1
Для полноты картины
демографических последствий репрессий в сталинскую и ельцинскую эпохи следует для сравниваемых периодов жизни страны определить значения интегрального демографического показателя - «потери населения».
Как-то так получается, что каждый «наезд» на Сталина и его эпоху сопровождается мероприятиями, восхваляющими Ельцина и его эпоху. План «десталинизации» страны был оглашен Сергеем Карагановым на заседании Совета по развитию гражданского общества и правам человека, проходившем в Екатеринбурге 1 февраля 2011 г. – в день открытия там памятника Ельцину. Летом 2015 г. «Конгресс интеллигенции» почти одновременно пропел дифирамбы 25-летию вступления Ельцина на пост Председателя Верховного Совета РСФСР и объявил о создании внесудебного органа с замысловато-витиеватым названием «Общественный трибунал над сталинизмом, Сталиным и его окружением». В конце сентября 2015 г. сенатор Константин Добрынин направил в Госдуму проект закона, запрещающий реабилитацию «сталинского режима», и в это же время был организован фестиваль «Остров 90-х», представляющий ельцинскую эпоху «белой и пушистой».
Эта вызывающая предвзятость по отношению к Сталину и Ельцину опирается на неоспоримый, по мнению «десталинизаторов», аргумент – сталинские репрессии. Ну что ж, присмотримся повнимательней к этому аргументу: сравним демографические последствия репрессий сталинской и ельцинской эпох.
Прежде всего, во избежание разночтений и недоразумений, определимся с содержанием термина «репрессия». В философском и политическом энциклопедических словарях под репрессией понимается любая карательная мера, наказание, независимо от кого она исходит – от государственных органов, негосударственных учреждений или частных лиц. По характеру репрессии можно разделить на политические, социальные (в том числе по национальным, религиозным и этническим признакам), экономические и криминальные. Результатами репрессий являются преждевременная смерть, лишение свободы (заключение в тюрьму, колонию), вынужденная миграция.
Преждевременная смертность населения
В зарубежных и отечественных СМИ уже много лет гуляют громадные цифры расстрелянных в СССР по политическим мотивам. Игорь Бестужев-Лада, например, в книге «Россия накануне ХХI века» определил, что только в 1932–1933 гг. было расстреляно или погибло от голода, холода и непосильного труда в концлагерях несколько миллионов человек. Роберт Конквест в книгах «Большой террор» и «Жатва скорби» «насчитал», что в СССР только в 1937–1939 гг. были расстреляны 1 млн и погибли в лагерях 2 млн политзаключенных, а Ольга Шатуновская в 1990 г. сообщила в еженедельнике «Аргументы и факты», что с 1935 г. по 1940 г. было расстреляно 7 млн «врагов народа», а в лагерях и тюрьмах еще погибло 7–10 млн чел. Правозащитница Зоя Крахмальникова в 1998 г. довела число погибших в ГУЛАГе до «почти 60 миллионов».
Между тем в начале 90-х г. прошлого века были открыты архивы и после их тщательного изучения и перепроверки В.Н. Земсков выяснил, что в период с 1921 по1953 гг. в СССР по политическим мотивам были приговорены к высшей мере наказания 643 тыс. чел. (нужно иметь в виду, что не все приговоренные были действительно расстреляны), а в лагерях ГУЛАГа умерло 1,2 млн всех заключенных – и политических, и уголовников. Если к этим цифрам добавить преждевременные смерти выселенных кулаков (140 тыс. чел.) и депортированных народов (501 тыс. чел. – по, завышенным на мой взгляд, данным Д.М. Эдиева), то общее число погибших от «сталинских» репрессий составит примерно 2,5 млн чел., т.е. около 80 тыс. чел. в год.
***
Посмотрим теперь на Россию времен Ельцина. В этот период официальных (по приговору суда) случаев лишения жизни людей почти не было, но зато резко возросло число насильственных смертей без приговоров. По политическим мотивам в октябре 1993 г. были расстреляны несколько сотен, а может быть, несколько тысяч, защитников Верховного Совета, примерно 120 тыс. чел. погибли в ходе наведения «конституционного порядка» в Чечне. Но все же подавляющее число преждевременных смертей было связано с резким ростом гибели людей по социальным, криминальным и экономическим причинам. Бесстрастная демографическая статистика, содержащаяся в сборниках Росстата, показывает следующее:
– в результате действий и бездействий власти, возглавляемой Ельциным, в 1991–1999 гг. в межнациональных и криминально-экономических войнах и конфликтах, по самым скромным подсчетам, погибло 300–350 тыс. чел.;
– в ходе ельцинских «реформ» путем многократного обесценивания пенсий и банковских вкладов советские пенсионеры фактически были лишены средств к существованию, что привело к резкому росту смертности среди них: в 1991–1999 гг. в среде пенсионеров было более 2 млн 300 тыс. «избыточных смертей» (по отношению к уровню смертности соответствующих возрастов в 1989 году);
– в годы правления Ельцина в результате форсированной деиндустриализации и насильственной деколлективизации страны большое число граждан России преждевременно уходили из жизни из-за депрессий, резкого роста числа заболеваний, самоубийств, отравлений некачественными алкоголем и продуктами и по другим причинам социального характера.
В целом вызванная действиями или бездействием ельцинского режима «избыточная» смертность населения России в 1991–1999 гг. (по отношению к уровню смертности соответствующих возрастов в 1989 г.), подсчитанная по данным Росстата, составила около 4 млн чел. – 400 тыс. чел. в год.
Таким образом, от репрессий в период управления страной Ельциным ежегодно в среднем преждевременно умирало в 5 раз больше граждан, чем в эпоху Сталина.
Этот вывод подтверждают данные Росстата об изменении численности населения СССР в 1927–1953 гг. и России в 1991–1999 гг.
В сталинскую эпоху уменьшение численности населения СССР было лишь однажды – в голодном 1933 г. Советская власть быстро справилась с косившей людей бедой (кстати, вины власти в голоде не было, но это тема другой статьи) и не допустила ее повторения в последующие годы. Что же касается «жутких» сталинских репрессий 1937–1939 гг., то их действительные масштабы были таковы, что демография их не заметила. Никаких аномалий демографического развития страны в те годы не было. Репрессии, вопреки распространенному мнению, не были «массовыми»: они затронули главным образом тонкий слой партийной, управленческой и хозяйственной элиты, по большей части такой же агрессивно алчной, жестокой и безнравственной, как и нынешняя.
В постсоветское время практически сразу после прихода Ельцина к власти началось вымирание народов России, и в течение всего десятилетнего периода управления им государством численность населения страны сокращалась – впервые за всю историю российской демографической статистики население непрерывно уменьшалось столь длительный срок.
Число лишенных свободы
Весь послесоветский период нас стращают масштабами ГУЛАГа. Гавриил Попов, к примеру, утверждает, что в стране перед войной существовали «переполненные миллионами лагеря ГУЛАГа». Рой Медведев, сообщал: «В 1937–1938 гг., по моим подсчетам, было репрессировано от 5 до 7 млн чел… Большинство арестованных в 1937–1938 гг. оказалось в исправительно-трудовых лагерях, густая сеть которых покрыла всю страну». Игорь Бестужев-Лада утверждал, что «в исправительно-трудовые лагеря при Сталине загоняли одновременно до 13 млн чел. – это была просто рабская, дармовая рабочая сила на страх другим». Роберт Конквест довел число заключенных в лагерях в 1939 г. до 12 млн чел. И это только политические заключенные, а вместе с уголовниками в ГУЛАГе, по его мнению, находилось 25–30 млн чел. В газете «Metro» от 22 декабря 2009 г. сообщалось, что по оценкам Института демографии ГУ ВШЭ, с конца 1920-х по 1953 г. было репрессировано 25–30 млн человек.
На самом деле масштабы ГУЛАГа преувеличены противниками советской власти во много раз. «Густая сеть лагерей», о которой пишет Рой Медведев, в 1940 г. насчитывала 53 лагеря, т.е. один лагерь на 500 тыс. кв. км – на территорию, большую территории всей Германии. Численность заключенных ГУЛАГа в «ужасные» 1930-е г. была в десятки раз меньше цифр, которые приводят Конквест, Рой Медведев, Игорь Бестужев-Лада и др.
В 1991 г. В.Н. Земсков после тщательного изучения и перепроверки архивных документов опубликовал в журнале «Социс» статью «ГУЛАГ (историко-социологический аспект), в которой привел данные о численности заключенных во всех местах лишения свободы в СССР с разбивкой по годам.
В таблице 1 приведена численность заключенных в СССР в 1930-х гг. и для сравнения помещены соответствующие сведения, относящиеся к ельцинской России и США конца ХХ века – начала ХХI века.
Данные таблицы 1 убедительно демонстрируют, что ничего такого сверхъестественного и «ужасного» в численности населения ГУЛАГа и других мест лишения свободы СССР не было: она не отличается от численности современных пенитенциарных систем. Более того, в расчете на 100 000 чел. населения число заключенных в СССР было в 1930-х гг. меньше, чем в ельцинской России и современных США. Так, в 1930-х гг. в СССР в среднем было 583 заключенных на 100 000 чел. населения. В ельцинской России в 1992–1999 гг. на 100 000 населения в среднем насчитывалось 647 заключенных, а в США в 1992–2002 гг. – 626 заключенных на 100 000 жителей.
Нужно еще иметь в виду, что в 1930-х гг. в СССР, по многочисленным письменным и устным свидетельствам, большая часть уголовных преступников была за решеткой, а в ельцинской России наоборот – большая часть преступников разгуливала на свободе. Это, кстати, подтверждает статистика преступлений: в 1940 г. при населении в 193 млн чел. в СССР было 6549 убийств, а в 1999 г. в России при населении в 147,5 млн чел. убийств было почти в 5 раз (!) больше – 31 100 (это не считая 15 тыс. чел., погибших в автомобильных катастрофах). В целом же, за все годы советской власти (по данным на 1955 г.) в местах лишения свободы СССР побывало 9,5 млн заключенных (и политических, и уголовников), что составляет примерно 2,5% от всех живущих в тот период советских людей.
Далеки от истины и утверждения антисоветчиков в том, что большинство политзаключенных в СССР были осуждены «ни за что». Свидетельства бывших политзаключенных С.Н. Никифорова (прообраз Руськи Доронина в романе А. Солженицына «В круге первом») и К.Ф. Ковалева, осужденного в 60-х годах прошлого века за протесты против преследования участников выступлений новочеркасских рабочих в 1962 г., показывают, что процент сидевших «ни за что» политических заключенных был в послевоенное время незначителен (в пределах 2%). До войны в 30-х годах невинно осужденных, возможно, было больше: по имеющимся сведениям, появляющимся в печати, можно предположить, что «ни за что» сидело не более 10% политзаключенных, т. е. ежегодно в ГУЛАГ поступало не более 7–8 тыс. невинно осужденных политзаключенных.
***
А как обстояло дело с политзаключенными и невинно осужденными в ельцинской России? Если в период ельцинского правления число политзаключенных было невелико, то этого нельзя сказать о количестве осужденных за преступления, которые они не совершали. О невинно осужденных средства массовой информации в 90-х годах прошлого века сообщали с пугающим постоянством. Нужно еще сказать, что в судебной практике ельцинской России были очень редки оправдательные приговоры, их было менее 1%: во времена «жутких сталинских репрессий» оправдательных приговоров было в несколько раз больше: так, во второй половине 1936 г. судами было оправдано 8,1% обвиняемых по ст. 58-10 (антисоветская агитация), в 1937 г. – 2,4%, в 1938-м – 5,7%.
По оценкам специалистов, в ельцинские времена жертвами судебных ошибок или злоупотреблений оказывались 1,5–2% осужденных, что ежегодно составляло 12–18 тыс. чел.
Вынужденные мигранты
В число вынужденных мигрантов сталинского периода включают раскулаченных и сосланных в другие местности СССР крестьян и депортированных народов. Численность раскулаченных и сосланных крестьян антисоветчики измеряют многими миллионами и даже десятками миллионов человек. А. Солженицын, например, пишет: «...был поток 29–30 годов, с добрую Обь, протолкнувший в тундру и тайгу миллионов пятнадцать мужиков (а как-то и не поболе)».
На самом деле численность сосланных кулаков была во много раз меньше. Основная борьба с кулачеством развернулась в 1930–1931 гг. В эти годы, как указано в справке Отдела по спецпереселенцам ГУЛАГа ОГПУ «Сведения о выселенном кулачестве в 1930–1931 гг.», было отправлено на спецпоселение 381 026 семей общей численностью 1 803 392 чел. В 1932–1940 гг. на поселение направлялись еще 489 822 чел.: теоретически через кулацкую ссылку должны были пройти около 2,3 млн чел. (из них «мужиков» примерно 0,5 млн чел., т.е. в 30 раз меньше названного Солженицыным числа).
Численность депортированных народов (чеченцев, крымских татар, немцев Поволжья и др.) в годы войны оценивается максимум в 2,5 млн чел.
Таким образом, численность вынужденных мигрантов в сталинскую эпоху составляла около 5 млн. чел.
***
Вынужденные мигранты в ельцинской России – это люди, покидающие свои места жительства из-за страха насилия, преследования или природных бедствий. Юридически в период правления Ельцина в России существовали две категории вынужденных мигрантов – беженцы и вынужденные переселенцы. Беженцы – лица без российского гражданства, прибывшие в Россию, спасаясь от преследований, и временно проживающие на территории страны. К вынужденным переселенцам относятся российские граждане, проживающие в России или за ее пределами и вынужденные покинуть места постоянного проживания вследствие вооруженных конфликтов, преследований или природных катастроф. В отличие от беженцев, вынужденные переселенцы имеют право на получение жилья, ссуды и других видов вспомоществования.
Регистрация вынужденных мигрантов началась в России в июле 1992 года. Максимальное число мигрантов было зарегистрировано в начале 1998 г. – 1191,9 тыс. человек. В дальнейшем общее число зарегистрированных вынужденных мигрантов уменьшалось. Это объясняется тем, что изменения, введенные в законы о вынужденных переселенцах и о беженцах в 1995–1997 годах, ограничили срок действия их статуса пятью годами. Кроме того, сокращение вынужденной миграции объясняется и тем, что те, кого вынуждали уехать из новообразованных на пространстве СССР стран, в основном уже находятся в России. В начале 2000 г. в России числилось 960,3 тыс. статусных вынужденных мигрантов (880,4 тыс. вынужденных переселенцев и 79,9 тыс. беженцев). Абсолютное большинство из них прибыли из стран СНГ и Прибалтики (из других государств прибыло только 522 чел.). В целом в период правления Ельцина в России получили статус вынужденных переселенцев и беженцев около 1,6 миллиона человек.
Действительное же число вынужденных мигрантов значительно больше: за десять лет с момента распада СССР, по данным Росстата, из стран СНГ и Прибалтики в Россию прибыло более 4 миллионов человек. Большинство из них не получили статуса беженцев или вынужденных переселенцев, потому что соответствующие законы содержат весьма жесткие ограничения на предоставление статуса. Так, например, миграция из Прибалтики и Украины формально не являлась вынужденной, и поэтому статус вынужденного переселенца получил очень небольшой процент мигрантов.
Большинство вынужденных мигрантов находились в бедственном положении. Основными проблемами для беженцев и вынужденных переселенцев являлись жилье и работа. Несмотря на многочисленные постановления, большинство беженцев и вынужденных переселенцев до сих пор стоит в очереди на жилье или на получение ссуд на него, а также на получение компенсации за утраченное имущество. Устройство на работу для беженцев и вынужденных переселенцев осложнено тем, что региональные правила регистрации по месту жительства и пребывания ограничивают прием на работу людей, не имеющих местной прописки, а ее-то, не имея постоянного жилья, получить очень трудно.
Но особенно была тяжела жизнь в ельцинский период у более 2 млн вынужденных мигрантов, не имеющих статуса беженцев и вынужденных переселенцев. Во многих отношениях их положение было хуже, чем положение ссыльных кулаков. Выселенные кулаки в соответствии с «Временным положением ГУЛАГа ОГПУ о правах и обязанностях спецпереселенцев, об административных функциях и административных правах поселковой администрации в районах расселения переселенцев» имели права на бесплатную медицинскую помощь, образование, на равную с другими трудящимися оплату за труд, на социальную помощь. Ничего такого вынужденные мигранты, у которых в 1991–1999 гг. не было статуса беженцев и вынужденных переселенцев, не имели. Большинство из них влачили жалкое существование и никаких перспектив на улучшение жизни не имели. Многие из вынужденных мигрантов превратились в бомжей и нищих. А ведь, еще в России в 1991–1999 гг. находилось несколько миллионов нелегальных мигрантов, в основном из бывших среднеазиатских республик СССР (а это тоже «наши» люди), большинство из которых жили и работали просто в рабских условиях. В целом масштабы переселений, страданий и бедствий вынужденных мигрантов в ельцинской России существенно больше масштабов переселений и страданий кулаков и депортированных народов в СССР.
***
Для полноты картины демографических последствий репрессий в сталинскую и ельцинскую эпохи следует для сравниваемых периодов жизни страны определить значения интегрального демографического показателя – «потери населения». Этот показатель является своеобразным барометром отношения власти к населению: на действия или бездействие власти население реагирует ростом или спадом рождаемости, смертности и продолжительности жизни. Все эти изменения фиксируются показателем «потери населения».
Потери населения в сталинском СССР и в ельцинской России
К потерям населения относят преждевременно умерших (сверхсмертность) и недобор до «нормального» числа родившихся (дефицит рождений). Оценка потерь населения страны за какой-либо период производится путем сравнения двух величин: «гипотетической» численности, которой достигла бы страна при «нормальном» ее развитии, и фактической, дающей реальную численность населения в рассматриваемый период. В таблице 2 представлены показатели потерь населения (сверхсмертность и дефицит рождений), рассчитанные для «сталинской» (временные рамки – с 1927 г., когда власть окончательно перешла к Сталину после завершения борьбы с Троцким, и по 1952 год – последний год нахождения Сталина у власти) и «ельцинской» (временные рамки – 1990–1999 гг.) эпох. При этом из потерь населения «сталинской эпохи» исключены людские потери СССР в период Великой Отечественной войны.
Сухие цифры таблицы свидетельствуют, что по отношению к населению страны правление Ельцина было гораздо более жестоким, чем правление Сталина: интенсивность потерь населения в ельцинскую эпоху было в 4 раза выше (см. последнюю строку таблицы 2), чем в сталинскую. Поэтому страна нуждается не в преодолении «сталинизма», о чем озабочены Сергей Караганов, Михаил Федотов, Константин Добрынин, и иже с ними, а в преодолении «ельцинизма», поскольку созданный Ельциным и до сих пор существующий общественный строй обладает свойствами разрушительного и геноцидного характера, угрожающими самому существованию России и ее населения. Соответственно Госдуме стоит рассматривать законопроект о признании экстремистскими попыток оправдания, но не «сталинизма», а «ельцинизма».
И если участники Конгресса интеллигенции создали общественный трибунал над Сталиным, то они как претендующие на интеллигентность просто обязаны соблюсти элементарные приличия и образовать общественный трибунал над Ельциным. А Совет по правам человека, принявший решение установить на пересечении проспекта Сахарова и Садового кольца памятник жертвам сталинских репрессий («Стену скорби» скульптора Георгия Франгуляна), одновременно должен поставить где-то, например, на Красной Пресне, не менее монументальный памятник жертвам ельцинского режима.
В.В. ЛИТВИНЕНКО,
доктор технических наук, профессор
