Уважаемый Владимир Владимирович.
Мы узнали, что вы хотите ввести войска в Крым, чтобы защитить права русскоязычного населения.
В связи с этим у нас большая просьба – ввести войска в Вологодскую область. Мы тут все сплошь русскоязычные и наши права очень ущемляются. Наши больные не могут получить нужных им лекарств и лечения, уровень нашего образования падает с каждым годом, закрываются детские секции и кружки, сельское хозяйство практически уничтожено. Мы все очень страдаем.
А оккупанты, захватившие власть при помощи нечестных выборов, ничего не делают для покоренного населения. И тратят деньги на себя, на свой пиар, на свои кабинеты и загородные дома, на покупку квартир и авиачартеры.
Мы будем вам очень благодарны и гарантируем, что никакой партизанской войны против освободителей не будет. Да и международных санкций наверняка не последует.
А еще мы узнали, что вы собираетесь потратить много денег, чтобы нормализовать жизнь в Крыму. Стесняемся спросить: можно ли потратить эти деньги на нормализацию жизни в Вологодской области. А то наша область в такой долговой яме, что ни на что денег не хватает. А нам очень нужны мосты, дороги, спортивные сооружения, промышленные объекты, новые рабочие места…
С уважением и надеждой на освобождение, русскоязычные жители Вологодской области.
Всего 50 подписей.
Тревожные голоса с Вологодчины не раз звучали на наших страницах
Сельский экономист Николай Жаравин объясняет, почему угасла слава Вологодчины
– В ходе «реформ» село Вологодской области разорено столь же беспощадно, как и во всей центральной части страны. Разрушены крупнотоварные хозяйства – основа высокоэффективного социалистического производства. В 1985 году в нашей области работало 404 колхоза и совхоза. К началу нынешнего года осталось 221 хозяйство. В основном числятся сельскохозяйственные производственные кооперативы или общества с ограниченной ответственностью, а также ряд крупных товарных хозяйств, таких, как племенные заводы «Родина», «Красная звезда», «Майский», «Заря», имени 50-летия СССР и ряд других.
С незапамятных времен обжитую, возделываемую землю прихватизаторы приводят в запустение. В 1990 году область засевала 815 тысяч гектаров, а в прошлом, включая многолетние травы, – лишь 490 тысяч. Бывало и меньше. Причем 200 тысяч гектаров забросили в десятилетие Путина при объявленных «приоритетных проектах» и «государственных программах». В советское время зерновые культуры занимали почти 500 тысяч гектаров, а в прошлом году – чуть больше 200 тысяч, в два с половиной раза меньше.
Вот я вчера был в Усть-Кубинском районе, повсеместно вдоль дороги – пырей. Никто и не думал убирать эту траву на сено. Земля одичала.
И при таких растительных богатствах уничтожаются все отрасли животноводства. На начало 1990 года у нас в области было 613 тысяч голов крупного рогатого скота, а в 2010-м – лишь 197 тысяч, в три с лишним раза меньше. Катастрофа, по сравнению с которой ущерб в Великой Отечественной войне – в несколько раз меньше. Около 130 тысяч коров извели теперь, а в войну их поголовье сократилось лишь на 37 тысяч. «Реформы» губительнее вражеского вторжения.
В организациях численность свиней урезали на 109 тысяч голов. Было 14 с половиной тысяч овец, сохранилось всего 118 голов. Только 476 лошадей осталось на всю область, а ликвидировано их 8687. Домашней птицы теперь меньше на полтора миллиона голов.
Динамика одичания сельских населенных пунктов прослеживается и по состоянию домашних дворов. Что особенно показательно, и в годы пребывания Путина на вершине власти, когда всячески подчеркивается значение частной собственности, рост удельного веса хозяйств населения в общей продукции села. Личные подворья, дескать, дают половину продукции животноводства, ставка на них, мол, оправдывается. А в действительности нет оснований для восторгов.
В начале 2000 года у населения было 38 625 коров, а в 2011 году числилось всего 6082 коровы. На всю-то область! Во многих деревнях, пожалуй, стали забывать, как выглядят домашние животные.
Всегда у крестьянина корова была опорой быта, за нее цеплялись до последнего. «Реформаторы» отняли силы и средства держать даже корову. Какое уж там вологодское масло, когда в деревне люди забыли вкус и запах парного молока. Ввергнутые «демократами» в нищету, сельские труженики стали расставаться с убыточным скотом, со всем домашним хозяйством и покидать родные места, где корни многих поколений предков.
По данным последней переписи, в области еще числится 8006 населенных пунктов. Из них без людей – 2131 деревня. Это 27% от их общего списка. 3228 деревень имеют до 10 жителей, в основном стариков, это еще 40% списка. В сумме – две трети уже опустошенных или добиваемых нынешней антинародной политикой деревень. Понятно, что в них не стало ни коровы, ни другой домашней живности, даже курицы.
Наблюдения и выводы заведующего хирургическим отделением вологодской Красавинской районной больницы Сергея Соколова
– Я начинал работать хирургом на 30 койках хирургического отделения и среднем пребывании больного на койке 14,5 койко-дня. В ходе поэтапной оптимизации, урезая коечный фонд отделения, уменьшали и средний койко-день, заставляя оставшиеся койки работать все более и более интенсивно.
В 2009 году на 18 койках и 10 койко-днях я выполнял весь объем работы, который ранее делали два хирурга на 30 койках. В 2010 году уже на восьми койко-днях годовой план для 13 стационарных и пятидневных коек моего отделения составил почти 700 человек. И это только те пациенты, которых соизволит оплатить страховая компания, не наложив штрафных санкций.
Лично для меня сия цифирь означает, что я должен прыгнуть выше головы, совершить подвиг, который ранее не смогли совершить два хирурга на 30 койках: за год госпитализировать каждого одиннадцатого жителя Красавина и прилегающих территорий. Или каждого третьего, впервые обратившегося на прием. При этом годовой план всей больницы для несчастных 40 стационарных и 20-дневных коек требует госпитализации каждого пятого жителя.
Смысл такого планирования прост. Страховая компания оплачивает каждого пролеченного пациента, рассматривая его как законченный страховой случай. Но зачем платить, рассчитывая все реальные затраты больницы на каждого конкретного больного? Гораздо проще оплачивать счета по усредненному тарифу, а за основу расчетов взять среднее время, которое пациент проводит в стационаре и которое волевым решением устанавливается сверху.
А далее начинаются страховые фокусы. Например, за одну и ту же сумму на моих 18 койках за год можно пролечить 460 человек на 12 койко-днях, или 570 на 10 койко-днях, или 700 человек, но уже на 8 койко-днях. Можно и еще больше!
Последствия такого планирования плачевны. Отделения работают в режиме «даешь план на-гора», лечебно-диагностический процесс превращен в ежедневную тупую погоню за количеством. Такие объемы нужно обработать. Кем? «Оптимизированным» персоналом. Качество – 0, эффективность – 0.
…Некогда Зурабов всем нам обещал вообще пять койко-дней. Господа организаторы вологодского здравоохранения! Предлагаю вам пойти еще дальше и переплюнуть рекорд интенсивности, установленный этим деятелем. ПЯТЬ КОЙКО-МИНУТ!!! На пяти койко-минутах годовой план будет таким, что мне нужно пролечить в отделении почти всех больных общехирургического профиля всего земного шара.
Пять койко-минут позволят смело закрыть все хирургические стационары мира, организовав на базе моего отделения Красавинский межгосударственный хирургический центр. Технически это сделать несложно. В отделении закрываем обе операционные, прорубаем сквоз-ной выход, указателями определяем направление движения потоков больных. Компьютерные автоматы выдают пациентам таблетки, согласно установленным стандартам, и краткий выписной эпикриз: «Выписан здоровым и счастливым!»
...Мы, практические врачи, в вопросах дальнейшей интенсификации труда никогда не найдем общего языка с чиновниками от медицины по очень простой причине. Когда глухой ночью я и мои коллеги работаем, спасая жизнь или здоровье человека, что делает в этот момент организатор здравоохранения? Он спит без задних ног. А утром, проснувшись и плотно позавтракав, организатор здравоохранения берет в руки калькулятор и после нехитрых математических вычислений приходит к следующему выводу: «Плохо работаете, господа хирурги, неэффективно! Работать нужно еще интенсивнее. Вы не зарабатываете даже тех копеек, которые мы вам платим!»