1
Августовской ночью варвары перекрасили звезду на сталинской высотке на Котельнической набережной в сине-желтые цвета и вывесили на шпиле, венчающем здание, украинский флаг. Это, как он вслух признался, очень понравилось президенту Порошенко – дикарь, а не политик! Вандалов нашли – это, к удивлению, столичные жители. Украинское сумасшествие ширится. Ярче всего о деградации и официальном русофобстве самой Украины говорит такой факт: городской голова Одессы Геннадий Труханов подписал в августе согласование к разработке проекта по установлению в «вольном городе» скульптурной композиции, посвященной Валерии Новодворской. Жители Одессы, где не развеялся ужас огненной Хатыни, уже собрали десятки тысяч гривен, которые стремительно дешевеют. Озаботились увековечением памяти недавно скончавшейся в Москве русофобки и киевские власти. Там предлагают переименовать нынешний Воздухофлотский проспект в проспект имени Новодворской. Ну да, воздушного флота своего не осталось, но речь-то идет об улице, на которой располагается посольство России на Украине. Очередной плевок в сторону России. Война в Новороссии, задерживаемый гуманитарный конвой, перекладываемая на Россию вина за все смертные грехи – тяжкие приметы душного августа.
Ключ-город
В первый день августа 1514 года Смоленск был присоединен к Московскому княжеству. Вспомним, что в 2012 и 2013 годах самые древние города России – Белозерск, Ростов Великий, Смоленск – отмечали свое 1150-летие. Торжества эти даже в Год российской государственности прошли на местном уровне, широко на ТВ не освещались, особо крупных преобразований туристских центров не произошло, лишь была издана кое-какая книжная продукция. Смоленск – Ключ-город, встречавший врагов с Запада и в Смутное время, и летом 1812 года, и в 1941-м, был присоединен к Великому княжеству Московскому 500 лет назад. Уточним: несколько веков, до 1404 года, существовало Великое княжество Смоленское с независимыми князьями. Династия была сильна, княжество, в отличие от соседних, практически не дробилось. В геополитическом смысле оно имело весьма хорошее положение на великом славянском пути из варяг в греки. Князь литовский Витовт получил шесть веков назад Смоленск на вполне законных основаниях, женившись на дочке смоленского князя. Когда династия смоленских князей пресеклась, город отошел под полное владычество Витовта. Великий князь Василий III несколько раз предпринимал попытки вернуть Смоленск. Наконец, очередная осада дала плоды: под давлением горожан литовский гарнизон 31 июля сдался, и 1 августа 1514 года русская армия торжественно вступила в город. Смоленский епископ Варсонофий отслужил молебен, во время которого горожане присягнули на верность московскому государю. Смоленский наместник Юрий Сологуб давать присягу отказался и был отпущен в Литву, там его казнили за сдачу крепости. Вот награда за мужество!
Еще одно уточнение: то, что сейчас называется Литвой, не было даже центром Великого княжества. Просто оттуда началось собирание земель в новое государство. Основным языком был русский, его белорусский диалект, а возможно, даже и смоленский говор. На литовском говорила только немногочисленная знать, этнически связанная с исконной Литвой (Жмудью). То есть в войне 1514 года русские воевали против русских, как сейчас на Украине. Более того, православные – против православных, ведь ранее Великое княжество Литовское было весьма веротерпимо, и только после Грюнвальдской битвы (1410) началось постепенное насаждение католицизма. Буквально через несколько месяцев после завоевания города Москвой в Смоленске созрел заговор с целью возвращения под Литву. Заговор был раскрыт, мятежных бояр повесили на крепостной стене, а большую часть населения, склонного к измене, переселили в Москву. Смоленск заселили людьми из государевых вотчин – проверенными, готовыми нести пограничную службу. Ключ-город оставался крупным торговым и оборонительным центром под защитой грандиозного Кремля, построенного Федором Конем. Сейчас возле его стены пылает Вечный огонь. Символично, что знамя Победы водружал над рейхстагом смолянин – сержант Егоров!
За что воевали?
Весь август проходит под знаком поминания 100-летия начала Первой мировой. Речь президента Путина при открытии памятника «Героям Первой мировой войны» на Поклонной горе уже обсуждалась в СМИ и на этих страницах. Конечно, похвально, что глава государства желает возвеличить Россию, но историческую правду не скроешь: «Россия сделала всё, чтобы убедить Европу мирно, бескровно решить конфликт между Сербией и Австро-Венгрией. Но Россия не была услышана, и ей пришлось ответить на вызов, защищая братский славянский народ, ограждая себя, своих граждан от внешней угрозы». Как благородно, по-славянофильски! «Весь мир услышал о легендарном Брусиловском прорыве… Однако эта победа была украдена у страны. Украдена теми, кто призывал к поражению своего Отечества, своей армии, сеял распри внутри России, рвался к власти, предавая национальные интересы».
Опять намек на большевиков, на Ленина, хотя понятно, что спичрайтеры большую часть президентских исторических оценок заимствовали из белоэмигрантской литературы, пытавшейся задним числом объяснить и оправдать провал и царизма, и белого офицерства. Более того – обвинить и генерала Брусилова за содействие красным. Столько первоисточников по Первой мировой! Вышли тома новой литературы к этой дате, умных статей не перечесть – нет, гнут свое. Например, Арсений Замостьянов справедливо написал: «Вильгельм не верил, что Россия столь быстро и широко включится в войну, рассчитывал на русскую медлительность. И тут встает вопрос: а может быть, лучше было бы и впрямь погодить, помедлить? Географическое положение позволяло России сыграть в этой войне роль, напоминающую роль США. Правда, это только задним числом да на бумаге выглядит гладко. А в реальной истории существовали и союзнические обязательства, и опасения за западные области империи, и вечное стремление к стенам Цареграда…» Царьград в какой губернии? Неподготовленная Россия не вела мирных увещеваний (по Путину), а с готовностью втянулась в мировую бойню, получила фронт на 1900 км и неразрешимые проблемы.
Вячеслав Костиков в «АиФ» снова выступил в своем амплуа: «Однако для большинства россиян причины войны, ее «движущие силы» и последствия до сих пор остаются затемненными. Причина – в почти вековой промывке мозгов советской историографией и пропагандой. В оценках преобладал «классовый подход»… У россиян и сегодня нет понимания того, почему Россия оказалась вовлеченной в войну, а затем опрокинулась в революцию. Кто виноват? Царь, «ближайшее окружение», либералы, народ или вся система власти?.. Недавний опрос ВЦИОМ свидетельствует о том, что почти 60% россиян не понимают причин начала Первой мировой войны, не знают, кто развязал мировую бойню и какова была роль России... А ведь и сегодня в связи со 100-летием начала Первой мировой войны было бы полезно вспомнить о том, с каким патриотическим восторгом одичавший от бедности и бесправия народ воспринял известие о начале войны, с каким энтузиазмом он ринулся в штыковую атаку против немцев…» Откуда он это взял?
Работая над книгой о легендарном Брусиловском прорыве, я еще раз убедился, что командующий Брусилов, как образованный и умнейший человек, понимал, насколько важно уловить настроения в многонациональной армии, среди мирного разноплеменного населения, включая завоеванное – благодарное или злопамятное. Особенно его, конечно, заботило моральное состояние войск и просто элементарное просвещение солдат. Недаром он возмущался никчемной работой царского агитпропа: «Сколько раз спрашивал я в окопах, из-за чего мы воюем, и всегда неизбежно получал ответ, что какой-то там эрц-герц-перц с женой были кем-то убиты, а потому австрияки хотели обидеть сербов. Но кто же такие сербы – не знал почти никто, что такое славяне – было также темно, а почему немцы из-за Сербии вздумали воевать – было совершенно неизвестно. Выходило, что людей вели на убой неизвестно из-за чего, то есть по капризу царя». Ну а что же творческая интеллигенция? И ее объяснения глубиной не отличались. С первых же августовских дней самый яростный патриотизм вспыхнул в глубоком тылу.
Но, по воспоминаниям будущего советского маршала А.М. Василевского, тогдашняя элита не больно торопилась перейти от шампанского к коню: «…Пришло распоряжение об отправке этой роты на фронт. Собрали всех офицеров. Надо было из желающих отправиться на фронт назначить ротного командира. Предложили высказаться добровольцам. Я был уверен, что немедленно поднимется лес рук, и прежде всего это сделают офицеры, давно находившиеся в запасном батальоне. К великому моему удивлению, ничего подобного не произошло, хотя командир батальона несколько раз повторил обращение к господам офицерам».
Зато поэт Николай Гумилёв – улан, разведчик, георгиевский кавалер – пошел на фронт добровольцем. Его «Наступление» пели уже в годы войны, а моя любимая запись – хоровое исполнение марша актерами Иркутского театра драмы:
Та страна, что могла быть раем,
Стала логовищем огня.
Мы четвертый день наступаем,
Мы не ели четыре дня…
Великие и духоподъемные стихи! Увы, все наступления, включая Брусиловский прорыв, захлебнулись. Страна была ввергнута в роковой огневорот… Так что не надо слащавых и однобоких толкований, переписывания трагических страниц!
Русский художник
5 августа 1844 года, 170 лет назад, родился Илья Ефимович Репин. Даже в ряду выдающихся мастеров изобразительного искусства он занимает особое, многозначащее для России место. Свое прощальное слово издалека «На смерть Репина» Константин Коровин завершает такими словами: «Репин хотел помочь скорбям, облегчить несправедливость людскую, всех осчастливить. И разве ему не удалось это?» Да, удалось! И нет на Руси высшего счастья для художника, пусть порой даже тот же Коровин обвинял его в идейности, тенденциозности, литературности, хотя и признавал, что Репин – «живописец чистейшей воды на все времена». Исторический живописец, жанрист, портретист, выдающийся рисовальщик родился в городе Чугуеве, в слободе Осиновка – на нынешней Слобожанщине, раздираемой противоречиями. «Некоторые пишущие о художниках называли меня казаком – много чести. Я родился военным поселянином украинского военного поселения. Это звание очень презренное – ниже поселян считались разве еще крепостные», – так начинает он одну из глав своей замечательной книги «Далекое близкое». Собственно о Репине после выхода его блистательных литературных портретов, писем, воспоминаний, где он прежде всего с восторгом и глубоким постижением написал о друзьях, современниках, а потом уже по просьбам ценителей – о своей жизни, издано не так уж много книг – лучше-то все равно не написать. Но каждое время и поколение осмысливает, как бы заново открывает его громадное наследие, ибо в творчестве художника отразилась неизбывная Россия, ее боль и красота. Вся Россия – Великая, с Петербургом, где в 20 лет провинциальный юноша поступал в Академию и был оценен гениальным Крамским, с Москвой, где он живал, с «Пенатами», отошедшими к Финляндии и отрезавшими его от революционной Родины до смерти в сентябре 1930 года; Белая – со скромным имением в Витебской губернии, где он любил работать; Малая, на языке которой он прекрасно говорил и писал, умел обронить какую-нибудь малороссийскую поговорку: «Та й дурень кашу зварить, як пшено та сало».
Сам Репин и в детстве, и во время учебы порой не то что сала, а черного хлеба вволю не едал. Лишь в 27 лет он получает Большую золотую медаль за картину «Воскрешение дочери Иаира». Но уже шла трехлетняя работа над «Бурлаками», которые сразу же прославили художника, ворвались в национальную жизнь и до сих пор открывают для миллионов первую страницу великой книги русской живописи. Хотя министр путей сообщения при встрече журил художника: «Ну, скажите, ради Бога, какая нелегкая вас дернула писать эту нелепую картину?.. Да ведь этот допотопный способ транспортов мною уже сведен к нулю, и скоро о нем не будет и помину». Да, способ-то сведен к нулю, а все так же тянут свою лямку русские люди, похожие на тех, репинских. Глядишь и думаешь: насколько же хватит наших-то сил?
Последнее крупное произведение Репина – «Торжественное заседание Государственного Совета». Кто видел это полотно в Русском музее, тот может представить, что написал бы Репин, если бы ему довелось изображать нынешний Государственный совет… Можно прекрасно представить «Запорожцев», пишущих письмо в ЕС, к нынешней киевской хунте, или картину на Крещатике: сидит чубатый мужик, ест сало грязными руками, а сзади рукописный плакат «Коломыя це Европа». А Репин этой любви к антихристианской Европе и ляхам не разделял: «Нет, я русский человек и кривить душой не могу. Я люблю запорожцев как правдивых рыцарей, умевших постоять за свою свободу, за угнетенный народ...»
За что воюют нынешняя Нацгвардия, батальоны Коломойского, «Правый сектор», иностранные наемники? За бабки, за внушенную бандеровскую идею, но только не за угнетенный народ. Памятник на Болотной набережной повернут в сторону Замоскворечья – самого русского уголка мегаполиса, а за спиной художника из бедной украинской слободки – величественный Кремль.
Подайте Сенчину!
В августе с войной, гуманитарной помощью и неизбывной виной Россия, похоже, не знает, куда девать деньги. Так, минфин предложил в 2015–2017 годах направить на премии чиновникам 462 млрд рублей, увеличив средние выплаты госслужащим вдвое. При этом минфин долгие годы блокирует попытки улучшить жизнь людей или перейти от разворовывания России к ее развитию, ссылаясь именно на инфляцию и дефицит бюджета. Похоже, чиновники провозгласили себя высшей кастой, интересы которой должны обслуживать все остальные: мол, повышать пенсии нельзя, потому что это разгонит инфляцию, а выплаты чиновникам на цены не влияют, они же – исключение из правила! А ведь три четверти населения России испытывают нехватку средств для покупки самых простых товаров длительного пользования: пылесосов, стиральных машин. Доходы более 19 млн человек ниже прожиточного минимума – это откровенная нищета. На гарантирование подлинного прожиточного минимума, вписанного в Конституцию, денег нет, а на премии чиновникам – есть.
Вообще, у наших либералов и самозваной элиты интересно устроены мозги. Когда правительство громило систему образования и Академию наук, они находили тысячи оправданий для его действий. Но когда то же правительство покусилось на привозные пармезан и камамбер, они закричали об угрозе для цивилизации. Там, в Донецке и Луганске, гибнут чужие, незнакомые им люди. А тут речь идет о нашем собственном желудке, о нашем личном комфорте. Убитые на улицах Донецка – это абстракция. А ограничение поставок испанского хамона, свиного окорока – это конкретно. Да, Россия – фундаментальная и неотъемлемая часть Европы, не только географически, гастрономически, но и культурно-исторически. Не может быть европейской истории без Бородина, без русской революции 1917 года и без красного знамени над Рейхстагом. Но это, конечно, мелочи по сравнению с хамоном.
Сергей Пархоменко – либеральный журналист, возглавивший славное издание «Вокруг света», вдруг сказанул: в России нет хороших пород яблок. Ибо русский народ необразован и не обучен науке. На Западе научились такие яблоки скрещивать, которые могут храниться по году, не портиться, не биться. И быть красивыми, как на подбор. Нас лишили польских яблок, и мы все теперь помрем от недостатка витаминов. А я вспоминаю армейскую молодость в Тульской области, нас отправляли собирать яблоки в бескрайних садах. Потом мы увозили их в термосах из-под обеда, и в казарме царил не запах мастики и ваксы, а тонкий аромат яблок. А знаменитый рассказ Ивана Бунина «Антоновские яблоки»? «Помню большой, весь золотой, подсохший и поредевший сад, помню кленовые аллеи, тонкий аромат опавшей листвы и – запах антоновских яблок, запах меда и осенней свежести. Воздух так чист, точно его совсем нет, по всему саду раздаются голоса и скрип телег. Это тархане, мещане-садовники, наняли мужиков и насыпают яблоки, чтобы в ночь отправлять их в город». Где теперь эти сады?
Где семенной фонд, который снова разрешен для импорта, через 2 недели после санкций? Цирк! Еще полгода назад Счетная палата докладывала минсельхозу и вице-премьеру Дворковичу, что с семенами – провал, что по ряду культур рынок на 50–80% принадлежит иностранным компаниям, но что может учитывать министр-юрист и молодой карьерист, курирующий село? Нам с такими управленцами последствий санкций не побороть!
Животноводство – это давно отрасль промышленности, поддерживаемая государством! С высокими начальными инвестициями, непростыми технологиями, длинными сроками окупаемости. То, что было в советское время, пущено по ветру: селекционная работа, разработка и производство кормов. На месте института кормоводства расположилось Сколково с его нано-пшиком. На Западе сельское хозяйство по факту выведено из рынка – об этом не принято прямо говорить, но это так. Там без дотаций, планирования – ни шагу, а у нас были прибыльные колхозы-миллионеры. СССР производил до 10% всего мирового продовольствия при 4% населения Земли. Сегодня в это трудно поверить.
Глава «Роснефти» Игорь Сечин попросил правительство финансово помочь компании из-за санкций, предложив государству выкупить новые облигации «Роснефти» за счет Фонда национального благосостояния (ФНБ) на 1,5 трлн рублей. А на восстановление всей животноводческой отрасли, как заявил председатель правления Национального союза производителей молока Андрей Даниленко, предрекший рост цен на «молочку», для полного импортозамещения потребуются долгосрочные вливания на 600 млрд рублей – в 2,5 раза меньше, чем просит Сенчин! А тут выложи разом, чтобы зарплаты топ-менеджерам не упали. Растут даже доходы государственных топ-менеджеров. Например, начальник российской газовой трубы Миллер заработал в прошлом году, как сообщали СМИ, со всеми премиальными 25 млн долларов. Огромное число его заместителей, руководителей департаментов и чиновников рангом пониже получают тоже миллионы и десятки миллионов – правда, уже в рублях. В сотни раз больше учителей и в тысячи раз больше пенсионеров. Такая же история в «Роснефти», в ОАО «РЖД» ( по данным СМИ, доход президента компании Владимира Якунина составил за прошлый год 15 млн долларов) и других государственных компаниях. Где ж тут наскрести деньги на восстановление сельского хозяйства?
Имперское знамя
Спикер парламента Новороссии (союза Донецкой и Луганской народных республик) Олег Царёв незадолго до 22 августа, Дня российского флага, представил на пресс-конференции ее государственный флаг – полотно с тремя горизонтальными полосами – белого сверху, золотого (желтого) посередине и черного цвета внизу. Новороссия, выбрав имперский флаг, связывает себя «с собственной историей в русле истории Государства Российского: «Республика создана на землях, которые входили в Российскую империю, когда существовала царская Россия, и люди вышли на референдум за право быть присоединенными к русскому миру. По этой причине комиссия остановилась на варианте, который связан с флагом Российской империи», – рассказал Царёв. Черно-желто-белый флаг использовался как символ Российской империи с 1858 по 1883 год в качестве национального. При Александре II цвета стяга трактовались следующим образом: черный цвет – цвет двуглавого орла на гербе России; желтый – поле, на котором изображался двуглавый орел, по другой версии, это сам орел в византийской геральдической традиции. Также золотой цвет является символом духовности, устремления к нравственному совершенствованию и твердости духа. Для русских – это символ преемственности и сохранения в чистоте православной веры. Наконец, белый цвет традиционно соотносился с Георгием Победоносцем и символизировал вечность и чистоту.
Помимо официального флага, также было выбрано боевое знамя – красного цвета с синим Андреевским крестом на белом фоне. То есть утверждена историческая преемственность с русскими победами на суше и на море, над западными агрессорами и над фашизмом. Теперь выбранные флаг и боевое знамя будут рекомендованы парламенту Новороссии для утверждения. Конкурс на создание государственных символов Новороссии был объявлен в конце июня. Тогда же Царёв объявил о решении создать в Союзе народных республик собственный учебник истории. Написать и издать его планировалось за два месяца – до 1 сентября, до нового учебного года в разоренных карателями школах. Да поможет Новороссии Георгий Победоносец, а реально – Россия!
В субботу, 23 августа, президент Украины Петр Порошенко, выступая на торжественной церемонии поднятия государственного флага на Софийской площади в Киеве, упомянул о какой-то сказке: «Под этим флагом империя ссылала украинцев» (?!), – и исключил возможность раскола страны по языковому принципу. По его мнению, единственным государственным языком в незалежной должен оставаться украинский: «Многие из нас говорят на русском, но думают здесь иначе, чем в России. Общаясь с солдатами в зоне АТО или военном госпитале, я видел и слышал, что на русском языке Украину любят не меньше, чем на украинском». Вот удивился бы луганчанин и полунемец Даль! Сын президента упал в обморок в Софийском соборе – второе падение после рухнувшего солдатика на инаугурации. Если это не символ, то уж и не знаю, осталась ли на Украине гоголевская чертовщина… В этот же день немка Ангела Меркель окончательно предала «друга Путина», прибыв в Киев и приехав в резиденцию Порошенко на бронированном джипе. Впрочем, об этой ситуации – в следующих материалах из Минска, где должна состояться важная, но непонятная встреча президентов.
Александр БОБРОВ
