СТРАННЫЙ БИОПИК

Кадр из телефильма

 В три пасмурных выходных дня, на которые пришелся и непонятный праздник 4 ноября, телеканалы натолкали много программ и фильмов, начиная с советской классики. Еще раз посмотрел «Александра Невского» Эйзенштейна – мощно, потрясающе, внятно. Князь смотрит вдаль и говорит: «Есть враги пострашнее Орды – немцы». Да, предвоенный, в предчувствии борьбы с германским фашизмом… Да, с классовых позиций: новгородским богатеям всё равно, под кем быть, – лишь бы денежки сберечь. А что, не оправдался такой подход и во время страшной войны, и во время разрушения державы такими же вековыми хапужниками?

Современные творцы (уж Черкасова или композитора Прокофьева не ждем) напрочь лишены хотя бы элементарного целеполагания, верности правде, внутреннего идеала (во имя чего?). Наглядный пример – показанный в эти же дни телефильм «Она не могла иначе» о народной любимице Валентине Толкуновой, который можно назвать модным и противным словцом «биопик» (биографический фильм с отзвуком биотуалета). Что меня поразило прежде всего? Казалось бы, режиссер фильма Александр Ефремов – много поживший человек, актер, сценарист, режиссер, снявший аж 20 картин, – знает страну в разные периоды от родного города Горького до Белоруссии, где работал начальником на «Беларусьфильме». Но почему-то он совершенно не может воссоздать и передать ту ауру, в которой родился и расцвел талант Толкуновой. «Нашим родителям посвящается» написано в начале фильма. Но разве наши родители жили в такой атмосфере повальной зависти, злобы, боязни?

Вот и родители Валентины Васильевны были далеки от артистической среды. Она родилась в Армавире, в семье железнодорожников. Мать – сибирячка (отсюда соболиные брови и темно-русая коса), отец – волжанин. «Папа всегда работал в закрытых учреждениях, связанных с железными дорогами, а мама была экономистом в вагонном депо», – рассказывает певица о родителях. То есть отец знал и представителей КГБ. Но неужели таких карикатурных, которые показаны в фильме? Особенно пародиен офицер, которого журналист-международник спустил с лестницы за приставания к восходящей звезде. «Все пропало!» – пять раз восклицает, плача, ее администратор. А в реальности-то все пропасть могло у офицера, так засветившегося публично. Он что, сын Сталина из клюквенного фильма «Сын отца народов», чтобы такое себе позволять?

Алевтина Толмачёва (ой, как изящно переименовали, не зная, например, что Валентина и Алевтина празднуют именины в один день 29 июля) стоит руки по швам у огромного стола, выслушивает покорно глупости: «У нас здесь не ошибаются!» Сил уже нет на такое смотреть... А сцена с грузинами в ресторане? Беспардонно приматываются, произносят затянутый тост с акцентом из «Кавказской пленницы». А все эти мрачные коммуналки? Да, бедновато жили на рубеже 60–70-х годов, но не так убого нравственно, как показано. Даже не хочу деталей и перекошенных злобой лиц героев перечислять. Просто скажу, что именно в это время я и познакомился с Валентиной Васильевной. Мой руководитель семинара Лев Ошанин пригласил двух любимых учеников Литинститута в 1972 году на свой юбилейный вечер в Колонном зале Дома Союзов. Мы не выступали, но на банкет были приглашены, где все восторгались молодой певицей, спевшей на бис зала «Эх, Наташка!». С тех пор Валя считала Ошанина своим крестным отцом в творческом смысле, потому что она была глубоко верующим человеком. Кстати, фильм и это не смог передать – Ольга Фадеева с достаточно волевым лицом играет какую-то аморфную, безвольную исполнительницу чужих песен и навязанной воли. Всё было по-христиански – не так!

В 1973 году композитор Павел Аедоницкий предложил Толкуновой исполнить песню «Серебряные свадьбы» (на стихи Екатерины Шевелёвой) с оркестром Юрия Силантьева в телевизионном конкурсе «Песня-73». Песня предназначалась известной певице, которая по каким-то причинам выступить не могла. Тут-то и пригодилось умение петь с оркестром (она закончила Институт культуры, ставший потом университетом, где я теперь преподаю). Песня принесла Валентине лауреатство и, что не менее важно, определила «русское» направление ее дальнейшего творчества. У нее всегда была тяга и к фольклору, и к настоящей поэзии. Кстати, в 80-е она нередко появлялась в ЦДЛ с мужем или другом (не вникал) и участвовала в наших спорах о путях русской поэзии и песни. Само достоинство она была – никакие грузины ей тостов не произносили.

Не скажу, что я был хорошо знаком с Валентиной Васильевной, но мы часто выступали на вечерах Ошанина, на Фатьяновских праздниках, которые я стал вести после смерти Льва Ивановича. Я снимал ее для «Русского Дома», помню, накануне Нового года она ждала в метель у храма Большого Вознесения нашу группу больше часа из-за страшных пробок. Ни слова упрека – улыбнулась, успокоила, снялась безупречно под утихающим снегом… В 2004 году Валентина приобрела небольшой домик недалеко от Дивеевского монастыря, поэтому поющий мэр Вязников, Евгений Виноградов, посылал машину за ней не так далеко – в соседнюю область. И огромная поляна зачарованно слушала. В фильме звучат песни в исполнении Юлии Михальчик, но голоса ей и задушевного тембра явно не хватает! Зачем этот ход? Ведь остались прекрасные записи самой Толкуновой!

Кстати, был уже документальный фильм памяти Валентины Толкуновой с похожим названием «Я не могу иначе...». Он вышел при жизни певицы в 2006 году и, в отличие от биопика, где все жены и невесты к ней яростно ревнуют, есть там такой рассказ героини: «Люди всё помнят: в каком платье я была, в каком ряду они сидели, какие цветы дарили. Мне такую историю рассказывала женщина: ее муж так любил меня, что на день рождения она собрала все мои пластинки в городе и купила ему». Можно ли такую трогательную жертвенность представить в фильме Ефремова, где подружка-певичка роняет: «Просто каждый устраивается как может»?

Умерла Валентина Васильевна 22 марта 2010 года, а мы виделись в июле 2009 года в Вязниках. После праздника «На солнечной поляночке» поехали с другими артистами на базу отдыха в Озёрки. Под шумящими соснами выпили за Фатьянова, за русскую песню, хоть ей, по-моему, и выпивать нельзя было. Столько мудрости, доброжелательности светилось в ее открытом взгляде… Кстати, актриса при некотором сходстве черт и полной похожести толстой косы с вплетенной жемчужной ниткой совершенно не подходит на роль Толкуновой – хищность какая-то сквозит, замкнутость… Не объяснить! Как и не понять, почему у нас всё реже стали удаваться героические и лирические кинобиографии, зато биопиков появляется без счета…

Александр БОБРОВ