Вдруг ещё кто-то услышит обрывки их разговоров с шефом…
Но Беслан — это тот случай, когда в позе страуса ни Путин, ни его генералы долго находиться не могли. И эта позиция была тем более невозможна для Дзасохова, Аушева или Гуцириева, окружённых родственниками заложников. Им было не до политиканства, искренне хотели найти бескровный выход. Ведь боевики объявили им, что готовы подчиняться приказам Масхадова... Вечером 2 сентября поступили первые сведения из-за рубежа, что Масхадов готов прибыть в Беслан. Западные СМИ начали говорить о возможности предотвращения трагедии с помощью введения в переговорный процесс Масхадова. Для Путина настал момент, когда надо было принимать решение. Видимо, представлялось, что появление Масхадова в Беслане и освобождение заложников подняло бы рейтинг Масхадова как в Чечне, так и во всём мире. Путин же сделал ставку в Чечне на Кадырова.
Кто же всё-таки отдал приказ на роковые выстрелы и взрывы? Андреев? Проничев? Патрушев? Безусловно, нет. Спецслужбы могли нажать на курок только в случае получения политической установки с верхней точки государственной вертикали. В сегодняшней авторитарной России только один человек может принимать подобные решения — президент. Именно Путин создал эту жесточайшую вертикаль подчинения. И эта вертикаль трагически проявила себя в Беслане. Все ждали команды Хозяина о применении силы, и у меня нет сомнений, что именно он её отдал.
А дальше пошло: полуголые горожане, родители, какие-то ополченцы(?) с незаконно хранящимися автоматами открывают огонь, бегут в школу. Можно понять родителей — идут спасать своих детей. Но назовите хоть одну страну, где шёл бы такой «штурм» толпой. Потом запущено было объяснение: «Хорошо, что помогали родители и ополченцы. Без них погибших было бы больше…» Ну что ж, в следующий раз, родственники заложников, хватайте что под руку попадётся — и на штурм… Может, и «Альфу» с МЧС упразднить — бюджет разгрузим…
Всё это продолжалось два часа. В заключении комиссии констатируется, что лишь в 15:05 «Альфа» получила приказ на заход в школу. К этому времени боевики покинули спортзал и, захватив с собой оставшихся в живых заложников, перебрались в помещения южного крыла школы — столовую, актовый зал и другие. По сути, начался новый, самостоятельный этап бесланской трагедии. Боевики были согласны на возобновление переговоров, ради прекращения огня боевики ставили заложников с белыми тряпками на окна. Последние погибали от огня извне, т.е. от своих. Именно такие показания звучали от потерпевших в суде. Ничто не мешало в этой стадии прекратить огонь и вновь вступить в переговоры, попытаться спасти жизни не погибших в спортзале людей. Однако тот, кто реально должен был оценивать обстановку на месте и в случае необходимости приостановить операцию сидел за тысячи километров от бесланской школы. Шквальный огонь с применением гранатомётов и танков продолжился. Бросили под пули элитных спецназовцев — один из них был убит на улице в первые минуты, никто не погиб в спортзале, все геройски отдали жизни в лобовых атаках помещений южной части школы.
Хотелось получить от президента прямую информацию, комиссия дружно проголосовала за его вызов. Два года он значился в списке подлежащих вызову лиц. И вдруг из этого списка тихо испарился... Моё хадатайство о приглашении президента члены комиссии дружно отклонили.
-------------------
Параллельно с нами работала аналогичная депутатская комиссия парламента Северной Осетии, её отчет опубликован в Интернете. Это обстоятельный, а главное, честный документ. Позволю себе привести наиболее важные, на мой взгляд, выдержки из этого отчета как в форме краткого пересказа, так и прямого цитирования.
1. Главарь боевиков Хучбаров поставил условие — переговоры должны вестись с Масхадовым. Республиканский штаб во главе с президентом РСО — Алания в эти переговоры пытался вступить через Закаева, однако этот план «был заведомо упрёчный со стороны отдельных федеральных чиновников». (Что это за чиновники и каково было отношение к этому плану Путина, умалчивается.) Тем не менее 02.09.04 в 22:15 Закаев заявил иностранным СМИ, «что Аслан Масхадов готов без предварительных условий содействовать мирному разрешению кризиса». На следующий день в 12:00 Закаев сообщил президенту Осетии А.Дзасохову о готовности Масхадова прибыть в Беслан. Напомню, что именно через час после этой новости, дающей шанс на спасение заложников, прозвучал пресловутый «случайный взрыв» и началась бойня.
В отчёте констатируется, что «на переговоры с террористами не вышел ни один из значимых федеральных чиновников», и высказывается точка зрения, что неисполнение или уступки требованиям террористов должны брать на себя федеральные власти, к которым обращены требования террористов, а не поручаться региональным чиновникам или даже детскому врачу. Подчёркивается также, что не были использованы предложенные услуги и технические возможности журналистов компании Аль-Джазира, которые были готовы организовать прямой эфир с помощью спутниковой связи, что позволило бы избежать странных накладок и неясностей в процессе переговоров.
2. Самый первый взрыв произошёл в северной части чердачного помещения спортзала, что подтверждается показаниями находившихся в спортзале заложников; одновременно над крышей взметнулось дымное облако грибовидной формы. Такое никак не могло произойти в случае, если бы разорвалась одна из установленных бандитами бомб. Причём по нескольким причинам. Во-первых, террористы не минировали потолок и кровлю спортзала, туда не тянулся ни один провод. Во-вторых, разорвавшаяся в самом зале мина не могла пробить потолок, расположенный на 6-метровой высоте от пола. В-третьих, повторим, взрывов должно было быть несколько. В-четвёртых, даже в случае отсутствия преград в виде потолка и кровли дымное облако не могло за доли секунды взметнуться на 13—15 метров, сохранив при этом свою первоначальную грибовидную форму. И наконец, не в пользу этой версии говорит характер повреждений баскетбольного щита и выгнутая наружу кирпичная кладка фронтона, через проём в котором и был произведён первый выстрел.
Второй взрыв действительно произошёл в самом зале, точнее, под его ближайшим к основному зданию окном, образовав в полуметровой стене пролом, бегством через который спасалась часть заложников. Как и в первом случае, разорвалась не бандитская мина, так как пол рядом с проломом не пострадал, чего не сказать о воронке под баскетбольным щитом, куда упала висевшая на кольце бомба. Имеющаяся видеозапись запечатлела не только дымное облако от первого взрыва, но и звуки обоих взрывов, позволяющие предположить, что стреляли из гранатомётов или огнемёта. В пользу этой версии говорит и характер разрушений. Выбор стрелявшего именно этой части зала не случаен, так как там находился стоявший на педали боевик. Плохая видимость затрудняла точную работу снайпера, а гранатомёт проблему уничтожения «педалиста» решал. Точно также, как проблему размыкания цепи заминирования.
3. В отчёте говорится о деятельности двух штабов (А.Дзасохова и В.Андреева), действовавших в те критические дни. Подчёркивается, что Проничев и Анисимов в эти штабы не входили, а действовали в рамках отдельной структуры «самой закрытой и загадочной», «тщательно хранившей детали своей работы даже от членов вышеупомянутых штабов». При этом указывается, что ещё 01.09.04 в 11:40. в ходе телефонного разговора с Дзасоховым Путин объявил, «что по его указанию в Беслан в срочном порядке вылетает с группой офицеров ФСБ первый заместитель директора ФСБ Проничев В.Е.»
На усмотрение читателя оставлю понимание ещё одной любопытной цитаты из доклада: «По сей день остаётся в тени юридический статус пребывания в Беслане В.Проничева и В.Анисимова. Впрочем, как и факт пребывания в Осетии Н.Патрушева и Р.Нургалиева». Эту тень последние двое на заседании комиссии Торшина дезавуировали, заявив, что в Осетии в те дни не были.
Очевидно, что вышеизложенные тезисы осетинской комиссии существенно противоречат отчету комиссии Торшина, но во многом совпадают с заключением Ю.Савельева и моей позицией.
-----------------
Через год Россия будет подводить итоги правления Путина. У оппозиции свой счёт его деяниям.
Накопление средств за счёт благоприятной конъюнктуры цен на энергоносители в Стабилизационном Фонде с их закупориванием и размещением за рубежом. Дикий рост цен, перевод страны на платное образование и медицину, монетизация льгот, надвигающийся шквал реформы ЖКХ.
Удушающие поправки в избирательное законодательство, наглое снятие с выборов отдельных кандидатов и партий, полное отсутствие реальных судебных приговоров за фальсификацию выборов.
Мышкующие сурки, которым отдана на откуп идеология, тотальное оплёвывание всего советского, бескрайнее море жириновщины, замена прямого телеэфира по важнейшим политическим проблемам никчёмными дуэлями под началом пустозвона.
Дурнопахнущая сделка по выкупу (несколько лет тому назад отданной за бесценок) «Сибнефти» за миллиарды долларов с переводом денег в офшоры лондонскому(!) губернатору Чукотки Абрамовичу… Неумные газовые войны с Украиной и Белоруссией, закончившиеся полной консолидацией всей Европы против России… Сомнительные «полониевые» прогулки по Европе бывших сотрудников российских спецслужб… Договорняки с Кадыровым, в соответствии с которыми федеральная власть ушла из Чечни и Россия, по сути, как побеждённая, платит ясак…
Этот знаковый путинский перечень можно продолжать до бесконечности. Но для меня, как для юриста, особо значим дикий рост насилия! Информация об избиениях и убийствах бесконечна. Такое впечатление, что ствол и кулак, насилие над личностью стали в России главными действующими лицами. Наверное, изрекая свою знаменитую мысль о необходимости «мочить», Путин действительно имел в виду только террористов. Но объективность требует признать, что эта фраза стала знаковой для периода его правления.
…Расстреляли Политковскую! Я знал её лично. Используя данные, полученные от правозащитников, и свои постоянные командировки на Кавказ, в своих публикациях регулярно приводила многочисленные случаи пыток и убийств людей, при этом называла фамилии жертв и палачей, давала всё новую и новую фактологию. Проявлялась страшная картина сегодняшнего Кавказа: местные царьки, назначенные Кремлём, федеральные правоохранители, взаимодействующие с этими царьками, бандиты-басаевцы, подлинные и мнимые, и т.п. В целом беспредел, жертвой которого становится рядовой человек. Публикации были юридически выверены и основывались на проверенных фактических данных. Поимённо названные негодяи могли бы обратиться в суд с исками об опровержении, но они этого не делали: выползать на свет не рисковали…
Говорят, что Политковская защищала чеченцев и порочила армию и службы безопасности. На мой взгляд, это не так. Как журналист высокого класса, она не только представляла честную фактологию. Она будила нашу совесть, если хотите, совесть русского человека. Обращалась к чести русского офицера, который, как бы ему ни было тяжело, никогда не будет душить беззащитную девчонку или стрелять в висок безоружного 70-летнего директора школы. Потому что если он это делает, то нет разницы между ним и известным бандитом, резавшим горло нашим солдатам.
Путин был несимпатичен Политковской, а она, наверное, ему. И это естественно: слишком разные они исповедовали ценности. Ей нравилось защищать тех, кого били, а ему — смотреть «9 роту» Бондарчука с крутыми ребятами. И невозможно представить себе Анну, хотя бы просто стоящую рядом с Путиным. Вот Ксюша Собчак, Федя Бондарчук или кто-нибудь вроде Лолиты — это да! Среди них наш президент органичен. Но Политковской в этой органике быть не могло.
Я подчёркиваю это, т.к. сейчас в общество запустили версию: Анну убили враги Путина, то ли Березовский, то ли юкосовцы. Конечно, самая дикая версия имеет право на существование. Но более реальны подозрения в отношении кого-то из антигероев Анниных публикаций: фанатиков-кадыровцев или озлобленных её статьями федеральных силовиков.
Убийство Политковской, по-моему, обязывает нас несколько по-другому посмотреть на деятельность так называемых правозащитников. Действительно, то, что они делали в начале 90-х выглядело предательством. Около полумиллиона русских было изгнано, в основном, из Чечни. Это сопровождалось издевательствами, грабежами, изнасилованием и убийствами. А правозащитники, гуляя по телеэкранам, вещали о страданиях исключительно чеченского народа. Но сейчас другое время. Я не призываю забыть про страдания изгнанных, но не сомневаюсь, что русский человек не станет радоваться издевательствам и насилию, даже если они объяснимы желанием отомстить. И в этом смысле надо тщательно оценивать правозащитников. Среди них есть разные люди. Одни прекрасно взаимодействуют с властью и лишь изображают какую-то деятельность. Другие, как Политковская, не боятся лезть в самое пекло «кавказских вулканов», не приспосабливаются под власть и силу, пытаются защитить «маленького человека» вне зависимости от национальности.
Мой вывод прост: часть правозащитных организаций делает нужное дело, у нас есть совпадающие интересы, а значит, было бы целесообразно найти разумные формы взаимодействия. Надеюсь, что слово «правозащитник» в нашей среде будет переосмыслено и избавится от отрицательного применения.
-------------------------------------------
Что касается иностранного участия на Кавказе. С 1992 года нам рассказывают об арабах-наёмниках, воюющих в Чечне. Не спорю — отдельные исламские фанатики или желающие заработать ландскнехты всегда найдутся. Но их на стороне Басаева было не больше, чем наёмников с Украины, Прибалтики или самой России. В первоначальном проекте доклада с какого-то потолка взяли цифру — на Кавказе якобы против нас воюет 6000 арабов; в окончательном варианте, правда, эту дурость убрали — заменили на «несколько тысяч иностранцев».
По Беслану первоначально следствие рассказывало об участии двух арабов. Назывались саудит Абу Фарух и египтянин Абу Амир. Несколько раз я поднимал этот вопрос на комиссии — пусть запросят соответствующие посольства. Запросили — отвечают — ждём…
Ещё один международный террорист Абу-Дзейт попал в соорганизаторы нападения на Беслан. По телеканалам прокрутили размытую видеоплёнку с маловразумительным переводом, из которого совершенно неясна его роль. Позднее сообщили, что Абу-Дзейт, который первоначально именовался как «выходец» из Кувейта, убит. Опять-таки неясно, запросили какие-либо посольства или нет и каков ответ.
Нам ни разу не дали развёрнутую информацию о каналах зарубежного финансирования бандитов и поставок им оружия. Не слышали мы и о каких-либо дипломатических формах протеста в адрес стран, из которых якобы идёт такая помощь. Последнее время идёт в основном трескотня о Бен Ладане, который якобы руководит нашими террористами. До взрывов в Нью-Йорке мы о бен Ладене слыхом не слыхивали, а вот теперь пачками уничтожаем его эмиссаров. Демонстрация их трупов по ТВ — любимое занятие кремлёвского агитпропа.
Но обратите внимание: за полтора десятка лет нам не предъявили вживую ни одного пленного араба, не дали ни одного гласного судебного процесса над таким наёмником. Вообще при Путине наши Пронины и Жегловы разучились брать живьём. Убиваем и только убиваем — то ли информация не нужна, то ли её боимся. Не дай Бог, кого-то из московских или питерских засветят. Не пытались взять живым даже Масхадова. Что мешало пустить газ в подпол, где он прятался. Пусть бы стрелялся, так нет, забросали гранатами: очевидно, живой представлял опасность.
Патрушев сожалел на комиссии по Беслану: «Мы встречались и с разведкой, и контрразведкой Израиля… У них философия такова, что террорист должен быть только уничтожен, никаких задержаний, никаких арестов быть не должно, только уничтожен… И никто их за это не критикует…»
Но критика без системы контроля — чепуха. Кто у нас, кроме президента, может направить или остановить спецслужбы? И от кого они получили установку на сегодняшние действия на Кавказе? Задержания им не нужны, информация от пленных тоже. Удобнее танками или из гранатомётов лупить по жилым домам, а кто там — террорист или просто подозреваемый — это так называемая оперативная информация. Живых не остаётся, судебных процессов с адвокатами и прессой не будет.
В акте американской комиссии подробно рассмотрены личности каждого из террористов-самоубийц, совершивших теракт в Нью-Йорке. Откуда они родом, как формировались, что привело их к теракту. Нам тоже надо изучать врагов России на Кавказе, понять, что привело их в ряды террористов, почему боевики находят у населения достаточно весомую и постоянную поддержку. Лишь изучив глубинные причины можно выработать систему мер по изменению создавшегося положения, коренному перелому в борьбе.
В докладе комиссии по этим проблемам ничего нет. Идут банальные рассуждения о тяжелом социально-экономическом положении в республиках Кавказа и необходимости увеличить финансирование. Это при том что в Чечню, к примеру, закачиваются миллиарды. И сегодня суммы всех видов дотаций из бюджета на одного человека в Чечню или Ингушетию в разы превышают затраты на жителя, к примеру, Калужской или Новосибирской областей.
q
На одном из заседаний комиссии председатель Совета Федерации Миронов обратился к членам комиссии с просьбой прежде всего активнее «канализировать» (так он высказался) тяжелейшее состояние жителей Беслана. Надо отдать должное моим коллегам по комиссии — они немало в этом направлении поработали. Но мне думается, что для решения этой задачи
больше подходят врачи-психологи. А главная обязанность депутата в подобных расследованиях — это всё же необходимость довести до общества истину, так как он её увидел.
Бесланская истина видится мне крайне неприглядной.
Загубленные детские жизни, во имя спасения которых кремлёвский властитель не снизошёл до переговоров. Беспомощные спецслужбы, не способные предотвратить теракты из-за отсутствия достойной агентуры. Офицеры этих спецслужб, в Беслане закрывающие телом гранаты, а в «Норд-Осте» стреляющие в затылок бездыханным шахидкам. Байки о бен Ладене и многочисленных арабских наёмниках, воюющих на российском Кавказе. Пытки и похищения людей. Всевозможные государственные уполномоченные по правам, которые обходят эту тему. Группки говорящих правду о Чечне внегосударственных правозащитников, которых стараются добить. Журналистка-правдоха, которая просто не могла остаться живой при таком режиме. Дума, контролируемая «Единой Россией», способная лишь штамповать президентские указики да оголтело бросаться на его критиков. И, наконец, рядовой избиратель, под воздействием впрыскиваемой ему огромной дозы телевизионных химикатов неспособный правильно оценивать действия своего ловкого президента.
Полностью комментарии Ю.Иванова к докладу комиссии Торшина публикуются на сайте www.cprf.ru