Председатель КНР Ху Цзиньтао отправился в двенадцатидневную поездку по странам Африки. Он намерен посетить 8 стран — Камерун, Либерию, Судан, Замбию, Намибию, ЮАР, Мозамбик и Сейшельские острова. Интересно, что председатель КНР открывает новый год именно поездкой в Африку, да ещё с такой обширной программой. Обращает на себя также внимание, что в ноябре прошлого года китайцы провели в Пекине Международный форум китайско-африканского сотрудничества, в ходе которого была намечена программа политического, экономического и иного сотрудничества между Китаем и Африкой. А ещё до этого, находясь с визитом в Нигерии, председатель КНР очертил представления Китая о развитии взаимодействия со странами континента. Это усиление политического доверия, экономического сотрудничества и тесная координация действий на международной арене.
Китайские газеты характеризуют начавшийся визит Ху Цзиньтао как «большое событие». Так, «Жэньминь жибао» пишет, что Китай уже 2000 лет общается с Африкой. С 1956 года он стал устанавливать дипотношения с африканскими странами и сейчас имеет такие отношения с 48 из 53 стран этого континента. Впечатляющий скачок произошёл в развитии торговли. Всё начиналось в 1956 году с 12 млн долларов, а сейчас торговый оборот вырос до 50 млрд долларов. Сам Ху Цзиньтао едет в Африку уже в пятый раз, причём третий раз в качестве президента. Премьер-министр Вэнь Цзябао успел дважды побывать там, зачастили туда и члены Политбюро ЦК КПК. «Это свидетельство большого внимания центрального руководства к Африке в новом столетии и новых условиях», — многозначительно отмечает «Жэньминь жибао».
Нет нужды говорить, что поездка Ху Цзиньтао и растущий интерес Китая к Африке вызывают всё большее беспокойство на Западе. После развала СССР там решили, что главный конкурент в борьбе за влияние на африканском континенте сошёл со сцены, и можно позволить себе перевести отношения с Африкой в основном на коммерческую основу. Никуда, мол, африканцам не деться, теперь Запад будет диктовать им свои условия. Для африканских стран это имело тяжёлые последствия, которые они с трудом преодолевают до сих пор.
Однако развитие событий показало, что Запад сделал серьёзную стратегическую ошибку. В образовавшийся «вакуум» сначала осторожно, а затем всё более активно начал внедряться Китай, проявляющий большие аппетиты к использованию природных богатств Африки и, прежде всего, к её нефти. Причём Пекин действовал гибко, прагматично и без лишнего шума, набирая всё новые очки в соревновании за влияние на африканском континенте. Несколько лет тому назад спохватились американцы, а вслед за ними и НАТО, которое вдруг решило сделать Африку одним из своих политических и стратегических приоритетов. Только не поздно ли они спохватились?
Как признаёт лондонская «Таймс», Западу трудно конкурировать с Китаем. Африканские лидеры спешат воспользоваться любой помощью, предлагаемой Китаем, в то время как Запад выдвигает множество политических, экономических, экологических и других условий. Вот и сейчас можно наверняка предвидеть, что председатель КНР выступит с предложениями о новых миллиардных инвестициях, будет раздавать гуманитарную помощь и предлагать беспроцентные кредиты. Во всяком случае Ху прозрачно намекал на это во время китайско-африканского саммита в Пекине в прошлом году и, наверное, постарается подтвердить свои намёки конкретными делами.
Конечно, Запад попытается, как он это делал в прежние советские времена, опорочить связи с социалистическим Китаем, мобилизовать те африканские политические силы, которые будут тормозить развитие африкано-китайского сотрудничества. Уже сейчас пишут, что в самой Африке и за её пределами возникают опасения в связи с наплывом дешёвых китайских товаров, создающих серьёзную конкуренцию местной промышленности. Указывают, что на выборах в Зимбабве в декабре прошлого года имели место антикитайские выступления в связи с безжалостной эксплуатацией африканской рабочей силы и низким уровнем безопасности на медных рудниках на границах с Конго. Китай обвиняют в поддержке «диктаторских режимов», особенно нынешнего правительства Судана.
Правда, надежд на то, что это позволит вбить серьёзные клинья в отношения КНР с её африканскими партнёрами, не так уж много. В том же Судане китайцы добывают порядка 350 тыс. баррелей нефти в день и вывозят её через Порт-Судан по построенному ими нефтепроводу, в который КНР вложила 4,2 млрд фунтов стерлингов. Не удивительно, что китайцы сопротивляются принятию в СБ ООН решений по санкциям против Судана и якобы грозят в крайнем случае применить право «вето». В этих условиях Западу остаётся выражать надежду, что Ху Цзиньтао всё же повлияет на суданское правительство, которое ведёт войну с повстанцами на юге страны, где и находятся основные нефтяные месторождения. Ху призывают попосредничать, уж коли он едет в Судан, в деле установления там мира.
Китайцы выражают готовность предпринять шаги в этом направлении. Замминистра иностранных дел КНР Жай Юн сказал по поводу этих обращений, что, как он понимает, визит товарища Ху «не только разовьёт двухсторонние связи, но и будет способствовать миру и стабильности в этом регионе». Вместе с тем он назвал критику китайской позиции безосновательной, подчеркнув, что Китай лишь помогает африканцам строить инфраструктуры и бороться с бедностью.
Правда, в соответствии с обычными китайскими привычками параллельно представитель международного отдела Пекинского международного университета Ши Инхан успокоил западных критиков, высказав мнение, что председатель КПК «захочет убедить Судан не отвергать резолюции ООН». Это, мол, создаст моральное и дипломатическое давление на Судан и тем самым будет способствовать связям Китая с США, ЕС и остальной Африкой. В общем, очевидно, что китайской стороне хотелось бы и энергоносители из Африки получать и, по возможности, не ссориться при этом с американцами и натовцами. Подход разумный, но задача достаточно сложная для исполнения.
Что же обуславливает столь быстрый рост интереса Китая к Африке? Безусловно, доминирует экономический аспект. Однако дело не сводится только к нему. Китай на глазах набирает силу как один из полюсов международной политики. Естественно, он становится при этом центром притяжения для многих стран и сам проводит активную политику по расширению круга государств, с которыми он мог бы сотрудничать и на которые он мог бы опираться.
В своей внешней политике КНР традиционно уделяла большое внимание неприсоединившимся государствам, считая их своими союзниками или попутчиками. С этой точки зрения значение Африки для китайской политики совершенно очевидно. Половина африканских стран — это неприсоединившиеся государства. В ООН африканцы образуют большую и влиятельную группу. Африка, при всех своих проблемах и слабостях, — это серьёзный фактор международной жизни. Отсюда и усилия Пекина на африканском направлении и заявления китайских официальных лиц, что ещё никогда сотрудничество Китая с Африкой не было столь тесным, что Китай намерен проводить политику укрепления традиций сотрудничества, а также активного участия в развитии континента. Все та же «Жэньминь жибао» пишет, что Китай и Африка «нуждаются друг в друге ко взаимной выгоде», что есть «большой потенциал для углубления и расширения взаимодействия обеих сторон».
Пожалуй, правы китайские товарищи. Пожалуй, прав и Запад, решивший всерьёз заняться борьбой за влияние в Африке. Похоже, что Россия, как и во многих других случаях, оказалась и на африканском направлении в положении догоняющего поезд, который набирает скорость и уходит вдаль, светя нам на прощание красными огнями. Для того чтобы уйти из Африки, «демократической» России много ума не требовалось. А вот вернуться будет непросто.