1
Как же он учился на журналиста, если не знает, что «Совраска» из всех партийных газет была самая яркая, неофициозная, в главное – русская! Потому-то мы, русские литераторы разной творческой направленности, откликнулись на прямое приглашение редакции сотрудничать. Просто дико слушать преподавателя МГИМО!
На следующий день я получил контрольную работу от студентки Юли по истории отечественной литературы ХХ века. Та, воспитанная сванидзами и пушковыми, сразу начала так: «Литература первая сразу после войны подверглась сокрушительному разгрому». Я опешил, но написал: «Сразу? Первая? Что, тут же и вровень с сокрушительным разгромом фашистской Германии?... Ну, ты, может, в школе слышала или читала про обострение идеологической борьбы, про речь Черчилля в Фултоне и железный занавес, про атомную бомбу в Хиросиме и угрозы США в наш адрес... Надо ж историчней подходить, с учетом времени! Я вам рассказывал, как Сталин поддерживал нужную стране литературу, лично читал будущих лауреатов, как поддерживал самих писателей – от гонораров до дачного поселка Переделкино, который у писателей на днях окончательно отобрали. И вдруг принялись громить… Что, прямо решили добить?»
Но что с девушки возьмешь, если государственные мужи, делавшие карьеру еще в СССР, говорят о том времени пренебрежительно, свысока. Они ж свою жизнь и уважение к себе перечеркивают! Теперь стало даже модным в пылу критики какого-нибудь чудовищного явления на Украине, например, или осуждения явного издевательства над здравым смыслом на толерантном Западе использовать в качестве риторического приема… сравнение с СССР: они, мол, прямо как тогда у нас, они даже хуже совка. Чуть заговорят об издевательстве над верующими на Украине – сразу патриарх Кирилл подчеркивает: «Такого даже в СССР не было!» Но он ведь младше меня, а уже я вырастал в Замоскворечье среди действующих храмов и полной свободы вероисповедания, а мой друг Боря Духон и в синагогу меня водил. Чего там было ужасного, сравнимого с вмешательством украинских нацистов в дела Православной церкви? Близко не лежало, но надо капнуть грязью, кровавым ужастиком.
Министр Лавров, комментируя очередной американский скандал в СМИ, вспоминает антисоветский анекдот про «Правду» и «Известия»... Он ведь пожилой умный человек, получал отличное советское образование. Я не верю, что он не понимает разницу между блестящими аджубеевскими «Известиями» и приложением «Неделя» и нынешней газетой, меняющей редакторов, позицию и теряющей читателей. А былая «Правда», где выступали блестящие обозреватели, очеркисты, писатели от Юрия Бондарева до вернувшегося из Парижа Владимира Максимова, на десять голов была интересней и правдивей правительственной «Российской газеты». Разве не так, профессионалы?
А следом и Мария Захарова не отстает от шефа и пишет очередной мнимо остроумный пост, давая отповедь хамоватой журналистке – порождению нынешней, а уж никак не советской системы, которая переврала ее слова, обманула доверчивую аудиторию. Мария Владимировна гвоздит: «...Такое впечатление, что это какой-то новый большевизм, который переиначил лозунг «грабь награбленное» во «ври, разоблачая»...» Совершенно неуместная лексическая параллель. Тогда уж так: перевирай навранное. Но она-то уверяет, что не врала! И вообще, при чем тут лозунг, который анархисты использовали раньше большевиков, чтя учение своего кумира Прудона: «Собственность есть воровство»? Значит, выходит, что и депутаты Рады, и антисталинист митрополит Илларион стоят на общих идеологических позициях, коль принять проповедь, что Сталин даже хуже Гитлера. Или кто-то надеется, что такая чудовищная общность мировоззрения, солидарность в главных идеологических вопросах, согласованное поношение советского прошлого помогут прийти к компромиссу? Или вызовут понимание на Западе, у киевской хунты? Это наивность или полная глупость самооплевывания? Меня демагогически спрашивают: а что, не было идеологических штампов, лозунгов и расхожих клише тогда? Были, конечно! Но они были куда плодотворней и спасительней для страны, потому что не порочили и не проклинали ее, не унижали трудовой и доверчивый народ. Вы что, не понимаете разницу между гордостью за страну, пусть и несколько показной, и презрением к ней, модным издевательством над «этими вечными лохами»?
Критик Андрей Рудалев написал в холодном мае горькую заметку «Имеем ли мы право на Победу?»: «На одном из телевизионных политических шоу произошел очередной скандал – драка после фразы польского журналисты «ваши деды – красные фашисты». Возмутительно! Конечно, за такое только правый боковой положен. Но, с другой стороны, не мы ли сами с поразительной настырностью занимаемся самоистязанием и оплевыванием своей же истории? Не мы ли сами регулярно повторяем гадкую вещь о тождестве немецкого фашизма и советского коммунизма? Не мы ли сами в пылу борьбы с советским разносим эту гнусную чушь?.. Какое мы имеем право на ту Победу? По праву наследования, родства? Сомнительно. Какое отношение к античному наследию, Ренессансу имеют современные греки и итальянцы? Скорее, варвары по сравнению с тем величием. А мы не варвары, не самозванцы? Например, упырь-коррупционер, вешающий на машину наклейку «Спасибо деду за Победу», имеет весьма далекое отношение к патриотизму. Ну, как власовец или полицай. У тех ведь тоже было оправдание своего предательства: борьба с преступным советским режимом. Мы, скорее, наследуем их. Разве нет?»
И еще – цепь таких же больных, безответных вопросов… Увы, представители власти и господствующих СМИ дают утвердительный и губительный ответ. Я чувствую это по новым поколениям абитуриентов, которые уже воспитаны школой и ТВ на этом безусловном антисоветизме, презрении к прошлому. А откуда же тогда ностальгия по Советскому Союзу, по справедливости и человечности невиданной ими жизни, отмечаемые с удивлением социологами и пропагандистами? Ну, они же взрослеют, читают, видят, что творится вокруг, умнеют, и даже ироничность Лаврова с Захаровой их не ввергнут в детскую доверчивость: все плохое там, во времена большевиков. Нынешние ужасы и типажи наиболее способных и разумных – отрезвляют.
