Куда поведут «священную корову»

Дмитрий Медведев провел юбилейное заседание Госсовета. Этот главный совещательный орган при президенте России был образован 1 сентября 2000 года указом тогдашнего главы государства Владимира Путина. Вскоре состоялось первое заседание Госсовета на тему «О стратегии развития государства на период до 2010 года».  
Теперь, спустя десятилетие, практически невозможно сказать, успешной ли оказалась намеченная стратегия, да и была ли она вообще. Давно забыты и план об удвоении ВВП, и более глобальный «план Путина», с конкретным содержанием которого так и не удалось ознакомиться гражданам. Сам Госсовет за время своего существования менялся по мере выстраивания «вертикали власти». Сейчас он состоит из невыбираемых более глав регионов. Но функции его, по существу, не изменились.
И вот в своем недавнем интервью Российскому каналу телевидения, как раз накануне юбилейного заседания, Дмитрий Медведев сообщил, что Государственный совет может приобрести новый статус – конституционный. По крайней мере глава государства не исключает такой возможности. «Конституция живой инструмент, и в него так или иначе, я абсолютно в этом уверен, будут вноситься изменения. Если не сейчас, то в будущем, через пять, десять, пятнадцать лет, я не знаю когда. Потому что все конституции так развиваются. И при каких-то изменениях можно поменять позицию Государственного совета, но это требует отдельного осмысления. В любом случае я бы не исключал появления отдельных положений Конституции, посвященных Государственному совету. Тем самым будет в большей степени легализован его статус», – заявил Медведев.
Заявление это, несмотря на его неконкретность и сослагательность, обратило на себя внимание. Вряд ли из-за самого Госсовета, который в его нынешнем виде является учреждением декоративным. По существу, это признает и сам Медведев, хотя вроде бы высоко оценивает деятельность данного органа. По его словам, Госсовет всякий раз «довольно глубоко погружается в сложные вопросы текущей жизни страны», а выездные заседания – хороший повод для регионов мобилизоваться и привести себя в порядок перед прибытием «большого количества руководителей».
Собственно, такие оценки уже характерны: слишком хорошо известно, как «показывают товар лицом» перед высоким начальствам. Да и невозможно решить существенные проблемы наскоком. Но заасфальтировать главные дороги вместе с канализационными люками и покрасить фасады, конечно, можно.
Приведенный же Дмитрием Медведевым пример серьезности работы Государственного совета в контексте интервью выглядел несколько двусмысленно. Президент напомнил, что в начале нынешнего года на расширенном заседании Госсовета, куда пригласили лидеров парламентских и даже некоторых внепарламентских партий, обсуждалось совершенствование российской политической системы.
Однако доклад по теме Госсовета было поручено тогда готовить теперь уже бывшему калининградскому губернатору Георгию Боосу, который возглавлял рабочую группу. Представители оппозиционных партий возмущались, что их предложения рабочая группа просто игнорирует. Но подобные претензии в расчет не принимались, а сам Боос назвал их «политическими дрязгами». Ныне Боос лишился своей должности, и не за что-нибудь, а за низкий рейтинг, о чем в интервью также было упомянуто. В ответ на реплику о «красной лампочке», которая-де уже зажглась в Калининграде, Медведев предупредил действующих глав регионов, что напрасно некоторые из губернаторов решили, что раз прямых выборов нет, то «можно расслабиться и с народом не говорить, а если говорить, то пореже». Иными словами, если Госсовет поручил основной доклад по столь важному вопросу делать стремительно теряющему популярность и не слышащему народ чиновнику, так и уровень обсуждения не мог быть слишком высок.
Но повторимся, важность заявлений Медведева выходит далеко за рамки формата Госсовета. Показательно, что он вообще заговорил именно о неизбежности конституционных изменений, пусть и не обозначил их сроки. В свою бытность главой государства Владимир Путин всячески подчеркивал неприкосновенность основного закона (что, впрочем, не мешало ему проводить серьезнейшие изменения государственной структуры). Особенно тема изменений в Конституции стала актуальной в конце его пребывания у президентской власти, когда активно муссировалась идея «третьего срока». Но Путин категорически отверг такую возможность.
Сейчас до президентских выборов вроде бы еще далеко. Но в последние недели все отчетливее возникает впечатление, будто предвыборная гонка уже началась. Причем главные ее участники – это действующий президент и премьер. По крайней мере ни у кого из других политиков, пусть и с президентскими амбициями, нет возможностей для такого раннего старта – за полтора с лишним года до истечения президентских полномочий Мед­ведева.
Чего стоит только растянувшийся на тысячи километров автопробег Владимира Путина. Да и приостановка Медведевым санкционированного фактически Путиным решения о вырубке Химкинского леса, воспринимается именно в духе такой предвыборной борьбы.
Декларированная возможность конституционных реформ лишь подогревает такие впечатления. Тем более у Дмитрия Медведева уже есть опыт изменения Конституции – этой неприкосновенной ельцинской коровы, возникшей на крови расстрелянного в 1993 году Верховного Совета. Еще в 2008 году по предложению Медведева в Конституцию внесли поправки, увеличивающие до 5 лет полномочия депутатов Госдумы и до 6 – президентский срок. Тогда многие полагали, что руками формального преемника Владимир Путин готовит свое второе, еще более долговременное пришествие.
Но с тех пор минуло два года. По некоторым признакам Дмитрий Медведев вполне вжился в роль лидера и желает оставить серьезный след в государственном устройстве. Он также явно неудовлетворен путинской вертикалью. Недаром в упомянутом интервью   Мед­ведев так подробно и много говорит, как об обновлении губернаторского корпуса – в значительной части еще путинского по составу, так и о нюансах федеративного устройства.
Иными словами, конституционные изменения, если Медведев на них все же решится, могут оказаться не такими уж декоративными и косметическими.
Нет сомнений, что разного рода законодательные реформы проводятся вовсе не исходя из насущных потребностей общества и государства (например, тех же федеративных отношений) или, скажем, состояния правоохранительных органов. Цель их в другом: обеспечить более крепкое положение во власти себе и своему «клану». До сих пор такая «клановая ротация» происходила более или менее гладко – при полном сохранении заложенной после развала СССР системы. Тем не менее зазоры и противоречия этой системы все очевиднее.

Екатерина ПОЛЬГУЕВА.

Екатерина ПОЛЬГУЕВА.