В прошедший вторник было с шумом объявлено, что шестисторонние переговоры в Пекине по вопросам освобождения Корейского полуострова от ядерного оружия наконец-то привели к осязаемому результату. Был принят совместный документ, который зачитывался по пекинскому телевидению в присутствии переговорщиков, которые все вместе поаплодировали по завершении оглашения этого текста. Радость по поводу договорённости выразил президент Буш, официальные представители МИД КНР, канцелярия южнокорейского президента и т.д. Заместитель государственного секретаря Хилл, который вёл переговоры от имени американской стороны, подчеркнул, что США «очень, очень довольны этим соглашением, которое представляет собой существенный шаг вперед. В то же время ясно, что всем сторонам — участницам переговоров ещё предстоит пройти долгий путь».
О чём же договорились на сей раз в Пекине? По сути дела, была разработана некая «дорожная карта» для реализации прежней принципиальной договорённости «шестёрки» в сентябре 2005 года. Осуществление её, однако, вскоре сорвалось, что привело к испытаниям в прошлом году сначала новых северокорейских ракет, а потом и ядерного взрывного устройства. Последовательность согласованных сторонами действий должна сейчас выглядеть следующим образом.
КНДР получает 50 тыс. тонн дизельного топлива и обещание поставить в последующем ещё 950 тыс. тонн, т.е. будет получать ежегодно
1 млн тонн мазута. В ответ на это она закрывает свой самый большой атомный реактор и допускает для наблюдения за ним инспекторов МАГАТЭ. Пхеньян обязуется затем раскрыть свои ядерные программы и обсудить их с другими участниками переговоров. Северокорейцы и американцы начинают двухсторонние переговоры по восстановлению дипотношений, причём Вашингтон пообещал изъять КНДР из «чёрных списков» стран, которые поддерживают терроризм. Начнутся также японо-северокорейские переговоры по нерешённым вопросам взаимных отношений и установлению дипломатических отношений в полном объёме. Северокорейцам обещаны поставки энергии, экономическая и гуманитарная помощь. Комплекс всех этих шагов преследует цель закрытия ядерных объектов КНДР и укрепления безопасности на всём Корейском полуострове.
Сейчас в Пекине заработают пять рабочих групп: по вопросам денуклеаризации, установлению отношений КНДР с США, отношений КНДР с Японией, по сотрудничеству в области экономики и энергетики, по проблемам мира и безопасности в Северо-Восточной Азии. 19 марта в Пекин приедут главы делегаций шести стран, чтобы проверить, как идёт работа в группах, а через 60 дней там произойдёт встреча министров иностранных дел всех участвующих государств.
В этой связи многие заговорили о крупном прорыве на переговорах. Разумеется, администрация США изображает дело так, что ей наконец удалось положить северокорейцев на обе лопатки. При этом намекают, что подобный успех может оказать серьезное влияние на развитие дел и в иранском вопросе. Всё тот же Хилл сделал, например, такое многозначительное заявление: «Если эта сделка сможет подтолкнуть другую страну, то я был бы очень, очень рад».
Радость американцев понятна. Попавший сейчас из-за войны в Ираке и внутренних осложнений в самих США в тяжёлое положение Буш очень нуждался хоть в каком-то доказательстве, что его внешняя политика приводит к позитивным результатам, а не только к просчётам и провалам. Однако эти восторги разделяются далеко не всеми. На Буша ворчат ястребы из Республиканской партии, которым кажется, что он продешевил. Его оппоненты-демократы вспоминают, что в своё время их президент Клинтон почти договорился с Пхеньяном, но всю игру затем испортил Буш.
В самом деле, Буш сразу после прихода к власти отказался выполнять договорённости, выработанные демократами с Пхеньяном. Вместо этого он никаких переговоров с КНДР не вёл и упражнялся в различных оскорблениях северокорейского лидера Ким Чен Ира, заявляя, что он «ненавидит и презирает» его. Некоторые наблюдатели говорят, что сейчас, после достижения пекинской договорённости, Ким Чен Ир имеет немало оснований посмеяться над Бушем и его политикой в корейском вопросе. Лондонская «Таймс» пишет, например, что в эти дни мы наблюдали «провал четырёх лет американской дерзости и зигзагов, неправильных оценок в хаосе разворотов на 180 градусов и компромиссов».
Хотя Белый дом и создаёт впечатление, что КНДР пошла на попятную, согласившись закрыть свой реактор и возобновить контроль МАГАТЭ уже через четыре месяца после своего первого ядерного испытания, конечный итог нынешней сделки далеко не гарантирован. Но если даже эта схема и будет выполнена, то такой результат даёт повод скорее для стыда, чем для удовлетворения честолюбия американской дипломатии.
Ведь, если разобраться, эта договорённость лишь возвращает США и КНДР к тому состоянию отношений, которое существовало шесть лет назад, причём с явными минусами для США. При Клинтоне была введена международная инспекция на северокорейском реакторе. Потом при Буше инспекторов МАГАТЭ выгнали, а сейчас позволяют вернуться назад. При Клинтоне США и их союзники поставляли горючее в КНДР. Теперь они опять его будут поставлять. При Клинтоне в КНДР был тот же самый лидер и тот же самый режим, что и сейчас, несмотря на все попытки США подорвать стабильность Северной Кореи. Так что же выиграл Буш? Получается, ничего. Он лишь потерял шесть лет, в результате чего у КНДР появилась атомная бомба и ракеты большой дальности, которых раньше не было.
Кроме того, политическая атмосфера в отношениях между США и КНДР в прежние годы была гораздо более спокойной и конструктивной. Обе стороны, конечно, нарушали достигнутые тогда договорённости, но тем не менее начались переговоры и встречи на высоком уровне между Южной и Северной Кореей, к Ким Чен Иру ездила Мадлен Олбрайт.
Всё это было загублено. Буш стал грозиться, что нанесёт превентивный удар по КНДР, зачислил её в страны «оси зла». Кто же мог ожидать, что в таких условиях Пхеньян не начнёт сопротивляться? У КНДР не было горючего, запчастей для танков и самолётов, а обезопасить себя нужно было. Вот и толкнули США Северную Корею на то, чтобы уйти из договора о нераспространении, выслать из страны инспекторов МАГАТЭ, взяться за создание ядерного оружия и средств его доставки. А Вашингтон в этих условиях не находил ничего лучшего, как продолжать ругаться по адресу Пхеньяна. Он не хотел вести переговоры один на один и придумал в этих целях переговоры в формате «шестёрки». Но северокорейцы проявляли на переговорах упорство. Им не раз грозили превентивным ударом, но решиться на это не могли, т.к. последовал бы ответный мощный удар по Южной Корее.
На переговорах США требовали, как известно, «полного, проверяемого и необратимого демонтажа всех ядерных программ КНДР», т.е. предлагали северокорейскому руководству сложить оружие, чтобы американскому шерифу затем было легче застрелить их. Неудивительно, что северокорейцы яростно сопротивлялись такой политике. Санкции, которые придумывали американцы, на КНДР не действовали, поскольку мало в чём могли осложнить и без того тяжёлое экономическое положение страны. Попытки нажать на Китай и заставить его перекрыть поставки нефти в Северную Корею провалились, поскольку китайцам вовсе не нужна была дестабилизация и коллапс КНДР. Американцы попытались поставить Пхеньян на колени, бойкотировав его счета в Дельта Банке в Макао. И из этого ничего не вышло.
Вот и пришлось, в конце концов, начать потихоньку в Берлине двухсторонние переговоры с Пхеньяном, хотя до этого в Белом доме клялись, что никогда и ни за что не пойдут на это. Пришлось согласиться на поставку дизельного топлива на сумму 300—400 млн долларов в год, а ведь и в этом случае говорили, что такое ни за что не случится. Конечно, судьба всей остальной программы, намеченной сейчас в Пекине, достаточно неопределённа и будет сильно зависеть от доброй воли участвующих сторон. Хочется, однако, надеяться, что наконец-то администрация Буша взялась за ум и поняла, что отказ от дипломатических и политических средств в конце концов приносит Америке больше вреда, чем пользы.
Уже сейчас ясно, что дальнейшая обстановка на переговорах будет развиваться сложно. В то время как американская и английская печать трубит о якобы полученном от КНДР согласии ликвидировать или привести в негодность все ядерные объекты, ЦТАК (северокорейский ИТАР—ТАСС) заявляет, что Пхеньян получит дизельное топливо за «временную» приостановку своей ядерной деятельности: «Пять стран решили предоставить экономическую и энергетическую помощь размером
1 млн тонн дизельного топлива в связи со временной приостановкой ядерных мощностей КНДР». Но это, видимо, не означает закрытие соответствующих объектов, изъятие ядерного горючего и вывоз его. Критический момент на переговорах может наступить, когда МАГАТЭ предложит северокорейцам объявить свои ядерные материалы и объекты — известные и неизвестные. На Западе также опасаются, что прогресс на переговорах пяти рабочих групп может быть поставлен Пхеньяном в зависимость от выполнения энергетических поставок во всём объёме в сжатые сроки. Кроме того, недоговорённость хотя бы в одной из рабочих групп наверняка будет означать отсутствие договорённости по проблеме в целом.
Показательно, что китайские товарищи, отлично знающие и обстановку на переговорах, и мысли своих северокорейских друзей, уже сейчас говорят о наличии в только что достигнутом соглашении многих «слабых» пунктов. Так, один из руководящих сотрудников китайской высшей партийной школы Чжан Лянги отмечает, что КНДР обязалась «закрыть и опечатать реактор», но это не более чем «замораживание объекта», которое всегда можно отменить. (Очевидно, в Пекине неслучайно избегают говорить о «демонтаже» ядерных мощностей.) КНДР допускает в страну инспекторов МАГАТЭ, но с оговоркой, что те могут контролировать лишь то, что «разрешено» Пхеньяном. КНДР обязалась предоставить информацию о всей ядерной программе, в том числе и по количествам имеющегося у неё плутония. Но она ничего не обещала партнёрам по переговорам применительно к уже имеющемуся у неё ядерному оружию. Обойдён также вопрос об уране, хотя американцы неоднократно пытались обвинять Пхеньян в том, что он таковой производит. Вопрос о наличии у северокорейцев обогащённого урана действительно достаточно неясный и спорный. Организовать его производство сложнее, чем получить обогащённый плутоний. Но обогащение урана может происходить на гораздо более ограниченных площадях, и поэтому его легче скрыть.
Одним словом, ясно, что северокорейцы не обязаны сдавать ядерное оружие, если оно у них имеется, да и не будут его сдавать, поскольку это их последняя гарантия на случай возникновения острой угрозы безопасности страны. Похоже, США поняли это и такое требование больше не выдвигают.
По завершении переговоров китайский представитель У Дави выразил острожный оптимизм по поводу их дальнейших перспектив, если все стороны будут действовать взвешенно, разумно, по принципу «даю—даёшь». Вскоре мы увидим, как заработает этот принцип. Пока же можно констатировать, что достигнутая договорённость уже сыграла положительную роль. Пхеньян и Сеул молниеносно условились о возобновлении переговоров друг с другом, причём не исключается встреча и на высшем уровне. Пока будет утрясаться вопрос о поставках горючего, южнокорейцы были бы готовы возобновить поставки в КНДР остро необходимого риса и удобрений.
Южнокорейское руководство заинтересовано в скорейшем возобновлении политики «солнечного тепла», начатой нобелевским лауреатом президентом Ким Дэ Чжуном ещё несколько лет тому назад и прерванной в результате неуклюжих действий администрации Буша. Нынешнему южнокорейскому президенту Но Му Хену нужен успех на северокорейском направлении, который позволил бы его партии ослабить давление со стороны проамериканских сил в Южной Корее и потеснить позиции представляющей их Великой национальной партии, чтобы надеяться на сохранение власти после предстоящих в этом году выборов.