От нашего парламентского корреспондента
Заседание Госдумы в среду началось с приветственных слов в адрес Компартии Российской Федерации. Ровно 14 лет назад 14 февраля прошёл второй восстановительный съезд партии, с чем Анатолий Локоть поздравил сторонников компартии и её оппонентов.
Не исключено, что именно в связи с этой знаменательной датой в план пленарного заседания Госдумы были внесены и приняты в первом чтении законопроекты «О Банке развития» (411 — «за») и «О внесении изменений в статьи 7 и 13 Федерального закона «О банках и банковской деятельности» (407 — «за»).

Их подготовило правительство, а представлял депутатам — замминистра экономразвития и торговли Кирилл Андросов. Определяя цель будущих законов, чиновник практически дословно повторил то, о чём говорили коммунисты в 1997 году, выдвигая идею создания бюджета развития для инвестирования гибнущего производственного сектора нашей экономики. Но ельцинская команда не желала даже слышать ни о чём, что касалось развития чего бы то ни было в РФ. Реформаторы продавали, растаскивали, формировали собственные счета, а народу рассказывали про «рыночные ожидания мощных иностранных инвестиций», которые якобы должны вот-вот хлынуть в Россию. Мыльный пузырь о зарубежных инвесторах лопнул. На наших глазах страна из высокотехнологичного, развитого государства за несколько лет капитализма превратилась в поставщика нефти и газа для богатых западных стран. Исполнительная власть оказалась перед выбором: гнать прежнюю пургу о задержавшихся где-то на пути в Россию инвестициях, что уже не воспринимается населением, или всё-таки повернуться лицом к конкретным решениям. Второе накануне больших выборов выгоднее, рассудили чиновники. В результате появился законопроект о Банке развития.
Цель банка, как сообщил грефовский коллега, «стимулировать на принципах государственно-частного партнёрства инвестиционную деятельность… в целях обеспечения конкурентоспособности российской экономики». Функции Банка развития — финансирование инвестиционных проектов, развитие инфраструктуры, инноваций, особых экономических зон, поддержка экспорта российских товаров, работ, услуг, а также малого и среднего бизнеса. Банк будет не только кредитовать, но и участвовать в капитале коммерческих организаций, привлекать займы и кредиты иных кредитных учреждений, осуществлять валютный контроль. Словом, правительственные чиновники, словно бы следуя экономической программе КПРФ, заговорили о создании государственного финансового института — государственной корпорации «Банк развития», который будет главным инвестиционным инструментом для российской промышленности.
Корпорация образуется на основе трансформации Внешэкономбанка СССР. Её капитал составят находящиеся в федеральной собственности акции ОАО «Российский банк развития» и ЗАО «Российский экспортно-импортный банк». Сумма начального капитала Банка развития — не менее 70 млрд руб.
— Коммунисты — за создание Банка развития, — подчеркнул депутат фракции КПРФ, член комитета Госдумы по бюджету и налогам Юрий МАСЛЮКОВ в ходе обсуждения проекта. В то же время коммунист напомнил предысторию вопроса. — Мы 10 лет выдвигали идею о бюджете развития. Мы её в комитете по промышленной политике в 1996—1997 годах (в те годы Маслюков был председателем этого комитета. — Ред.) разрабатывали аналогичный закон. Но тогда всё это было выброшено. И вдруг появилась некая струя сознательности. Но коммунисты, боровшиеся за это решение, оказываются в стороне. Что ж, пусть это, господа, останется на вашей совести. Как и годы, потерянные для развития страны, годы утраченных возможностей…
Почему власть вернулась к бюджету развития или Банку развития? Потому что мы «наелись» и МБРР (Мировой банк реконструкции и развития), и ЕБР (Европейский банк развития) и других банков «развития», которые диктовали свою волю как нам развиваться, выдвигали те проекты, которые нам ни к чёрту не годились. Но на такие проекты отпускались деньги, которые потом разворовывались. Этой волной были «охвачены» судостроительные предприятия Нижнего Новгорода, где мэром был Немцов. Деньги на предприятия выделялись, потом — ни денег, ни товару. Тогда мы, коммунисты, вышли с предложением создать нечто такое, что соответствовало бы нашим потребностям, нашей идее развития. Нам было очевидно, что ни один западный рецепт России не подходит. У нас страшно растянутая инфраструктура, слабая энергетика, но есть огромное количество полезных ископаемых. В этих условиях не обойтись без участия государства, без прямого финансирования крупных основополагающих проектов. Но наш проект по организации Банка развития ельцинское правительство встретило в штыки. Когда образовалось правительство Примакова (в него вошёл Маслюков в должности зампреда. — Ред.), мы издали распоряжение правительства от 10 марта 1999 года о создании такого банка. Банк, скрепя всеми реформаторскими колёсами, всё-таки появился. Но потом началась профанация.
Положение об этом банке, которое мы разработали, не приняли Минфин, Минэкономики, потом, после отставки Примакова, все последующие премьеры (Степашин, Путин. — Ред.), меняли состав наблюдательного совета банка, меняли положение, проблему заматывали. Банк всё-таки оставался с активами в 4—5 млрд руб., вёл небольшое инвестирование. Но казалось, что идея затухает. И вот нам предлагается принять закон о Банке развития. В нём прописаны достаточно чёткие принципы организации работы с учётом наших отраслевых монополий, малого и среднего бизнеса. Возражать против этого закона никто не будет. Это то, о чём мы, коммунисты, просили, на чём давно настаивали. К сожалению, 10-летняя волокита истощила наш промышленный потенциал, слишком долго сопли жевали.
Ю.Маслюков считает, что появление проекта о Банке развития неслучайно: «обстановка в промышленности накаляется», «продолжается разбазаривание оборудования». Ожидание мифических западных инвестиций слишком затянулось. Всем уже очевидно, что никто, кроме нас самих, инвестировать нашу промышленность не будет. А тут ещё приближаются выборы, «чем они ближе, тем активнее становится власть», показывая, что готова принимать конкретные решения. Но Ю.Маслюков испытывает настороженность относительно реализации важных для страны проектов. «Какая политика выработана? Всё то, что касается конкретики, отодвигается на конец года, растягивается во времени, забалтывается…» Как сложится судьба Банка развития и станет ли он тем механизмом, который вдохнёт жизнь в реальный сектор нашей экономики, — покажет время.