ЧТО «ЗА КАДРОМ»?

В условиях глобализации военные, политические и экономические события, происходящие в разных точках мира (иногда удаленных друг от друга на многие тысячи километров) оказываются тесно взаимосвязанными. Сегодня одной из главных тем мировых СМИ стало наметившееся политическое и дипломатическое сближение США и Ирана при одновременном обострении отношений между США и Саудовской Аравией. И в то же время всё чаще вспоминается такое событие, как создание в 1913 г. Федеральной резервной системы США. В декабре исполняется ровно 100 лет с момента учреждения ФРС США. С моей точки зрения,  совпадение во времени последних событий на Ближнем и Среднем Востоке и приближающегося юбилея ФРС  очень символично.

Многие аналитики и эксперты пытаются разгадать причины начавшегося потепления в отношениях между Вашингтоном и Тегераном. Не претендуя на тонкое понимание многих политических и дипломатических нюансов ближневосточной ситуации, попытаюсь объяснить финансово-денежную сторону событий, которая у многих политологов оказывается «за кадром». Американо-иранские отношения после Второй мировой войны были крайне тесными и дружескими. Но после так называемой исламской революции и свержения в Тегеране в 1979 г. проамериканского шаха Пехлеви всё изменилось. Не вдаваясь в детали, отметим, что на протяжении последних десятилетий отношения в лучшем случае были напряженными, а часто и откровенно враждебными. Вашингтон пытался до последнего времени поставить Тегеран под свой контроль, используя разные методы, в том числе экономические и финансовые санкции. В течение последнего десятилетия санкции проводились под флагом борьбы с ядерной программой Тегерана (якобы эта программа нацелена на создание ядерного оружия).

Уже многие годы Иран существует в условиях американских экономических санкций. Они, конечно, затрудняют жизнь Тегерану, но он в какой-то мере сумел адаптироваться к этим условиям. Ключевым моментом санкций Вашингтона является блокирование расчетов Ирана с другими странами в долларах США, поскольку все сколь-нибудь крупные расчеты являются безналичными и проходят через банковскую систему США. Реакцией Тегерана на эту санкцию был переход в расчетах за поставки своей нефти и других товаров преимущественно в евро. Это было вполне оправданно, т.к. значительная часть этих поставок действительно шла в Европу.

Началось дальнейшее закручивание гаек со стороны Вашингтона, который стал давить на своих союзников в Европе. Во-первых, он стал требовать отказаться от закупок иранской нефти. Во-вторых, запретить банкам европейских стран обслуживать расчеты с Ираном в евро. Европейские союзники Вашингтона в значительной степени прогнулись под требования США. Реакцией Ирана была переориентация экспорта нефти на другие страны, прежде всего на Индию и Китай. Причем расчеты стали вестись не в долларах или евро, а в рупиях и юанях. В торговле с рядом стран (прежде всего с Турцией) стало использоваться золото. Был также задействован старый, проверенный способ торговли, позволяющий обходиться без валюты, – бартер.

Введя санкции против Ирана, Вашингтон вдруг понял, что рубит сук, на котором сидит. Санкции против Ирана спровоцировали отказ от расчетов в долларах США Ирана и его контрагентов по внешней торговле. Своими санкциями Вашингтон в первую очередь подыграл геополитическому противнику – Китаю, вернее, юаню.

Вашингтон попытался разрешить возникшую проблему силовым методом. То есть провести быструю и победоносную войну против Сирии, а затем военными методами навести порядок в Иране. Военный план Вашингтона, как мы все видели, в сентябре этого года оказался перечеркнутым (прежде всего благодаря твердой и последовательной политике России по предотвращению агрессии США против Сирии).

Надо отдать должное Вашингтону, который в этой ситуации проявил большую гибкость и оперативность. От конфронтации с Тегераном он пошел на сближение. Вашингтон уже старается даже не вспоминать о ядерной программе Тегерана, которая якобы была главной причиной санкций Вашингтона против Ирана. Понятно, что ядерная программа была в значительной мере лишь прикрытием истинных целей Вашингтона. А истинные цели заключались в том, что Вашингтон хотел установить эффективный контроль над регионом Ближнего и Среднего Востока. Иран – ключевой игрок в регионе. Не поставив под свой контроль Тегеран, нельзя контролировать весь регион.

А для чего нужен контроль над регионом? Еще несколько лет назад преобладали соображения, связанные с нефтью и природным газом в регионе Ближнего и Среднего Востока. Сегодня, в условиях «сланцевой революции» энергетические интересы для Вашингтона отходят на второй план. На первый план выдвигаются соображения финансового порядка.

Вашингтон стремится сохранить нефтедолларовый стандарт, который существует в мире уже почти сорок лет. Основы этого нефтедолларового стандарта были заложены именно здесь, в регионе БСВ. Саудовская Аравия, другие страны региона в 70-е годы прошлого века на основе специальных соглашений с Вашингтоном перешли на поставки углеводородов исключительно за доллары США. Сегодня далеко не все страны придерживаются этих соглашений. Но особенно вызывающе повел себя Тегеран, который легко стал обходиться без навязчивого контроля евро. Сложились новые схемы и внедолларовые потоки валют, а также заинтересованные бартерные поставки. На это иранцев подтолкнул Вашингтон, который ввел санкции против Тегерана, а затем заставил присоединиться к этим санкциям Европу.

Но начав активный диалог с Тегераном, Вашингтон неожиданно  столкнулся с негативной реакцией Эр-Рияда. Не буду сейчас описывать детали быстро нарастающего конфликта между Саудовской Аравией и США. Хотелось бы лишь отметить некоторые возможные последствия конфликта. Саудовская Аравия может оказаться очень быстро в том положении, в каком в свое время оказался Иран. Следовательно, против Эр-Рияда могут быть объявлены санкции. Затем можно просчитать реакцию Эр-Рияда. Он попытается уйти от расчетов в долларах США, переключиться на другие валюты. А может использовать такие апробированные инструменты, как золото и бартер. Следующий ход будет за Вашингтоном. Ход силовой. Вашингтон попытается военными методами поставить под контроль Эр-Рияд. А поставив под свой контроль Эр-Рияд, заставить выполнять договоренности сорокалетней давности (расчеты исключительно в долларах США).

События на БСВ показывают, что Вашингтон сильно увяз в этом регионе, но поставить его под свой эффективный контроль ему не удается. Он попытался вытянуть из болота одну лапу (восстановление отношений с Ираном), но неожиданно обнаружилось, что начала увязать другая (обострились отношения с Саудовской Аравией). Кстати, еще неизвестно, добьются ли американцы главной цели, ради которой они пошли на сближение с Ираном? Я имею в виду: согласится ли Тегеран вернуться к использованию американского доллара в своих международных расчетах? Думаю, что это весьма проблематично. Ведь это даже не вопрос двухсторонних договоренностей между Вашингтоном и Тегераном. Китай и Индия вряд ли будут счастливы от предложения вернуться от юаня и рупии к американскому доллару. Тегеран будет тянуть время, но в долларовую систему его уже не затащишь и на аркане.

Просчитать возможное развитие событий на БСВ я не берусь. Но, похоже, что этот «управляемый хаос» может в любой момент перерасти в неуправляемую стихию. В общем, некогда твердая ближневосточная основа нефтедолларового стандарта на наших глазах превращается в зыбкое болото. События на БСВ лишний раз показывают нам, что доллар США переживает агонию. Примечательно, что всё это происходит накануне 100-летия с момента создания Федеральной резервной системы (решение об учреждении ФРС было принято конгрессом США в последних числах 1913 г.). Если произойдет крах доллара, то печатный станок ФРС превратится в ненужный хлам. От ФРС останется одна вывеска. В общем, совсем не исключено, что юбиляр не на много переживет свою круглую дату. А смерть может угрожать именно из региона Ближнего и Среднего Востока.

В.Ю. КАТАСОНОВ