1
Я уже не говорю о том, что значительная часть этого самого общества в любой истории, в которой пострадал ребенок или оказались задеты его интересы, тут же, буквально автоматически, встает на сторону его обидчиков. Это уже не удивляет. Еще лет пять назад я почти впадал в столбняк от возмущения и гнева. Сейчас привык.
Но ведь на каждом шагу видишь иное, гораздо более страшное и дикое! Люди могут запросто начать травить пострадавшего ребенка или в самых отвратительных выражениях пожелать попавшим в беду детям гибели. Потоками льются в каждой подобной истории презрительные «школота», «личинки» и так далее. Моментально изобретаются для детей некие «родители-алкаши» – отмечаю, это почти неизбежно, хотя почти никогда не соответствует действительности! Постоянным рефреном звучит хоровое «Сами виноваты!» и «Так им и надо!». Называющие себя людьми существа не останавливаются перед написанием жалоб на каждый раздражающий их шаг уже просто первого попавшегося ребенка, великолепно зная, какой трагедией для него может обернуться эта жалоба!
Знакомишься с вопросом – и волосы на голове встают дыбом… Считается хорошим тоном одобрять поведение полицейских, сломавших ногу тринадцатилетнему мальчику, задержанному за то, что он попал в их машину снежком («А завтра этот *** вот так бутылку с бензином кинет! Знаем мы их!»). Можно в общем дружном хоре одобрять поведение дворника-гастарбайтера, сломавшего челюсть двенадцатилетнему мальчику. Рукоплескать бомжу, избившему одиннадцатилетку. Добиться принятия совершенно безумного закона, позволяющего уголовно преследовать 14-летнего за недоносительство (да, это тот самый «пакет Яровой»!). Всё это, весь этот жуткий шабаш, происходит под те же истошные вопли про «Они сам виноваты!» и «Эти малолетки просто звери, там им и надо!». В ход идет откровенное вранье и прямые оскорбления пострадавших. Ощущение такое, что каждый второй житель страны натерпелся от несовершеннолетних преступников. Я много раз в ответ на очередной крик: «Вы бы их не защищали, если бы вот так столкнулись на улице с этими сопляками, они все укуренные и с ножами!» – спрашивал напрямую: «Вы попадали в такую ситуацию?» Часто ответом было обычное вранье, но чаще все-таки оппонент отвечал нехотя и честно: «Нет».
Правильно. Потому что в нашем обществе не дети опасны. Опасно детям.
Есть целые группы людей, ставящие своей принципиальной целью унижение детей и давление на детей. Они гордятся «борьбой с личинками» и охотно делятся историями своей деятельности, смакуя подробности – как спровоцировали задержание ребенка, выносившего мусор, как «обеспечили визит» в другую семью органов опеки… Но как же недалеко ушли от них «простые люди»! Временами от выдвигаемых именно этими «простыми» к детям претензий несет уже откровенным сумасшествием. Так, могут спросить: «А что он там делал без родителей?!» – о 12–14-летнем мальчишке, который пострадал от скотства взрослых людей, в том числе нередко и представителей власти, средь бела дня в людном месте. Словно обязанность и долг мальчика – сидеть дома у компьютера и не раздражать взрослых людей своим видом и вообще существованием.
Впрочем, объяснить этот омерзительный феномен с позиции психологии я могу довольно легко. Корни у него те же, что и у широкого распространения всяких там «зоозащитных движений» и прочих «борцов за права хомячков». Бесправные по сути люди, живущие в условиях постоянного стресса, загнанные государством во всевозможные юридические ловушки и кабальные договоры, унижаемые начальством на работе, чувствуют свое бесправие и бессилие. Но на настоящий протест, на настоящую борьбу за свои права и свое достоинство у них нет мужества и сил. И при этом такой человек все-таки понимает, что фактически является рабом, отчего у него, конечно, настроение не делается лучше.
Каков выход? Это называется сублимация – переброс энергии протеста в другую сферу. Защищать свои права опасно – но безопасно и даже вроде бы почетно защищать права свинок или коровок. Обрушиться с бранью на мерзавца-начальника страшно, но можно безопасно выплеснуть гнев и страх на беззащитного и более слабого. Например, на ребенка. При этом у тебя одновременно возникает ложное, но очень сильное чувство сопричастности к наведению порядка в мире: смотрите, я не просто так небо копчу, я в чем-то серьезном участвую, я борюсь за справедливость!
Смотреть на это стыдно и отвратительно. А самое главное – кто «учит жить» детей? Праведники? Святые? Подвижники? Да нет! Эту массу можно легко и с полным правом назвать тем самым термином, который она так легко и охотно употребляет в отношении мальчишек и девчонок: быдло.
На протяжении тридцати лет не дети, а взрослые внушали всем – в том числе и детям! – критерии самого животного поведения, самого приземленного и гнусного понятия успеха. Отрицали публично, отрицали со страниц книг, с экранов телевизоров, даже на уроках в школах, всё светлое, высокое, самоотверженное и чистое. Пичкали детский мозг цинизмом, нечистотами и аморализмом. Торговали для тех же детей водкой и сигаретами – «это просто бизнес!». И почему-то по результату – когда аморализм, нечистоплотность и цинизм пропитали все общество, как грязная вода губку, сочли себя вправе обвинить детей во всех смертных грехах.
Кроме того, постоянный страх: «Мне может не хватить куска! Меня могут обделить, обогнать, оттереть!», характерный для капиталистического общества, заставляет взрослых людей рассматривать детей как потенциальных конкурентов, до какой бы степени дико такое ни звучало…
Само по себе все это показывает, до каких глубин античеловечности упало наше общество.
Вопрос: что с этим делать?
Как защитить детей от…
…От самих себя?
Губительная любовь
Между тем и от официальной и всепроникающей любви и защиты государства и общества детям ничуть не легче. Ибо эти любовь и защита сильнейшим образом похожи на смирительную рубашку. Причем надетую силой на адекватного и здорового человека.
Не так давно мне пришлось столкнуться со все шире распространяющимся убеждением, что, например, участие детей в выездах поисковых отрядов, ставящих целью обнаружение и захоронение останков бойцов Великой Отечественной, оказывается… психологическая травма.
О боги, да я в этом ничуть не сомневаюсь. Более того, я даже согласен – просто-напросто присесть, простите, по нужде под кустиком – для 12-летнего лосенка, ни разу в жизни не видевшего комара, – уже удар по нервам.
Но вы задумайтесь: что тут первично и что вторично? Травма или отсутствие привычки к реальной жизни? Травма или полная неспособность существовать в реальном мире? Которая на детей не с потолка свалилась – это мы, взрослые, их старательно усаживаем за компьютеры, чтобы нам, взрослым, было спокойней. А лжем – громогласно и публично! – про «защиту интересов детей»!
Что до травм: лет семь назад в Карелии был случай. Группу школьников привезли на вот такие раскопки. Ребята ехали охотно, но явно с намерением повеселиться. Веселье их продолжалось до первой раскопанной захоронки, где слоями лежали наши, немцы и финны. Много. Почти два десятка.
Вечером у костра мальчишки молчали как пришибленные. И всё их неумное веселье куда-то делось. Нет, это был не страх. Это было...
...Да. Это была травма. Сделавшая их немного чуть больше обычного людьми. Сейчас принято забывать о том, что человек становится Человеком только так, через вот такие травмы. Да, только через вот такие «психотравмы» – сильные и мощные переживания, наглядные и жестокие, и может ребенок стать Человеком!!! У нас это отрицается напрочь. У нас за такую высказанную мысль толпы радетелей о счастливом детстве готовы разорвать того, кто ее озвучил.
Но это так. И не иначе. Не внутренние копания «западной литературы» в сложнейших вопросах «какого я пола?», а прикосновение рукой к тому, что было человеком. И понимание: я живу на свете, потому что он погиб. Он был живой – и его убили те, кто хотел убить всех нас. Все наше племя, весь род мой. И даже если будут слезы, даже если будет боль и гнев – какой идиот сказал, что эти чувства «травматичны»?!
Дорогие родители, помните: «Оберегая от ударов его душу, мы рискуем сломать ее». Это не просто слова. «Психотравма» – это всего лишь хитрое и модное название тех переживаний детства, без которых ваш ребенок – только кукла. Зачастую – жестокая и всегда – без настоящих чувств. И, как обычно, в том, что он такой, виноваты мы, взрослые. И отдельно, и особенно – в немалой степени, те, кто так старался уберечь его от «травм».
Матери (так и хочется сказать «мамочки» – это нечто иное!) нередко идут по такому пути. Не так давно одна возмущалась, что ее сыну-первокласснику в школе рассказывали про Великую Отечественную – и он так разнервничался и разволновался, что ночью плохо спал. Мол, давно пора это прекратить, это не для детей! У них от этого истерики!
Услышал я про это – и задумался... Задумался по поводу истерик у детей при виде чего-то тяжелого или страшного. И вот что я вам скажу.
Истерика вот такая – это не сочувствие к страданиям, которые видишь. Это даже не чисто биологический страх показанной смерти или мучения.
Не-е-ет, други мои, дорогие читатели. Все намного сложней и хуже. Ибо истерика – это чаще всего выплеск подсознательного страха: человек примеряет на себя происходящее на экране, испуганное сознание ему дает сигнал о том, что он не готов к такому, исторический опыт нации, упрямым стальным гвоздем сидящей в подкорке, твердит, что «Это может случиться и с тобой! Что ты ответишь на это?!», подсознание сигналит: «Истери! Пусть это уберут из твоей жизни – из той секунды, которая единственно ценна и составляет истинную жизнь! Тогда ты сможешь об этом не думать и, значит, этого не будет!»
И взрослые ведутся. Убирают. Хотя в нормальном обществе – даже еще в СССР, даже в позднем – уже от третьеклашки требовалось, когда ему страшно или трудно, стиснуть зубы и петь про себя: «Орленок, орленок...» Можете смеяться, но это было правильно. И это помогало. А вот истерика бесполезна... Истерику можно допускать после реального страшного события, которое закончилось.
«Вы пытаетесь оперировать устаревшими понятиями, – кричат мне возмущенно, – дети сейчас совершенно иные, это новое поколение, и ваши подходы просто дикость!»
В ответ на это я еще раз напоминаю: не существует никакого «нового поколения», которое-де «вышло на иной уровень сознания» и которое, мол, «мы не способны понять». Не тешьте себя нелепой бредовой надеждой, почерпнутой из скороспелых книжонок всяких-разных психолухов. Есть миллионы и миллионы совершенно обычных, изначально нормальных детей, таких же, как полвека, век и тысячу лет назад, мозг и тело которых искалечены компьютерами. Это не «новая ступень». Это просто много-много тяжелобольных детей, не способных к нормальной жизни без постоянной дозы компьютера. А все остальное – либо наркоманские понты про «расширение сознания», либо реклама тех, кто наваривается так или иначе на связке «ребенок–компьютер».
Как и любая наркомания, это лечится единственным способом – физическим уничтожением торговцев смертью и полным выключением наркотика из круга общения и жизни детей. Но об этом остается только мечтать. В глазах чиновников компьютер – это символ прогресса и продвинутости в обучении, в глазах огромного числа родителей – символ престижности, шага в ногу со временем и сразу же – способ занять ребенка, не занимаясь им.
А сколько на свете – и среди чиновников и среди «общественности»! – желающих защитить детей от «домашнего насилия»? Это же уму непостижимо! И вся эта толпа слаженно и бесконечно врет, громко озвучивая такие вещи, от которых остается лишь за голову схватиться. Читаешь душераздирающие рассказы о «побоях в семье» – и поражаешься то ли дремучей неграмотности, то ли несусветной наглости пишущих. Ведь само смешивание понятий «побои» и «физическое наказание» отражает манипуляторскую суть гневных детозащитных манифестов. Так как это не одно и то же. Избитый ребенок и ребенок, получивший ремня, – это две разных вещи. И не существует ни одного серьезного научного исследования, которое показывало бы, что дети, которых в детстве физически наказывали, хоть чем-то отличаются от детей, которым такого испытать не приходилось. А в призывах «спасти детей от родительских побоев» это измышление подается как некая аксиома.
Следует также упомянуть, что поведение «детей, воспитанных в любви», «детей, которым родители старались всё объяснить словами», мы наблюдаем ежедневно на улицах европейских городов. Это полные самомнения, претенциозные, но при этом парадоксально глупые и истеричные индивидуумы, превыше всего ставящие собственное «Я». Уже целое поколение таких подросло. И это именно те, на кого «никогда не повышали голос» и кого «никогда не принуждали». Казалось бы, пример перед глазами, кушайте, не обляпайтесь, только подальше от границ России, ладно? Так ведь нет – все больше и больше ненормальных мамочек, которые готовы носиться со своим дитяткой, как с хрустальной вазочкой, гордясь тем, что «мы его воспитываем без наказаний!». И под их аплодисменты «родительское насилие» снова и снова подается как некая страшная проблема. Между тем сводки МВД (а не давящие на жалость опусы детозащитников, насыщенные цифрами, взятыми с потолка!) сухо констатируют, что из всех детей, получивших побои, в семье их получили десятые доли процента. Не проценты, нет. Десятые доли процента. И вообще на любое, даже идиотски-расширительно трактуемое «семейное насилие», эту любимую игрушку детозащитников, приходится, как говорится, «поганая капля» в море насилия над детьми, которое осуществляется на улице и в школе. Как посторонними взрослыми, так и ровесниками детей, рычагов воздействия на которых просто не существует, они отказали вместе с приходом капитализма.
А уж вовсе жуть берет, когда снова и снова видишь у таких материалов логотипы организаций вроде «Фонда поддержки детей, находящихся в трудной жизненной ситуации». Этот фонд – на минуточку – проводник идей запрещенной в России ЮНИСЕФ. Среди идей – «свободное воспитание», «ответственное родительство», «экзамены для желающих завести детей», «секспросвет», «презумпция родительской виновности» и развесистая клюква «прав ребенка». Дорогие родители, подумайте, насколько нужно быть идиотами, чтобы вестись на рекомендации и исследования такой конторы? И что можно сказать о госчиновниках, которые работают под таким логотипом? Только то, что они живут по принципу указанного фонда: «Вы мне только дайте ребенка – а уж от чего его спасать, я найду!»
Представьте себе вот такую, кстати, взятую из жизни – без натяжек, ситуацию. Услышали вы крики из соседней квартиры. Выяснили, что Вовочку злой папа выпорол ремнем за то, что Вовочка уже неделю уроков не учит, но при этом как влитой торчит за компом. Настучали по указанному «детоспасательному» телефону.
Теперь – внимание.
Когда Вовочка попадет в приемник, где ему пару раз двинут с ноги по физиономии сидящие там ровесники, он получит педикулез и ОРВИ – вы по-прежнему будете считать себя выполнившим гражданский долг достойным членом общества?
Когда из приемника «спасенного от родительского насилия» Вовочку перекинут в детский дом, где будут на него орать, бить скакалками, откуда он будет убегать в слезах и соплях к злому папе, умоляя вернуть его домой, и откуда в конце концов выйдет малолетним алкашом без каких-либо умений, но с хорошо развитым инстинктом присвоения чужого, вы будете отвечать за все это и за дальнейшую жизнь Вовочки?
Потому, когда вам придет охота поиграть в «неравнодушного» и пальчики ваши блудливо потянутся к телефону, вспомните то, что прочитали здесь. И остыньте. В 99 случаях из 100 ребенок, которого вы собираетесь «спасать», нуждается не в спасении, а в добавочной порции так активно очерняемого в наши дни «витамина Р». Еще неплохо представить себе, что это ваш ребенок – по чьему-то мнению – нуждается в «спасении от родителей». Не спешите гневно кричать: «Мы своих детей не бьем!» Во-первых, если вы их и правда не наказываете, то вы просто бараны. А во-вторых... в Финляндии родители в сторону детей косо глянуть боятся, а количество отнимаемых «защитниками» детей из года в год растет. Потому что детоспасательной системе нужно топливо – семьи! – и потому, что та же ЮНИСЕФ объявляет причинами для «спасения» ребенка из «лап родителей» уже не только подзатыльник или просто повышенный голос – изобретаются всё новые и новые причины для изъятия.
Тотальный контроль
Где-то в середине 90-х годов прошлого века по всей Норвегии были стандартизированы детские игровые площадки. Процентность травм на площадках (2,2%) была исследована и показалась слишком высокой, а ее причинами были названы слишком крутые горки, слишком острые углы качелей, слишком «вольные» аттракционы, созданные зачастую местными умельцами. По всей стране в приказном порядке (да, это «свободная страна, рашке не чета»!) площадки были стандартизированы. Завезли «дружелюбную к детям» разноцветную дрянь, на которой и дошкольнику негде было развернуться. За десять лет посещаемость площадок снизилась в семь (!) раз – детям стало на них неинтересно (а кстати, в Норвегии ребенку, по сути, пойти больше некуда, там давно запрещено детям появляться где-то без взрослых до достижения 14 лет. Норвежский средний ребенок не может поехать ни в лесопосадки, ни на речку, его тут же арестуют – то есть основная масса детей просто забилась в дома, к экранам компьютеров.
В 2016 году процентность травм замерили снова…
…Она составила 2,2%. Без комментариев, как говорится.
И да. За тот же период количество преступлений против детей в Норвегии выросло на 283%. Даже если сделать скидку на реально существующие бесчинства мигрантов и террор службы «Барневен», которая записывает в преступления против детей строгий взгляд или запрет подходить к розетке (я не шучу), увеличение числа преступлений против детей словно бы напрямую было связано с так радующим глаз «повышением уровня детской безопасности».
Мне очень часто приходится встречаться с обвинениями: мол, вы распространяете недостоверную информацию о Западе, там нет никакой ювеналки в том смысле, о котором вы говорите. Дальше, как правило, следует пассаж: «Я там была (жила, живу и т.д.) – и ничего, ничего такого не видела!» Я хочу прояснить ситуацию.
Во-первых, сразу откидываем туристов (за исключением тех – а они тоже есть! – кто во время туристического визита лишился своих детей... да-да, во многих странах ЛЮБОЙ ребенок считается собственностью местной ювеналки!). Они не видят и не могут видеть сути вопроса.
Во-вторых, сразу откидываем тех, кто пишет возмущенные посты за зарплату. Их довольно много тоже. Ювеналы ищут людей интересной им национальности и ставят их «на подсос», чтобы они возмущенно отписывались в защиту ювенальных органов на форумах, которые посещают люди этой национальности. Проследить это довольно легко.
Речь о третьих. О тех, кто на самом деле живет там с детьми и никогда не сталкивался с ювеналкой.
Я сам временами тоже приходил в недоумение. Множество книг, фильмов, наконец, свидетельств людей, которые живут «там» и которым я верю, не подтверждали существования Ужасной Ювеналки. Совсем.
На самом деле разгадка поразительно проста. Элои не сталкиваются с морлоками (существа из антиутопического романа Герберта Уэллса «Машина времени». Элои – прекрасные и изнеженные обитатели поверхности, проводящие свои дни в развлечениях и забавах. Морлоки – монстры, жители подземелий, питающиеся элоями). Вернее, сталкиваются, как правило, один раз.
И даже среди моих знакомых были те, кто вчера смеялся в ответ на мои слова «Вы там осторожней!» и махал рукой: «У тебя крыша поехала совсем, нет тут ничего такого» – а сегодня в ужасе выл под окнами «центра детского счастья» или без порток успевали сбежать из этого «ничего такого», держа детей под мышками. Это были элои, которым повезло.
Для тех, кого раздражают моральные и романтические отсылки, существует огромный корпус документов, собранных и энтузиастами, и организациями, и даже правительственными комиссиями разных стран (бессильными перед торговлей детьми!!!). Найти их легче легкого. И они дают статистику. И статистика... нет, не ужасна. Это статистика с другой планеты. С планеты, где садирование детей под видом их «защиты» стало разновидностью бизнеса. И наше государство уверенно и плавно движется в том же направлении. Вопреки всем громогласным заявлениям президента на тему того, что «Семья у нас превыше всего!» и «Ювенальной юстиции в России не будет!».
Нет, конечно, России еще далеко до полного расцвета этого безумия, превращающего детей в зомби. Но тем не менее купающихся по свистку детей я, например, последний раз видел летом 2016 года в Витязеве. Зрелище настолько угнетающее, что я потом долго не мог избавиться от чувства, что побывал в зоне для малолеток. Хотя это было купание детей из дорогостоящего и престижного летнего лагеря.
Мне вообще в последние два-три года часто сообщают, что «дорогой и профессионально поставленный в обеспеченных всем необходимым лагерях детский отдых» превратился в смесь откормочного комбината с компьютерным клубом и экскурсионно-автобусной программой. Детям скучно, дети зажираются самым настоящим образом, они чуть ли не матом шлют персонал, а на экскурсиях глаз не отрывают от... экранов телефонов. Тянет их в лагерь, потому что там можно быть подальше от надоевших нудных родителей и заниматься похождениями...
А ведь в лагере ребенок должен быть:
1. постоянно чем-то занят – не бессмысленно и для галочки, а именно занят по делу; большинство этих занятий должны быть связаны с его полом и быть физическими;
2. постоянно немного голоден; добиваются этого не «голодным пайком», а очень простой, без наворотов пищей, редкими лакомствами и опять же постоянными физическими делами;
3. ежедневно к 9 часам вечера он должен падать с ног – самым настоящим образом, без преувеличения; кровать должна ему казаться пределом мечтаний;
4. средой обитания ребенка в лагере должны быть не игровые комнаты (так, компьютеров в лагере не должно быть вообще, не то что местных – у детей и телефоны должны изыматься! Любые!), и не беседки даже – а спортплощадки, лес рядом и водоем рядом;
5. свое «а я хочу!» ребенок оставляет дома; «я хочу» кончается работой по благоустройству лагеря или нарядом на кухню – это необходимые вещи, как необходимы и работы на полях-огородах в качестве разновидности того же отдыха.
Ну и где мы видим такие лагеря?..
Единственный выход
Я не буду скрывать, что идеалом для меня является СОВЕТСКОЕ ДЕТСТВО. И объясню почему.
С одной стороны, в том детстве не было взрослого рвачества, ощущения бессмысленности существования и постоянной всесторонней лжи, без которой нельзя достичь успеха. Не было всеобъемлющей атмосферы подлости, которая как раз больше всего и калечит детскую душу.
С другой стороны, дети на самом деле были привилегированным классом. Существовали работавшие на детей отрасли промышленности и научные институты. Имелись целые территории, которые справедливо называли детскими республиками. Для детей было ВСЕ. Даже отношение суда к малолетним преступникам было особым! Может быть, впервые в истории стало не надо подхлестывать взросление, чтобы поскорей «включить» ребенка во взрослую жизнь, дабы он «оправдывал свое рождение». Многих сейчас восхищает, как много умели сто лет назад крестьянские девочка и мальчик. А я не вижу ничего хорошего в пятилетних няньках и семилетних пахарях. Ну вот не вижу – это было ой как не от хорошей жизни!
Но в то же время – с третьей стороны! – ребенок был в разы свободнее в своих играх и делах, а значит – раньше и прочней учился ответственности, самостоятельности, дружбе и вражде. И все это было «весомо, грубо, зримо», а не на экране компьютера.
Может быть, впервые в истории человечества именно в СССР был достигнут почти идеальный (нет, не идеальный, к сожалению!) баланс между растянутой беззаботной инфантильной беспечностью и ранним погружением в слишком тяжелый для ребенка мир взрослого труда и взрослых отношений.
Да, были минусы, и эти минусы особенно стали расти с середины 60-х годов, расти, постепенно зачеркивая достижения. Лично я считаю, что таковых основных минусов было два.
1. Слишком сильное отстранение детей от взрослых дел. И как следствие – все-таки нараставшая инфантильность;
2. Совместно обучение и, что еще хуже, воспитание мальчиков и девочек учителями и пионервожатыми – в основном женского пола.
Но даже при этих минусах в основе своей Система детства в Стране Советов была практически идеальна…
…Я не могу удержаться от бессмысленного, в общем-то, занятия – давать советы, что надо сделать. Великолепно понимаю, что никогда нынешняя власть не пойдет ни на что такое, потому что все ее разговоры о патриотизме, истоках, корнях и величии России – просто безответственный треп, дымовая завеса для воровства и предательства. И все-таки я не удержусь и на этот раз! Черт побери, просто от отчаяния, в конце концов…
Образование разделить на мужское и женское.
ЕГЭ надо отменить. Тех, кто его продвигал и защищал, отдать под суд. Вернуть в школы советские экзамены, полностью, во всем объеме. Вообще пересмотреть всю школьную программу, очистить ее от русофобии и бессмыслицы.
Работу психологов с детьми в школах запретить полностью. Есть врачи-психиатры, которые лечат больных, этого достаточно.
Религиозные организации – вон из школы.
Выписку «успокоительных» и «концентрирующих внимание» препаратов для детей, этот новый бич нашего детства, запретить без данных полного медицинского обследования, которые ясно показывают, что ребенок болен и нуждается в этом. Никаких «пусть на всякий случай попьет вот это».
За попытки связать шум, драки и рискованные игры мальчишек с «агрессией» и прочее подобное лишать права работать с детьми по причине профнепригодности.
Наложить полный запрет на тюремное заключение как наказание для тех, кому не исполнилось 16 лет.
Интернет и компьютеры в целом для детей – запретить полностью, как запрещена продажа им водки и сигарет. Дети должны жить в реальности и по возможности большую часть времени – кроме сна – вне дома и быть по-хорошему, по-здоровому диковаты. Гениев-детей мало, как и гениев вообще, при правильной постановке дела (как в СССР) гении и сами выделятся – и нечего портить мозг целому поколению.
Двигательную активность для детей довести до 3–10 часов в день, в зависимости от времени года и школы. Собственно, как только дети лишатся электронного наркотика, а государство займется исполнением своих обязанностей, обеспечит безопасность на улицах и предоставит в распоряжение детей подготовленных по советским стандартам тренеров-инструкторов и прочее и прочее, этот вопрос решится сам собой за считаные месяцы.
Запретить вовлечение детей в «большой спорт» и любую пропаганду такового – как вещи деструктивной и опасной для здоровья.
Широко и повсеместно привлекать детей к важным и нужным, пусть даже в некоторой степени связанным с риском, делам.
Педистерию, из-за которой мужчины боятся работать с детьми, убрать любой ценой вместе с объектом ее борьбы – педофилами.
Родителей, которые видят в ребенке или фетиш, или модный предмет обстановки, лишать родительских прав и лечить от эгоизма и эгоцентризма (да-да! Ни о какой любви к ребенку там и речи нет!).
Убрать «День защиты детей» из календаря. В нормальном государства и обществе дети не нуждаются в защите. Как не нуждаются люди в «Дне защиты дыхания».
