Несколько дней назад к нам в редакцию зашёл высокий, подтянутый, скромный человек. Он и раньше, занимая высшие посты в государстве, отличался непритязательностью. А теперь взгляд вряд ли выделил бы его из толпы вечно куда-то спешащих москвичей. Мы приготовились к обстоятельному интервью в связи с предстоящим юбилеем, а он был слишком занят. Договорились, что он передаст нам как биографический источник книгу, вышедшую к другой круглой дате. И вот, рассматривая фотографии недавних времен, мы обнаружили удивительную закономерность: на «парадных» фотографиях он всегда с краю (посередине — более сановито выглядящие люди, зачастую его подчинённые); а на «рабочих» фотографиях, снятых в цехах предприятий, в лабораториях научно-исследовательских институтов он всегда в центре. В работе его место всегда было в центре. Вокруг него вращались огромные предприятия, целые отрасли высокоточной промышленности, колоссальные космические программы.
Пора назвать этого человека, так естественно сочетавшего в себе способность управлять гигантским промышленным и интеллектуальным потенциалом великой страны — Союза Советских Социалистических Республик и предельную личную скромность. Это министр общего машиностроения (ракетно-космической отрасли) СССР (1983—1988), секретарь ЦК КПСС (1988—1991), Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии Олег Дмитриевич БАКЛАНОВ.


МОЁ ПЕРВОЕ знакомство с ним состоялось где-то в середине 90-х годов. Не помню уже в связи с чем, но я должен был срочно передать ему документы. Надо было завезти их к Бакланову домой. Волновался. Дверь открыла улыбчивая хозяйка, было слышно, что идёт застолье, но тут же вышел сам Бакланов и первым делом пригласил за стол. Он видел меня первый раз. Но мы начали делать общее дело, а для него было предельно естественно не делить людей на отцов-командиров и исполнителей.
И это не было проявлением фальшивого демократизма, который возникает порой у высоких начальников, внезапно утративших пост и обнаруживших пустоту вокруг себя. Это было предельно естественным поведением — отражением подлинного демократизма, сформировавшегося за десятилетия работы в дружном производственном коллективе, в котором все были внутренне равны, ибо ошибка одного монтажника радиоаппаратуры могла свести на нет результаты работы огромного предприятия, а то и целой ракетно-космической отрасли.
Бакланов вышел из народа и достиг почти предельных высот в нашем могучем государстве. Мы должны разобраться, было ли это цепью случайностей или проявлением некой системы. Это важно не только применительно к личности этого человека, но и для сравнения «той системы», облыжно называвшейся «тоталитарной», и нынешней, которую по какой-то странности ещё называют «демократической».
Подъём Бакланова на вершины власти не был случайностью, результатом удачного совпадения обстоятельств, которые во все времена все народы порой возносили наверх людей, совершенно этого не заслуживавших. Нет, за его человеческим и служебным ростом была железная логика системы, возникшей в октябре 1917 года, — системы, направленной на то, чтобы поднять человека, найти и развить у него самое лучшее, заложенное природой, использовать эти лучшие качества на благо общества и на благо его самого.
Если было бы нужно описать некоему инопланетянину колоссальную разницу между советской властью и нынешней — олигархически-бюрократической, то лучшим примером стал бы именно Олег Дмитриевич Бакланов. Именно на его примере гораздо яснее суть того общества, в котором мы жили и достоинств которого до конца не понимали.
Поначалу не только ничто не предвещало его будущую замечательную биографию. Обстоятельства, как нарочно, складывались так, чтобы оставить его на дне жизни. Там и близко не было традиционных компонентов успеха: математическая спецшкола — престижный московский вуз — блестящая карьера. Олег Бакланов в раннем детстве потерял отца. А тут ещё и фашистская оккупация. Немцы вошли в Харьков в октябре 1941 года, а выкинули их оттуда только в августе 1943-го, когда будущему министру было 11 лет. Почти два года жизни «под немцами» задачей была не учёба, а элементарное выживание — поиск дров для печки-буржуйки. В нынешние времена это означало бы одно: ему никогда не получить достойного образования и не вырваться из нищеты. Но тогда те, кому доверили власть, не трепались о «национальных проектах», а реально защищали обездоленных детей.
После 7-го класса Олег поступил в строительный техникум. Но жить вдвоём на скромную зарплату мамы-аптекаря было нелегко. А вот в ремесленных училищах обеспечивали не только формой, но и питанием. В училище №11 готовили рабочих для производства средств радиолокации. Бакланов быстро показал себя как предельно организованный ученик и в 17 лет стал старостой училища. Впрочем, никаких карьерных устремлений за этим не было. Через два года, по окончании училища, он пошёл на завод рабочим-монтажником радиоаппаратуры.
Обратим внимание вот на что. В техникум студента брали на общих основаниях. А вот в ремесленном училище давали форму и трёхразовое питание. Почему? Да потому что разрушенная фашистами страна прежде всего нуждалась в квалифицированных рабочих.
А что натворили прозападные «демократы-рыночники», пришедшие к власти в 1991 году и сохраняющие её ныне под маркой «Единой России»? Они уничтожили лучшую в мире систему профессионально-технического образования. Сейчас «наверху» зашумели о возрождении военно-промышленного комплекса. А чьими руками его будут восстанавливать, рассуждал в беседе с нами Олег Дмитриевич, если рабочий класс фактически уничтожен, сведен до уровня челноков да слесарей авторемонтных мастерских. Зато расплодили в духе «базарной» экономики бесчисленные факультеты менеджмента, бизнеса, торговли. То есть на одного с сошкой у нас нынче десятки «джентльменов» с ложкой. Может ли страна развиваться?
РЕМЕСЛЕННОЕ училище давало рабочую специальность, но не давало среднего образования. Но хотелось знаний. Олег пошёл в вечернюю школу. Затем точно так же, не прекращая работы на заводе, он закончил вечерний техникум, а потом и Всесоюзный заочный энергетический институт. О чём это говорит? Во-первых, о завидной целеустрёмленности героя нашего очерка, который не только пахал не разгибаясь на заводе, но и после окончания тяжёлого рабочего дня продолжал пропахивать страницы учебников. Не было в его жизни развесёлых студенческих кампаний. Было упорное стремление к знаниям. Не к «коркам» диплома. А именно к знаниям, которые в сочетании с огромным производственным опытом сделали его, возможно, самым крупным в мире специалистом в области ракетно-космической техники.
Второе: страна создала условия для того, чтобы парни и девушки, по разным причинам лишившиеся возможности получить образование в нормальных условиях, могли учиться, невзирая ни на что. Советская страна была заинтересована в умных и умелых людях, она их искала и создавала условия, чтобы они проявили свои лучшие качества. Это потом одичавшие от злобы столичные «демократы» придумали гнусную кличку «совок» для обозначения тех, кто с колоссальным трудом вырывался из неграмотности своих дедов и полуграмотности отцов. Они строили великую страну, а диссиденты-захребетники, сидевшие у них на шее и вожделенно посматривавшие на процветание Запада (построенного на диком грабеже всего остального мира), клеили им клички. А затем и разрушили эту страну.
Можно ли ныне, в обществе «западных ценностей», представить, чтобы человек «без роду-племени», как Бакланов, поднялся так высоко. Да, можно, если он Рома Абрамович и ему подобные, назначенные «бескорыстным» Ельциным на должности миллиардеров. Вчерашние лаборанты вдруг становились министрами, а вчерашние фарцовщики — владельцами крупнейших отраслей промышленности. Но все они норовят «оседлать» денежные потоки. То есть разворовывают созданное до них. А Бакланов именно созидал. И его никто не подсаживал по карьерной лестнице. Он не миновал ни одной ступеньки: рабочий-монтажник, мастер, начальник участка, начальник цеха, главный инженер, директор, генеральный директор, министр, секретарь ЦК КПСС по оборонной промышленности. Да ещё перед каждой из этих должностей поработал в качестве заместителя выдающихся управленцев.
Советская власть имела чёткую и справедливую кадровую систему. Особенно в экономике. Это в партийном аппарате началось загнивание, когда наверх полезли не самые достойные, а самые услужливые и пронырливые. Именно это завело нас в пропасть. А в промышленности критерии роста были чёткие: нужен конкретный результат. И люди там поднимались по служебной лестнице не по гладкости анкеты, а по реальным достижениям — по уму, работоспособности, порядочности.
И наша советская школа управления ни в чём не уступала прославленным западным менеджерам. Советская авиационно-космическая индустрия и сопутствующие ей металлургия, приборостроение, станкостроение, электронная и радиопромышленность работали как часы, подчас засовывая за пояс могучий ВПК США. Недаром Бакланова втихомолку называли «советским Фордом», имея в виду выдающиеся организаторские способности Генри Форда. Но Бакланов в 80-х годах управлял научно-производственной системой, неизмеримо более сложной, нежели автозавод старого Генри.
Помимо блестящих организаторских и инженерных данных, важнейшим его качеством была порядочность. Он не поддался искушению во время ломки страны сбежать на Запад, как это сделал академик Сагдеев, соблазнившийся должностью мужа внучки президента Эйзенхауэра. Он не занялся торговлей достижениями нашей космической отрасли, чем занялся кое-кто из его бывших подчинённых, пожелавших встроиться в глобализацию хотя бы на правах «младших братьев».
Девять оборонных министерств в «зоне ответственности» Бакланова как секретаря ЦК КПСС выпускали в год продукции на 150—160 млрд долларов. А стоимость их основных фондов (по-нынешнему — капитализация) составляла гигантские триллионы долларов. Куда больше, чем у нынешних олигархов РФ, входящих в списки самых богатых людей мира. И эти колоссальные промышленные активы и финансовые потоки были в руках О.Д.Бакланова, но к этим рукам ничего не прилипло! После августа 1991 года он провёл полтора года в тюрьме. Следователи под микроскопом изучали каждый день его жизни в поисках компромата. Ничего не нашли. И не могли найти, ибо в отличие от нынешнего высшего чиновничества у него и в мыслях не было что-то украсть!

В КОНЦЕ 90-х Бакланову предложили стать кандидатом в депутаты Госдумы по одному из подмосковных избирательных округов. Он начал энергично, как всегда, работать. Но оказалось, что по этому же округу выставлен ещё один сторонник КПРФ. Он не мог допустить, чтобы два кандидата от КПРФ отбирали голоса друг у друга. По опросам Бакланов уверенно лидировал. Но он принял принципиальное решение: нельзя дробить голоса наших сторонников, и снял свою кандидатуру.
А он и не мог поступить иначе. Знакомясь с воспоминаниями людей, которые работали с ним и под его началом, быстро выделяешь главное. Это не только выдающиеся организаторские и инженерные данные, но и превосходные человеческие качества. Что касается интересов дела, он был бескомпромиссно твёрд и требователен, но не повышал голоса, не ломал человеческие судьбы, а наоборот. Искал в каждом заложенные в нём лучшие качества, больше ободрял, нежели ругал. Люди у него работали, что называется, не за страх, а за совесть! Это подчеркивают абсолютно все те, кто с ним работал.
Он сменил на посту министра общего машиностроения легендарного Сергея Александровича Афанасьева, дважды Героя Социалистического Труда, личность могучую как интеллектуально, так и физически. Но он привнёс свой стиль, которому никогда не изменял с тех времён, когда из монтажников был произведён в мастера (с немалой, кстати говоря, потерей в зарплате). Ни тени барства, свойственного в те времена, что греха таить, многим нашим начальникам. Особенно партийным. Интересы дела были превыше всего.
Поэтому вполне естественным было согласие О.Д.Бакланова в августе 1991 года войти в состав Государственного комитета по чрезвычайному положению (ГКЧП), который попытался предотвратить скатывание СССР к катастрофе, вызванной окончательно запутавшимся в своих интригах Горбачёвым. Бакланов мог остаться в стороне, как сделал кое-кто из его коллег в высшем эшелоне власти, с обезьяньей ловкостью перескочивших с одного властного дерева на другое. Но он пошёл в ГКЧП, и не его вина в том, что заправлявшие в нём профессиональные политики не смогли проявить должной решительности. Много грязи вылилось на голову членов ГКЧП. Но ныне всё большему числу людей ясно, что они пытались спасти систему, которая при разумной модернизации могла бы обеспечить быстрый рывок страны вперёд и вверх.
Биография Бакланова — это биография высокоточных отраслей промышленности СССР. Он начал в 1950 году рабочим в сборочном цехе предприятия, которое до этого делало текстильные станки. В том же 1950-м оно было перепрофилировано на совершенно иное — создание аппаратуры для авиации. Начали в 1954 году с простейших средств радиолокации, со скромнейшего радиоприёмника «Балтика». А уже через 20 лет завод занимался созданием автоматизированных систем управления атомных и тепловых электростанций. Одновременно он создавал аппараты для искусственного кровообращения, аппараты для пересадки костного мозга. В 1974 году был создан первый отечественный ультразвуковой аппарат с секторным сканером для диагностики кардиологических заболеваний. Но главным был космос — безопасность страны. 70% космической группировки СССР были укомплектованы аппаратурой управления производства завода им. Шевченко. Тогда же и там же начала развиваться микроэлектроника.
А ещё через десять лет завод занялся созданием микроэлектронных комплексов. Вот такими гигантскими шагами двигалась страна, ещё недавно вышедшая из самой разрушительной войны в истории человечества. Сравним: со времени «демократического» переворота 1991 года прошло уже больше 15 лет. «Демократы» получили в наследство колоссальную по мощи промышленность и научный потенциал. И всё разрушили.
Есть ли в нашей нынешней жизни хоть что-либо похожее на колоссальный размах и прорыв вперёд 60—80-х годов? Если размах и есть, то лишь в области грабежа и разрушения всего, что было создано в те славные времена. Президент Путин собирает олигархов, по-воровски захвативших наиболее доходные отрасли промышленности, и слёзно просит их не гнать сырьё за рубеж, а подумать (только подумать!) о его переработке в России. О восстановлении высокоточных отраслей не только нет и речи, но явно нет и мысли. Теперь не только самолёты и автомашины, но и простейшие радиоприёмники — импортные. Мы отброшены минимум на 50 лет назад. В фаворе воры, а не созидатели.
Когда Путин понял, что западные «друзья» примитивно водят его за нос, мило улыбаясь на разных саммитах, а на деле готовя России «оранжевую революцию» (а ему самому камеру очередного «гаагского трибунала»), он произнёс антизападную мюнхенскую речь. Но за что он ухватился в стремлении подтвердить свою самостоятельность? Не за газовую трубу (которую могут легко отобрать, для этого всё уже готово). Он ухватился за Ракетные войска стратегического назначения. А все эти комплексы, и старые (но ещё стоящие на боевом дежурстве и внушающие подлинный ужас надменному Западу — типа «Воеводы»/«Сатаны»), и новейшие «Тополь-М» (коими как секирой размахивает ныне верхушка России) — результат труда сотен тысяч рабочих, инженеров и ученых всё той же ракетно-космической отрасли, в которую пришёл рабочим и ушёл из которой министром Олег Дмитриевич Бакланов. Именно этот колоссальный потенциал сдерживания, созданный при самом активном участии Бакланова, сохраняет ныне независимость нашей страны, которую (с её огромными богатствами) уже порвали бы и поделили на части наши многочисленные алчные «друзья».
Но сам-то он меньше всего думает об «историческом значении» своей деятельности. В день его 75-летия (17 марта) не ищите его в президиумах торжественных собраний (хотя очень многие коллективы почли бы за честь организовать такие собрания). Не ищите его за столом юбилейных посиделок. Ищите его (если сможете) глубоко в Сибири, на природе, с друзьями-соратниками по колоссальным научным и производственным достижениям, составившим славу нашей великой страны, сделавшим её подлинной сверхдержавой.
...Во время беседы в редакции мы спросили О.Д.Бакланова: «Возможно ли возрождение нашей страны после стольких лет её разрушения. Он ответил: «Я оптимист. С такими огромными интеллектуальными, производственными и природными ресурсами, которыми обладает наша страна, восстановление её могущества возможно. Но для этого недостаточно декларировать «национальные проекты» при всей их важности. Они должен иметь комплексный характер. Они должны быть подкреплены соответствующим финансированием и, главное, политической волей.
Крупные государственные задачи можно решать только на основе усилия всего общества. Весь народ должен быть вовлечён в возрождение страны. А это невозможно без восстановления гармонии и социальной справедливости в обществе. Сейчас в ходу идея, что частный собственник, рынок всё расставят на свои места. Однако цель рынка — прибыль. Возрождение страны, прежде всего, задача государства. Именно оно должно обеспечить справедливость и централизованное управление, чтобы мобилизовать весь народ на подъём страны.
Все ещё можно поправить. Убеждён, что негативные процессы в России не являются необратимыми. При наличии наших огромных человеческих и природных ресурсов, государственной воли и социальной справедливости мы можем горы свернуть!»

 

 

В. ТЕТЁКИН.