1
В последний год заявило о себе новое для современной России явление – левая политическая эмиграция. Хотя за последние два десятилетия из РФ уехало по различным мотивам и причинам порядка четырех миллионов человек, среди них до сих пор практически не было левых оппозиционеров, бежавших за границу от политических преследований. Сколько мне помнится, предыдущий такой эпизод случился в 1993 году, когда покойный ныне Игорь Маляров, тогдашний лидер российского комсомола, укрылся в Белоруссии после ельцинского госпереворота и возвратился домой после амнистии, объявленной Госдумой в феврале 1994 года. А сейчас – как будто прорвало. Однако пока большинство попыток левой политической эмиграции завершаются драматически и трагически.
В июне прошлого года нацбол и активист «Другой России» Александр Долматов обратился к властям Нидерландов с просьбой о политическом убежище, в котором ему было отказано. В январе этого года Долматов погиб при темных обстоятельствах в голландской депортационной тюрьме (официальная версия – самоубийство). В октябре прошлого года один из лидеров «Левого фронта» Леонид Развозжаев был средь бела дня похищен неизвестными в Киеве на пороге представительства Управления верховного комиссара ООН по делам беженцев и через два дня очутился в московском СИЗО. (Официальная версия – Развозжаев взял в Киеве такси, доехал на нем до Москвы и явился с повинной в СКР). Украинские власти отказали в убежище также активисту «Другой России» Алексею Девяткину и активисту «Российского социалистического движения» Филиппу Долбунову (Гальцову). Сейчас они дожидаются решения суда по апелляции на отказ. Наконец, на днях стало известно, что скрывавшийся с весны этого года один из лидеров «Левого фронта» Алексей Сахнин, возглавлявший его колонну на шествии 6 мая 2012 года, попросил политического убежища в Швеции. Что решат шведские власти (требующие, кстати, выдачи им основателя «Викиликс» Джулиана Ассанжа), неизвестно.
Во всяком случае, ясно, что нигде за границей российских левых политэмигрантов не приветствуют и всячески стараются от них избавиться. Но это еще полбеды. Настоящая беда в том, что и в самой России им пока мало кто сочувствует. В известной степени все перечисленные выше товарищи плывут против течения. Ведь не секрет, что наша левопатриотическая общественность, как и простой народ в целом, эмигрантов не любит, чему есть веские исторические причины. Для трех-четырех поколений советских людей понятие эмиграции прочно ассоциируется с белогвардейщиной, антисоветчиной, русофобией, предательством, переходом на сторону врага или просто с безыдейным космополитическим стремлением к «сладкой жизни». К тому же политэмигрантом был Березовский, эмигрантами являются экс-олигархи Гусинский, Невзлин, Полонский и другие, и это никак не добавляет эмиграции респекта. Что поделать, таковы уж были на протяжении почти ста лет все волны эмиграции из Советской и постсоветской России. В свете такой «традиции» нелегко свыкнуться с мыслью, что левый политэмигрант совсем не обязательно является агентом госдепа и ЦРУ. Даже от оппозиционеров нередко можно услышать упреки: «Мы тут боремся с правящим режимом, а они там за границей прохлаждаются».
Но, как видим, никакой «прохладой» здесь и не пахнет. Этим левая эмиграция коренным образом отличается от начавшейся одновременно либеральной политической эмиграции. Нынешним летом сразу несколько видных либералов, в том числе экс-чемпион мира по шахматам Гарри Каспаров и ректор Российской экономической школы Сергей Гуриев, заявили, что из-за опасения уголовных преследований они не намерены возвращаться в Россию из-за границы. Однако в отличие от левых политэмигрантов, эти господа уехали отнюдь не в неизвестность, а отступили на давно и хорошо обустроенные позиции. У всех есть недвижимость на Западе, им обеспечены симпатии западной либеральной публики и покровительство тамошних властей, хорошая работа, многотысячные гонорары за лекции об «ужасах жизни в России» и т.д. В этом отношении их политическая эмиграция близка по духу к «колбасной» эмиграции их аполитичных братьев по классу, изначально нацелившихся осесть за рубежом. При этом следует отметить еще один мотив, побуждающий к эмиграции не буржуазных оппозиционеров, а вполне лояльную новорусскую буржуазию. Риелторы единодушно констатируют, что знаменитая Рублёвка ныне приходит в упадок. Многие виллы стоят без хозяев, которые спешно распродают активы в России и перебираются на ПМЖ на Запад. Эксперты, близко знакомые с этим вопросом, отмечают, что буржуазия бежит не от «кровавого путинского режима», а от приближающегося его краха – от надвигающейся на Россию революции. В этом ей сознательно или бессознательно подражают и многие обласканные режимом «официальные патриоты». Вот, например, «краса и гордость» России, неоднократная олимпийская и мировая чемпионка и рекордсменка шестовичка Елена Исинбаева заявила на днях, что по окончании спортивной карьеры она останется жить в Монако, где, впрочем, она и ныне обитает.
В отличие от Исинбаевой, перспективы у Сахнина не столь радужные. Вилла в Монако ему никак не светит, в Швеции он живет пока у своих единомышленников из шведской Левой партии, а в материальном плане максимум, на что он может рассчитывать, – это пособие беженца. Свое решение эмигрировать он объяснил неминуемой угрозой ареста по «делу 6 мая». Отвечая на вопрос, не чувствует ли он себя предателем по отношению к Удальцову, Развозжаеву и другим ребятам, которые сейчас сидят в СИЗО, Сахнин ответил, что он будет полезней для протестного движения в эмиграции, чем в тюрьме: «Я ни в коем случае не разрываю связи с узниками и стараюсь сделать все, что могу для узников, в том числе, сотрудничая здесь, в Европе, с правозащитными организациями, с левыми партиями. Мне кажется, такая помощь будет им объективно полезнее, чем то, что я могу сделать из тюрьмы. Отсюда я смогу принимать участие в принятии решений, в информационной кампании, в организации международной кампании солидарности, в написании текстов. У нас сейчас задача сохранить организацию. Если мы ее удержим, то мы вернемся и в публичное пространство. Там достаточно людей, готовых артикулировать нашу позицию. Я специально не пошел на арест, чтобы координировать их отсюда».
Кому как, а мне лично видится в этих словах пока еще робкое подражание славным традициям русской революционной эмиграции XIX – начала XX веков: Герцена и Бакунина, Лопатина и Лаврова, Плеханова и Ленина. Об этих традициях многие сегодня предпочитают не вспоминать, считая, что ситуация с тех пор сильно изменилась и заграничные эмигрантские организации не могут сыграть существенной роли в современном оппозиционном движении. Тем не менее вспомнить нужно. Например, о том, какую неоценимую роль сыграли в развитии русского освободительного движения «Колокол» Герцена и ленинская «Искра».
Возрождение левой политической эмиграции из России – важный симптом приближения острого политического кризиса, свидетельствующий, с одной стороны, о серьезной радикализации левой оппозиции, а с другой – об ужесточении репрессивного характера правящего режима. В последнем с российским режимом вполне солидарны буржуазные режимы Запада. Осуждая на словах режим Путина за подавление демократии и принимая у себя с распростертыми объятиями либеральных эмигрантов, они в то же время оказывают Путину деловую поддержку в преследовании его левых, то есть наиболее последовательных противников, свидетельством чему является печальная участь Долматова и Развозжаева. Несомненно, что новая левая политэмиграция будет и впредь подвергаться преследованиям, ее будут обливать грязью, апеллируя к темным «патриотическим» предрассудкам обывателя. Так было при царях и Временном правительстве, когда Ленина объявляли «германским шпионом», так продолжается и при Путине. Поэтому новая левая политэмиграция крайне нуждается в поддержке из России – как материальной, так и, что еще важнее, моральной.
