1
У
нас много говорят и пишут о «дикости» российского капитализма. Тем самым
подразумевается, что где-то есть какой-то другой, цивилизованный, капитализм.
Мол, крышевания, взятки, откаты, заказные убийства и т.д. – это все «детские
болезни». Переболеет ими Россия, и все будет Оʼкей. Тогда можно будет не
краснеть за процессы типа нынешнего лондонского, где Березовский с Абрамовичем
публично раздеваются, гордо признаваясь в экономических преступлениях, а чинная
западная публика только изумленно цокает языками.
Но,
оказывается, что и в условиях капитализма «цивилизованного» буквально все, что
оглашается в Высоком суде Лондона, это вполне распространенная практика.
Например, в настоящее время в Мюнхене идет не менее показательный, чем в
Лондоне, судебный процесс. Общественный интерес к нему повышенный, потому что
дело касается финансовых махинаций в руководстве самых популярных в мире
автогонок «Формула-1». Фабула вкратце такова.
Несколько
лет тому назад 75% акций коммерческих прав на Ф-1 принадлежали немецкому банку
BayernLB. У банка возникли какие-то претензии к многолетнему главному менеджеру
и администратору гонок англичанину Бернарду Экклстоуну, из-за чего последний
стал опасаться увольнения. Дабы помочь горю, Экклстоун решил, что лучше всего
будет сменить главного акционера и подтолкнуть банк к тому, чтобы продать
половину акций частному британскому инвестиционному фонду CVC. Похлопотать о
сделке взялся некто Герхард Грибковски – приятель Экклстоуна и один из
управляющих BayernLB. Свои дружеские услуги Грибковски оценил в 50 миллионов
долларов. В итоге сошлись на взятке в 44 миллиона, которые Экклстоун выплатил
Грибковски через подставные фирмы по липовым контрактам на «консультационные
услуги». Но и Экклстоун внакладе не остался. После того как акции были проданы
новому владельцу, он ухитрился еще и получить с BayernLB 66 миллионов
комиссионных за посредничество. Короче говоря, приятели на пару ограбили банк
на 66 миллионов долларов и разделили их по-братски: две трети – Грибковски как
исполнителю и треть – Экклстоуну как автору идеи. Но мало того, по утверждению
мюнхенской прокуратуры, акции были проданы по заниженной цене – 814 миллионов,
в то время как на самом деле они стоили 2,8 миллиарда. (Отблагодарил ли фонд
CVC Экклстоуна, этим вопросом мюнхенская прокуратура не занималась).
Ныне
Грибковски арестован и сидит на скамье подсудимых. А Экклстоун, которому
обещана неприкосновенность в обмен на правдивые показания, участвует в процессе
в качестве свидетеля. Показания обоих фигурантов как две капли воды схожи с
лондонскими показаниями Березовского и Абрамовича.
Грибковски,
понятное дело, продолжает все отрицать и утверждает, что никаких взяток не
брал, а полученные им деньги были законной платой за консультации. (Так и
Березовский утверждает, что никаких денег у Абрамовича не вымогал, а просто
получал свою законную долю в дивидендах «Сибнефти» и «Русала»). Поначалу, когда
скандал только разгорался, и Экклстоун держался той же линии:
–
Да платил, но эти деньги не имели никакого отношения к продаже акций Ф-1 –
консультации там, то-се... Да и вообще Грибковски просто попросил у меня
взаймы, а я по дружбе дал.
По
словам Экклстоуна, он просто организовал передачу денег, а между двумя
бизнесменами была достигнута негласная договоренность о том, что решение о
предназначении этой суммы будет принято позже. Однако далее прокуратура
опубликовала обвинительное заключение, в котором говорилось, Грибковски
шантажировал Экклстоуна, требуя плату за молчание, угрожая в противном сообщить
британским налоговикам о его финансовых махинациях принадлежащего его семье
фонда Bambino. Экклстоун согласился с прокуратурой и стал изображать из себя
жертву шантажа и вымогательства. Адвокат Экклстоуна заявил, его клиент является
жертвой в этом деле. На него давили, угрожали смертью ему и его близким,
вымогали деньги, поэтому взяткой ту выплату не назовешь. Адвокат не учел, что
по его словам получается, что только под страхом смерти кристально честный
Экклстоун согласился получить 22 миллиона долларов. Сам же он объяснил свое
поведение так:
–
Я был прижат к стенке. У меня не было другого пути, как откупиться от этого
человека. Если бы я все же отказался платить, то он устроил бы мне такие
проверки и санкции, которые бы больно ударили по моему карману. Я мог потерять
2 миллиарда фунтов, поэтому предпочел потерять 27 миллионов. Кроме того,
Грибковски угрожал мне физической расправой, если я бы не заплатил. Будучи под
психологическим прессингом, я решил откупиться. Герхард постоянно угрожал мне.
Я проконсультировался со своими адвокатами. И они дали мне один ответ:
откупись.
Сравните
эти слова со словами Абрамовича о том, что, заплатив Березовскому миллиард с
лишним, он тем самым купил себе свободу. Масштабы обеих сделок, конечно,
несопоставимы. С точки зрения Березовского и Абрамовича, Грибковски с
Экклстоуном просто блоху ущемляли. Но почерки в обоих случаях абсолютно
идентичны. Желая сохранить свои капиталы, фигуранты стремятся любой ценой
отбояриться от подозрений в воровстве, и поэтому признаются в «менее тяжких»,
на их взгляд, преступлениях – взятках и вымогательстве.
В
суде Экклстоун, правда, признался, что Грибковски смертью ему прямо не угрожал,
но «он понимал, что такой риск существует». Почему же «понимал»? Не потому ли,
что знал или догадывался, кто на самом деле скрывается под личиной
респектабельного банкира? Не секрет, что весомая доля легального капитала даже
при цивилизованном капитализме принадлежит организованной преступности. При
этом особую слабость мафии всего мира питают к шоу-бизнесу и профессиональному
спорту. Ну, а с мафией, как известно, шутки плохи.
Как
бы ни квалифицировал мюнхенский суд эти 44 миллиона долларов, выплаченных
бандиту Грибковски, – как выкуп или как взятку – в Германии Экклстоуну ничто не
угрожает, у него здесь юридический иммунитет. Чего не скажешь о его родине.
Отбрехавшись в Мюнхене, он рискует попасть в переделку в Лондоне. Это только на
внутрироссийские разборки высоким судам наплевать. А к проделкам собственных
олигархов они относятся более привередливо. Генеральный прокурор и налоговая
служба Соединенного Королевства уже заявили, что будут изучать выплаты
Экклстоуна Грибковски. И будьте уверены, если найдут криминал, то непременно
посадят.
В
отличие от королевской прокуратуры российский Следственный комитет проявляет
замечательную индифферентность к вестям из-за бугра. Правда, эта
индифферентность весьма избирательна, как и во многих других случаях. Например,
на приемных родителей-убийц Вани Скоробогатова СК моментально возбудил
уголовное дело, как только услышал о мягком приговоре американского суда. А тут
уже два месяца множество людей под присягой рассказывают о множестве
преступлений, а СК остается глух и нем, а заодно и слеп. Это понятно.
Виртуально покарать убийц русского мальчика – хороший предвыборный пиар для
власти. Впрочем, реальная кара для грабителей-олигархов тоже была бы хорошим
пиаром. Но ни-ззз-яяя! Ибо формула грабежа у нас по-прежнему всесильна.
Александр
ФРОЛОВ.
