1
Вот и прошли очередные выборы. Опять по новым правилам. Опять не без административных и иных ресурсов. Опять с ожидаемыми результатами.
Удивительная вещь: сколько бы ни говорили о скорой политической смерти «ЕР», сколько бы единороссы во главе со своими партийным и надпартийным лидерами ни напринимали чудовищных законов (от 122-го до новых законов об образовании и здравоохранении), сколько бы откровенно либеральных инициатив ни озвучили – ничто их не берет. Как выборы, так в среднем по стране – от 60% и выше. А может быть, дело не только в единороссах и их управлении выборными технологиями? Может быть, оппозиция, прежде всего левая, недорабатывает?
За долгие годы наблюдения за результатами выборов всех уровней уже определились некоторые признаки неочевидной объективности официальных результатов. Как правило, такими признаками являются запаздывание обнародования (по ТВ и в интернете) данных по отдельным регионам и ТИКам, обилие в разного рода телевизионных программах «говорящих голов», как под копирку озвучивающих одни и те же тезисы.
Не стали исключением и выборы 8 сентября.
Если использовать модный ныне сленг, можно сказать, что в первые часы после окончания голосования основными трендами официальной пропаганды было зомбирование народа в убедительной победе власти на всех уровнях и всех регионах (особенно в Москве), а также в том, что выборы были самыми честными, открытыми и прозрачными. Разумеется, официальные данные о предварительных результатах стали угрожающе запаздывать. Причем касалось это запаздывание тех регионов, где реальные результаты казались не столь очевидными. Так, например, вовсю трубили о разгромной победе единоросса Воробьёва в Подмосковье, но крайне скупо озвучивали и выкладывали данные по Москве. Данные по Башкирии появлялись исправно и вовремя, а по Свердловску (Екатеринбургу) – с запаздыванием на несколько часов. Причем в Башкирии выбирали региональный орган власти (то есть, данные надо было собирать по всей республике), а в Свердловске – всего лишь мэра города.
Возможно, власти (центральные и региональные) напугали данные так называемых эксит-поллов, по которым выходило, что второй тур в Москве неминуем, а в Свердловске с хорошим отрывом побеждает оппозиционный кандидат.
Но потом в штабе «ЕР» появился их лидер (и по совместительству действующий премьер-министр), который ничтоже сумняшеся и в своей обычной манере
(с легкостью мысли необыкновенной) заявил, что вторых туров ни в одном городе быть не может. Это в тот момент, когда по Москве были озвучены результаты только по 10% участков, в Свердловске по одному, а по Владимиру вообще никаких официальных данных не было. Не удержался премьер и от своей оценки честности и открытости выборов. Получилось некрасиво и незрело – как похвалиться поданной нищему милостыней. В любой другой стране (из числа тех, которыми наш премьер открыто и искренне восхищается) подобные заявления вызвали бы скандал, который мог вылиться и в отмену результатов, и стоить чиновничьего места тому, кто это заявление сделал. А у нас ничего. После столь решительной эскапады камеры показали зал выборного центра ЕР и лица соратников, на которых были нарисованы преданность и восхищение.
Наибольший интерес, конечно, представляли московские выборы. Честно говоря, когда было объявлено об их проведении и об участниках будущей гонки, затеплилась надежда, что два медведя, изначально назначенные на роли основных соперников, в совместной борьбе измотают и обессилят друг друга, а кандидат от коммунистов триумфально пройдет во второй тур. Причем неважно, с кем пришлось бы в этом втором туре бороться – и у Собянина, и у Навального электорат устойчивый и ограниченный, у КПРФ поддержка населения может варьироваться практически в любых пределах.
Но не получилось. С одной стороны, как-то сразу стало ясно, что мы имеем дело с очередной борьбой нанайских мальчиков. Все те булавочные уколы и имитационные демарши были рассчитаны только на публику, только на то, чтобы подтянуть второго кандидата на минимально возможную (но безопасную) дистанцию к первому. Наивно было полагать, что какой-либо суд откликнется на очередной иск команды Навального о снятии Собянина с выборов, если самого Лёшу при наличии целого букета оснований для снятия высочайшим (не городским, выше) соизволением сохраняли в предвыборной гонке.
С другой – удивительная пассивность МГК КПРФ. Такое впечатление, что московские коммунисты сразу согласились с предложенным и озвученным еще в июле сценарием – вот кандидат №1, вот № 2, остальные массовка и кордебалет.
Наверно, многие со мной согласятся, что Иван Иванович Мельников крайне выигрышно смотрелся и на фоне невнятного и.о. мэра, и на фоне крикливого «борца с коррупцией», на фоне блеклого эсера и хамоватого либерал-демократа. Так и агитацию нужно было строить с учетом этого факта. Упирать на интеллигентность, профессионализм, образованность кандидата от КПРФ.
Коммунистам Москвы был предоставлен уникальный шанс доказать свою состоятельность, обозначить свои перспективы, указать власти на то, что позиции ее стали окончательно шаткими и неопределенными.
Вроде бы всё было на нашей стороне. Нетрудно было предсказать мертвые пробки, характерные для начала сентября–конца августа. На поверхности лежали аргументы в части продолжения либерализации всей социальной сферы – и новый закон об образовании вступил в силу с 1 сентября (с его вероятными платными услугами, ростом цен на обучение и проживание в общежитиях), и первые результаты реализации нового закона об охране здоровья начали ощущаться даже московскими пенсионерами, и тарифы ЖКХ вновь были подняты вдвое по сравнению с годовой инфляцией, и новая медведевская инициатива о введении нормативов энергопотребления (а в перспективе – потребления воды и иных услуг) была уже не просто озвучена, но и документально оформлена.
Вот и надо было сфокусировать внимание на тех слоях и группах московского населения, которые более других от этих новаций пострадали и пострадают. Наверное, надо было идти в перенаселенные спальные районы, убеждать изможденное население, что с проблемой пробок и мигрантов может справиться только команда профессионалов, вооруженная научным знанием, а популистские и временные меры никакого эффекта не принесут. Можно было говорить с москвичами, не боясь быть непонятыми из-за специальных терминов или канцеляризмов. Ведь большая часть грядущих проблем с оплатой услуг образования, здравоохранения, культуры и спорта может быть решена посредством умного формирования нормативов бюджетного финансирования при определении размера субсидий бюджетным и автономным учреждениям (предыдущая фраза практически сплошь представляет собой набор специальных терминов, но разве кто-нибудь ее не понял?).
Команды двух первых кандидатов работали более чем активно. Один не сходил с телеэкрана, второй пошел на улицы, реализовывал какие-то новые способы и методы (кубы, наклейки, многометровые плакаты, вывешиваемые «сознательными гражданами»), забивал постами и иными материалами интернет-пространство. А коммунисты, похоже, находились в состоянии странного оцепенения. Никто не говорит, что надо было тупо повторять то, что делали либералы. За умного кандидата – умная кампания. Но не было же ее видно.
Интрига (хотя и слабая) со вторым туром выборов сохранялась до утра 9 сентября. В 9 часов было объявлено, что Собянин победил, хотя и с минимальным преимуществом – чуть более процента (ну как тут не подивиться гениальной прозорливости лидера единороссов!). Хотя, если бы второй тур и состоялся, то для москвичей выбор был бы непринципиальным. Что-то сродни выбору ветеринара для купирования собаки. Добрый будет отрезать хвост и уши по частям, злой оттяпает сразу…
Наверное, можно (как Иван Иванович) успокаивать себя и избирателей тем, что из всех парламентских партий КПРФ в Москве показала лучший результат (не хватало еще и в Москве эсерам и элдэпээровцам проигрывать!). Но в случае, когда выбирают кого-то одного (а не представительный орган), то и второе место – проигрыш. И, по моему мнению, наконец-то должна быть дана серьезная, нелицеприятная оценка действий всяких штабов КПРФ и особенно МГК в ходе последней предвыборной кампании.
Теперь о регионах. И о самом неприятном. В первом же интервью, озвученном в СМИ после окончания голосования, вновь прозвучало сетование на противозаконные происки властей, нашествие спойлеров, отмечены несколько локальных успехов. Наверное, можно успокаивать себя и окружающих отдельными победами на уровне местных органов власти. Но ведь уже на уровне регионов ситуация прямо-таки угрожающая.
В Подмосковье убедительную победу одержал единоросс Воробьёв. Кандидат от КПРФ К.Н. Черемисов каким-то чудом вырвался на второе место, показав результат, почти вдвое лучший, чем занявший третье место экс-депутат Гудков. Чудом потому, что условия для предвыборной борьбы у Константина Николаевича были заранее проигрышными. Бумажные и электронные СМИ сразу сделали его фигурой умолчания, сосредоточив внимание на воробьёвско-гудковском противоборстве. Организация выборной кампании со стороны центральных и подмосковных органов партии вряд ли может быть названа удовлетворительной. Скорее всего, усилия партийных функционеров по этой части можно назвать номинальными – так, только, чтобы присутствие обозначить. Несопоставимым был и уровень раскрученности, узнаваемости противников. И Воробьёв, и Гудков долгие годы просидели в Госдуме, неоднократно становились теми, кого нынешние журналисты называют ньюсмейкерами. О Черемисове подавляющее большинство потенциальных избирателей до июля 2013 года, скорее всего, даже не слышало.
И тем не менее второе место. Да, здесь уместен тот же тезис – второе место на выборах губернатора – проигрыш. Но речь о другом. Если кандидат от КПРФ в таких условиях смог добиться значимого результата, то каким мог бы быть итог, если бы на выборы пошел узнаваемый функционер из ЦК и, если бы активность избирательной кампании была сопоставима хотя бы с активностью команды Гудкова?!
То, что произошло во Владимирской области, наверное, долго еще будет предметом обсуждений и споров. Как так получилось, что область, почти двадцать лет руководимая коммунистом (практически единственным, который не согнулся под давлением федеральных властей), в «едином порыве» проголосовала не за самого харизматичного кандидата от партии власти, отдав ей три четверти голосов, а коммунисту (который должен был бы считаться продолжателем дела прежнего губернатора) всего 10%? Да, поддержка Орловой была массированной и громкой. За последнюю перед выборами неделю в регионе отметились почти все высшие чиновники федерального уровня. Но тем не менее…
Оправдывая дальнейшее ухудшение показателей КПРФ практически по всем регионам, конечно, можно ссылаться на спойлеров (из которых более других преуспела КПСС – партия социальной справедливости, набравшая в некоторых регионах до пяти процентов голосов).
Но давайте будем честными. Давайте посмотрим правде в глаза. Коммунистический электорат – это не те люди, которые принимают решение уже на избирательном участке, поглядев на информационные листки со знакомыми аббревиатурами. Люди, голосующие за коммунистов, это, как правило, серьезные, сформировавшиеся личности, идейно и социально близкие наследникам недавнего советского прошлого. То есть, они принимают решение задолго до похода на избирательный участок. А для нынешней ситуации – это люди, выбравшие коммунистическую идеологию до появления партий-спойлеров.
А чем можно объяснить красноярскую катастрофу, где КПРФ с треском проиграла (10 % против 25) не какому-то новообразованию, а «Патриотам России»? Это ведь те, «пароходные». Казалось, что с ними-то всё и давно ясно. Здесь уже не о недоработке местных органов КПРФ речь должна идти. Здесь что-то большее.
Последние (2011) парламентские выборы позволили появиться робкой надежде на возрождение «красного пояса» в самом ближайшем будущем. Не сбылось. Прошло целых четыре года, и приходится констатировать, что ситуация стала еще более угрожающей.
В упомянутой Владимирской области единороссы увеличили свое влияние с 37 до 44%, коммунисты уменьшили – с 21 до 14%. В Ярославской КПРФ, скорее всего, займет становящееся привычным третье место с 11% голосов (на парламентских выборах было 24), а «ЕР», воспрянув духом, улучшила свой результат почти в полтора раза (с 29 до 42). А ведь Ярославская область летом 2013-го (после ряда мероприятий, проведенных федеральными властями) напоминала Петроград летом 1917-го – надо было чуть напрячься и возглавить протестное движение и протестное голосование. Почему-то не сбылось. В Ивановской – падение с 23 до 15% (у единороссов рост с 40 до 56%). И так далее.
В Москве Иван Иванович ни в одном районе не смог преодолеть рубеж 15%. Даже в традиционно считавшихся «нашими» Ломоносовском и Гагаринском, где, между прочим, Собянин набрал только 38 и 44%, у Мельникова чуть более 13% (в 2011 г. КПРФ в этих районах набрала 26%, причем в Гагаринском обошла «ЕР»).
В Кемеровской области результат был предсказуем – партия власти набрала около 90%. Казалось бы, в этих условиях, какая разница, второе или третье место. Однако в СНД Кемеровской области ЛДПР теперь будет представлена (как серебряный призер), а КПРФ нет.
В уже упоминавшемся Красноярском крае мы умудрились проиграть еще и прохоровской «Гражданской платформе». В Свердловске только пятое место. И так далее…
Создается устойчивое впечатление, что мы не научились работать наступательно. В то время, когда наши противники осваивают новые технологии, занимают и обустраивают новые территории, наши стратеги подобно неудачливым генералам «спрямляют линию обороны», продолжают укреплять старые окопы. И при этом не замечают, что некогда уютные и безопасные окопы обветшали и осыпались, постепенно заполняются грунтовыми водами. Если срочно не принять меры, если не поменять взгляды на стратегию и тактику политической борьбы, мы и эти оставшиеся опорные пункты скоро потеряем.
Настало время (без всяких «наверно» и «может быть» настало!) для серьезного анализа сформировавшихся тенденций, для честной оценки допущенных ошибок и просчетов, в конце концов, для жестких кадровых решений.
И в заключение приведу пример другого, позитивного, характера. Всё это лето я провел в дальнем Подмосковье – старом русском городе Зарайске. Надо отдать должное команде Воробьёва, этот город будущий губернатор только за лето посетил не менее трех раз по разным поводам (притом что высоким электоральным ресурсом ни город, ни район не отличаются). Наряду с обычными предвыборными обещаниями делалось и что-то конкретное – в частности, проблемы с дорогами стали интенсивно решаться. Поэтому в конечной победе Воробьёва лично у меня сомнений не было.
Одновременно с губернаторскими выборами город выбирал и своего главу. Основных конкурентов было трое – пенсионер от «Патриотов России», директор гимназии от «ЕР» и главный инженер местного хлебокомбината от КПРФ. Наш кандидат не стал проводить многочисленные митинги, приглашать звезд для проведения агитационных концертов, обвешивать город многометровыми плакатами и заполнять местный радио- и телеэфир рекламными роликами. Он потратил (по официальным данным, опубликованным в местной газете) впятеро меньше «патриота» и меньше, чем кандидат от «ЕР» (которая, вероятно, рассчитывала на определенный административный ресурс). Он просто в каждой булочной поместил на входную дверь небольшой (размером со стандартный лист бумаги) агитационный плакатик. И… выиграл! Весьма убедительно, обойдя представительницу «ЕР» почти на 7%, конкурента от «ПР» – на 27% (кстати, Воробьёв получил по городу 86 %).
А это значит, что побеждать можно и нужно. Только ныть и комлексовать не надо. Надо работать!
В.Р.ЗАХАРЬИН
