1
Бои подо Ржевом вошли в историю Великой Отечественной войны как самые тяжелые и кровопролитные. Более 700 тысяч советских воинов полегло на Ржевской земле, защищая подступы к Москве. Тогда сражались с врагом... Сегодня сражения продолжаются, не кровопролитные, но довольно ожесточенные, во имя чести и справедливости. Отряд «Память», разыскавший сотни тел погибших в 1942–1943 гг. героев, вынужден биться с начальством за место упокоения фронтовиков. Глава Ржевского района Тверской области единоросс Румянцев Валерий Михайлович препятствует погребению советских воинов на месте их гибели в деревне Погорелки. Он требует перевезти останки в Ржев и хоронить всех на городском смешанном кладбище, где покоятся не только советские воины, но и гитлеровцы. Родственникам погибших такое соседство совсем не по душе, и вообще их принципиальная позиция заключается в том, что солдаты должны остаться навечно в той земле, где были убиты, – на мемориальном кладбище в деревне Погорелки Ржевского района.
Их мнение разделяет отряд «Память». Это семья Морозовых: Виктор Николаевич, Наталья Николаевна и их сын Александр. Многие годы по собственной инициативе они занимаются розыском непохороненных солдат Второй мировой. Ухоженное мемориальное кладбище в Погорелках с обелиском, посвященным воину-освободителю, надписями имен героев, которые стали известны в результате поисковой работы, – это дело трудов и стараний Морозовых.
«До 2010 г. мы без всяких сложностей хоронили тела воинов в нашей деревне, – рассказал В.Н. Морозов. – В 2007 г. нашли 1020 человек, в 2008-м – 656, в 2011-м – 640… Всего – более 10 тысяч бойцов покоится на нашем действующем мемориале. Всё у нас шло нормально, пока руководил районом Александр Петрович Щетинин. Он нас поддерживал. А потом его сменил господин Румянцев. И всё резко изменилось. Румянцев стал требовать, чтобы останки погибших свозили на ржевское городское кладбище и запретил хоронить в Погорелках. Запрет даже закрепили специальным постановлением, принятым депутатами Ржевского района. Третий год длится этот непонятный конфликт, и до сих пор Валерий Михайлович так и не понял, как важно воину находиться именно в той земле, за которую отдал жизнь».
Погорелки – одна из тех стратегически важных деревень, за которые в 1942 г. наши солдаты стояли насмерть. Через Погорелки шел Торопецкий тракт, по нему фашисты наступали на Москву. Их надо было остановить. Ожесточенные бои в Погорелках шли 14 месяцев непрерывно. Телами погибших воинов была устлана вся земля. Их хоронили в братских могилах наспех. «Теперь наш долг всех разыскать и похоронить достойно, чтобы родные – дети, внуки, правнуки – могли прийти на могилу родного человека, героя войны, помянуть его, отдать почести», – подчеркивает В.Н. Морозов.
Из-за возникших противоречий более года остаются не захороненными останки 740 воинов.
В их числе, как удалось выяснить Морозовым, находятся разведчики из разведроты
178-й стрелковой дивизии. Некоторые из них были найдены ранее и уже похоронены в Погорелках. Непростыми были их судьбы. Морозовым удалось установить многие имена, найти родных. Записку одного из разведчиков – Шабурова Василия Яковлевича 1923 г. рождения – Виктор Николаевич запомнил навсегда: «Смоленская область оккупирована. По этому адресу не посылать... Если можете, о моей смерти сообщите моей невесте Щегольковой Матрёне». Разведчику не было и 20 лет. Он знал, что идет на смерть, но беспокоился о невесте. Помимо записки поисковики нашли личные вещи воина: часы, расческу, медальон. Сам он из Смоленска, а просил сообщить о его смерти невесте в Красноярский край. «Мы запросили Красноярский край и Смоленск, откуда был родом разведчик. Нам повезло, – добавляет Морозов. – На Смоленщине, в деревне Узгорки, около станции Рудня, нашлась сестра Василия. Мы поехали к ней и передали личные вещи ее брата. А потом узнали и о Матрёне. Она всё время ждала своего Василия, замуж не выходила. Узнав о его сестре, переехала на родину своего жениха».
Интересна история разведчика той же роты Сергея Линдяева, 1907 г. рождения. Он из Оренбургской области, Курманаевского района. В поисках его родственников помог глава этого района Ю.Д. Коляда. Он разыскал внучку Линдяева. По ее мнению, нет лучшего места для захоронения ее деда, как Погорелки. В памятные дни – 22 июня, 9 мая, в годовщины крупных сражений и побед на Торопецком тракте в Погорелки съезжаются родные многих воинов, погибших в тех боях. Их объединяет память, история, любовь к близким, мемориал, поисковый подвижнический труд Морозовых, доброта деревенских жителей.
Только районный глава Румянцев недоволен. Он уже подал запрос в районную прокуратуру, где называет Морозовых черными копателями. Хотя до его прихода в администрацию Ржевского района Морозовы значились как одобряемые районным руководством поисковики. Что же так раздражает Румянцева в погорелковском мемориале, в захоронениях воинов, и почему всех он направляет исключительно на городской погост Ржевска? Ни Морозовы, ни родственники погибших воинов, ни погорельчане не могут понять, в чем смысл прихоти нового чиновника. Может, хочет показать, кто в районе хозяин, а может, некий особый интерес кроется за его капризом? Причины, которыми Румянцев пытался объяснить свой запрет на захоронение воинов в Погорелках, совершенно неубедительны.
Он говорил, что на деревенском кладбище уже места нет для дальнейших погребений. Люди пошли, всё измерили и доказали, что места еще много. Румянцев говорил, что деревня бесперспективная, вымирающая, скоро некому будет ухаживать за мемориалом. Но и это совсем не так.
«Что он наши Погорелки хоронит? – возмущается Морозов. – В деревне у нас 50 дворов, и никто из них никуда не собирается съезжать. Есть у нас молодые семьи, дети. Рядом с нами поселок имени 26-летнего майора-артиллериста Ильченко, отважного бойца. В поселке – школа, детский социальный приют, другая инфраструктура. Детей надо воспитывать, учить. Наш мемориал – история без прикрас и без лжи. Пусть учатся на подвигах советских солдат-патриотов. Конечно, у нас нужно налаживать производство. Был же в советское время совхоз, люди работали, нормально жили. Деревни не вымирали. Это во время войны у нас исчезло несколько деревень, потому что все жители погибли. Как же можно в мирное время ждать, когда Погорелки вымрут? Какие-то замыслы у нашего главы темные, не государственные. Может, земля деревенская кому-то приглянулась? Так пусть прямо скажет, тогда понятно, почему наш мемориал становится лишним. А утверждение о том, что у нас некому будет ухаживать за могилами, совершенно голословно. Не только наши жители с любовью каждую могилку обихаживают, но и приезжают со всей России родные и близкие погибших бойцов. Люди помогают нам хоронить, обновлять обелиск, надгробья. Мы же у Румянцева ничего не просим – ни денег, ни помощи. Обходимся своими силами. Только пусть не препятствует погребению останков 740 воинов, которые мы разыскали в последние полтора года. Везти их за 30 километров до ржевского кладбища неразумно, да и противоречит пожеланию родных. Мы же установили имена большинства погибших, связались с родственниками. Они ждут не-дождутся торжественного захоронения героев. На нашей стороне и военкомат. А в требованиях и действиях господина Румянцева нет никакой логики. Вся наша деревня считает воинский мемориал центром Погорелок. Туда все идут в торжественные дни. Мемориал воспринимается как символ будущего возрождения хорошей жизни на нашей земле. Мы в это верим. За наше светлое будущее воевали солдаты Советской армии в 1942-м. Гибли такими молодыми… Мы обязаны оправдать их подвиг и надежды. Обязаны похоронить останки 740 бойцов. Они ждут больше года предания земле, где сложили головы».
Ждут, когда районный руководитель устранит бессмысленные барьеры, вспомнит о своем человеческом долге, начнет развивать жизнь в Погорелках, а не ждать их гибели.
Галина ПЛАТОВА
