| "СОВЕТСКАЯ РОССИЯ" | N 44 (12387), 22 апреля 2003 г. |
Пресс-конференция министра иностранных дел Кубы Фелипе Переса Роке в связи с судом над наемниками на службе империи, состоявшимся 3, 4, 5 и 7 апреля.
Гавана, 9 апреля 2003 года
Фелипе Перес РОКЕ
(Продолжение. Начало в «СР», №№42 — 43)
Здесь у меня еще кое-что интересное: чеки на вручение денег, то есть расписки за полученные деньги. Эти деньги, розданные Эктором Паласиосом другим людям, деньги, привезенные на Кубу из Пуэрто-Рико, также нелегально. Здесь господин Эктор Паласиос пишет господину из Пуэрто-Рико, ответственному за эту операцию по финансированию, которого зовут Энрике Бланко, «Независимые библиотеки Кубы», это гриф на бумаге, на которой написано письмо.
«Господин Энрике Бланко, 1 августа 2002 года
Прилагаю чеки в оправдание затрат, в соответствии с суммами, которые ты послал, и твоими инструкциями для их вручения». Ясно? Я отчитываюсь перед тобой в том, что сделал с деньгами, которые ты мне послал, и как я выполнил твои указания, — этому господину, обосновавшемуся в Пуэрто-Рико.
«В фонде остались 160 долларов, которые будут заморожены до получения твоих распоряжений». То есть здесь ведется довольно точный учет, похоже, он отвечает ОП — Общепринятым принципам.
«С сердечным приветом, твой друг Эктор Паласиос».
Здесь имеются расписки, фактуры.
Здесь у нас имеется этот господин, Оскар Эспиноса Чепе, в Министерстве иностранных дел кое-кто еще помнит его имя. Этот господин с января 2002 года по январь 2003 года, за один год, согласно распискам и фактурам, получил 7 154 доллара; как я себе представляю, это больше, чем получают почти все серьезные журналисты, присутствующие здесь, которые много работают для своих органов информации, 7 154 доллара. Дома у него было припрятано, за подкладкой костюма — неизвестно почему, это честно нажитые деньги, ведь на Кубе не запрещается иметь валюту, вы можете положить их в банк, получать проценты, — 13 660 долларов, сбережения, помимо 7 000 долларов в год. Он не работает уже где-то 10 лет. Откуда он получил эти деньги, за отсылку того, что его попросили опубликовать?
Он получил деньги от КУБАНЕТ. КУБАНЕТ, как я уже сказал, получил в 2001 году 343 000 долларов и в 2002 году более 800 000 долларов для проведения этой работы.
Теперь смотрите, как интересно. Вот справка, имевшаяся у Оскара Мануэля Эспиносы Чепе, указывается дата, когда он что получил: 14 января — 165 долларов, 15 февраля — 220 долларов, 14 марта — 140 долларов, 23 июля — 1 750 долларов, 22 августа — 1 996 долларов, 16 сентября — 1 923 доллара. Весь этот перечень — присланные ему суммы.
Эктор Паласиос держал дома почти 5 000 долларов. Любой может иметь доллары, но неизвестно почему он хранил их во флаконе из-под лекарства; если это честно нажитые деньги, незачем было их прятать.
Я должен сказать, что в ходе расследования до начала этих судебных заседаний были конфискованы десятки тысяч долларов, и смотрите, как любопытно: всего лишь 1 200 кубинских песо; почти все эти люди — безработные, они не работают на Кубе, нигде не служат, они живут этим, «борьбой за свободу и демократию».
Как мы видим, бухгалтерия «борьбы за демократию на Кубе» ведется в долларах, в домах всех этих людей было найдено всего 1 200 песо, из всего, что они могли иметь. И думаю, что я должен сказать это, хотя я стараюсь сдерживаться и сохранять спокойствие, потому что, как вы понимаете и понимает наш народ, возмущаешься, когда узнаешь, что есть люди, которые получают деньги и живут этим, служа державе, ведущей агрессию против нашего народа, когда на Кубе десятки тысяч кубинских врачей, сотни тысяч преподавателей трудятся в самых суровых условиях, чтобы нести людям благополучие, чтобы работать для людей, чтобы гарантировать основные права человека, которые сегодня не гарантированы миллионам жителей планеты; чтобы они имели право на медицинскую помощь, какой не имеют 40 миллионов граждан Соединенных Штатов, которым не гарантировано право на медицинскую помощь, или чтобы они имели право на образование, какого не имеют почти 900 миллионов человек в мире, не умеющих ни читать, ни писать. Так что видеть, как эти люди «борются за демократию» — это нечто...
Теперь я хотел бы, чтобы мы прослушали показания, которые добровольно дал на суде господин Освальдо Альфонсо, имя которого также не раз прозвучало в эти дни.
Председатель суда. Закон предоставляет вам право давать показания или воздержаться.
Вы желаете дать показания?
Освальдо Альфонсо Вальдес. Да, конечно.
Председатель суда. Вы желаете выступить сами?
Освальдо Альфонсо Вальдес. Да.
Председатель суда. Вам предоставляется слово.
Освальдо Альфонсо Вальдес. Я могу зачитать написанное?
Председатель суда. Да.
Освальдо Альфонсо Вальдес. Я, Освальдо Альфонсо Вальдес, признаю, что в нашей оппозиционной работе мы могли были быть использованы сотрудниками Отдела интересов, в силу чего, намереваясь вести мирную борьбу, мы так или иначе отвечали интересам Соединенных Штатов.
Нам известно, что средства, получаемые нами для ведения нашей работы, поступают из фондов, одобренных правительством этой страны. Я помню одну встречу с сотрудником ЮСАИД, в самом Отделе, когда он приехал проверить, доходят ли до нас средства, передаваемые Отделом. В тот момент были проанализированы альтернативные пути для того, чтобы эти средства поступали к нам, некоторые были согласны, другие нет, потому что это значило бы явно продемонстрировать, что нас содержит Отдел интересов, что мы отрицали. Некоторые предложили, чтобы их передавали через представителей за границей, с тем, чтобы не обнаруживать прямой связи между американским правительством и оппозицией. Он поинтересовался, что мы будем делать на Ибероамериканском саммите, направим ли какой-либо документ. Также шел разговор о необходимости объединения диссидентов, находящихся на Кубе.
В том случае нам порекомендовали, что нам было бы очень важно встречаться с людьми, приезжающими из бывших социалистических стран, таких, как Польша, Чехословакия и другие, поскольку у них имеется опыт, который был бы нам очень полезен в борьбе против социалистического режима на Кубе.
В этой встрече участвовали от Отдела интересов госпожа Вики Хаддлстон, еще один приезжий, чью фамилию я точно не помню, кажется, Мюллер, а со стороны Кубы, в числе других, был уже покойный господин Хесус Льянес Пельетьер.
Признаю, что я получал фонды и материальную помощь от организаций, находящихся в Майами, и что эти средства поступают от правительства Соединенных Штатов, в связи с чем мы некоторым образом служили их интересам.
Фелипе Перес. Это заявление, сделанное им, когда в конце его спрашивают: «Вы имеете право дать показания или воздержаться, вы хотите это сделать?» «Да». «Могу зачитать написанное?» «Да.» Он сам это сказал.
Здесь имеется расписка о вручении денег этому господину (показывает).
«Настоящим вручается господину Освальдо Альфонсо, члену комиссии докладчиков группы «Все вместе», 400 долларов, которые посылают ему в качестве гуманитарной помощи братья Кубинского демократического действия», майамской организации, которая в 2002 году получила 400 000 долларов от американского Агентства по оказанию помощи за рубежом.
С другой стороны, здесь имеется еще один интересный материал.
Это письмо, присланное Карлосом Альберто Монтанером:
«Дорогой Освальдо, — пишет он этому господину. — Посылаю тебе 200 долларов 26 января 2001 года — «к сожалению, рассказывать особенно не о чем, за исключением того, что всем известно, режим становится все жестче, и горизонтом для всех является смерть Фиделя. Потом посмотрим. Все это очень грустно, но таковы дела. Крепко обнимаю. Карлос Альберто Монтанер».
Так вот, это было 26 января 2001 года: 200 долларов.
22 марта, два месяца спустя: «Дорогой Освальдо, один друг, с которым ты знаком, любезно согласился передать тебе 30 000 песет», — полагаю, в то время евро еще не был обязательной валютой. «Очень скоро тебе позвонят высокопоставленные испанские друзья, чтобы поговорить о «Проекте». Для этой новой идеи я предложил им пять имен: Пайя, Альфонсо, Аркос, Рауль Риверо и Таня Кинтеро».
Повторяю: «Очень скоро тебе позвонят высокопоставленные испанские друзья, чтобы поговорить о «Проекте», 22 марта 2001 года. «Я предложил пять имен: Пайя, Альфонсо, Аркос, Рауль Риверо и Таня Кинтеро. Крепко обнимаю и шлю журнал «Энкуэнтро». Карлос Альберто Монтанер».
Два дня спустя, 24 марта 2001 года: «Дорогой Освальдо, один общий друг любезно согласился передать тебе эти 200 долларов» — через два дня после получения 30 000 песет, могли быть проблемы с наличными, вы знаете, что такое иногда бывает — «и кое-что на словах, о чем тебе скажет Рауль. Позвони мне в Испанию, когда прочтешь эту записку. Крепко обнимаю. Карлос Альберто Монтанер». Агент Центрального разведывательного управления, доказанный, признающий это, известный, что знают в Майами и на Кубе, а в Мадриде те, кто знаком с ним близко.
Такова история финансирования. Я сказал, что их создают, сказал, что ими руководят, сказал, что их финансируют, и говорю, что их поощряют и оберегают.
Сейчас я прочту это любопытное письмо, нечто действительно удивительное. Сначала мы узнали об этом из майамского телевидения. Дело в том, что Луис Суньига, террорист, член военного аппарата Кубино-американского национального фонда, замешанный в финансировании бомб, подложенных в отелях Гаваны, связанный с планами убийства Фиделя, господин, бывший в эти годы представителем майамских групп в Комиссии по правам человека, достает в присутствии журналистов в Майами и зачитывает письмо — давайте посмотрим, как об этом рассказывает майамский 51-й канал:
«Несмотря на то, что он занят войной», — это было 27 марта 2003 года, — «президент Буш сделал важный жест ободрения в виде письма, направленного известному представителю оппозиции, который находится в заключении на Кубе, что свидетельствует о том, что Белый дом не забыл о диссидентах. Хуан Мануэль Као говорит нам, что это был не единственный знак со стороны президента Буша».
Думаю, это случилось тогда, когда он побывал в штаб-квартире, представляете себе, вся мафия в сборе, надо было что-то с ними делать.
Хуан Мануэль Као говорит: «Для диссидентов на Кубе прозвучал сигнал надежды. Президент Соединенных Штатов Джордж Буш сделал остановку на своем пути в Багдад и написал письмо солидарности кубинскому заключенному Оскару Элиасу Биссету», — действительно очень трогательно.
Тут они предоставляют слово Луису Суньиге, который зачитывает фрагмент письма, где говорится: «…Ваши усилия и ваш пример являются воплощением демократических ценностей, включая самоопределение…», это президент Буш говорит о демократии, о самоопределении, Кафка ему в подметки не годится. Тогда мы из любопытства пустились на поиски полного текста письма, и вот оно здесь (показывает).
Письмо от 26 марта: «Дорогой доктор Биссет». Подпись: «Президент Соединенных Штатов Джордж Буш».
«Поздравляю вас со знаком признательности, полученным вами от Международного республиканского института», — от того, который, как мы видели, получил на 2002 год 1 600 000 долларов, который на эти деньги учреждает премии, добивается премий в Европе, устраивает пропагандистские поездки.
«Поздравляю вас со знаком признательности, полученным вами от Международного республиканского института, в виде присужденной вам премии — премию народной демократии. Ваши усилия и ваш пример являются воплощением демократических ценностей, включая самоопределение (…), Лаура и я продолжаем молиться за вас. С симпатией Джордж Буш».
Я никогда не видел письма президента Буша с поздравлениями, например, доктору Консепсьон Кампа — доктору Кончите, главному автору, руководителю коллектива, создавшего кубинскую вакцину против менингококкового менингита, единственную в своем роде в мире, благодаря которой на Кубе уже ряд лет не умирает не один ребенок и миллионы доз которой используются во всем мире, заслужившей всемирную премию Всемирной организации интеллектуальной собственности — самой престижной организации в этой сфере. Кто-нибудь видел письмо президента Буша с поздравлениями Кончите? Я — нет.
Я не видел письма президента Буша с поздравлениями кому-либо из кубинских спортсменов, ставших мировыми или олимпийскими чемпионами, у которых наступил момент уйти из спорта; я скорее видел, как отказали в визах нашей национальной команде по борьбе, запрещая ей таким образом участвовать в чемпионате мира, проходившем в Соединенных Штатах, после того как они тренировались в течение двух лет, чтобы приехать на эти соревнования.
Поэтому меня очень удивляет это письмо, направленное президентом Бушем кубинцу, в то время как он никогда не обращался к ученым, писателям, журналистам, выдающимся кубинцам, мужчинам и женщинам-литераторам, ученым, работникам культуры, производственникам, я не видел такого. Я не видел, чтобы он написал письмо товарищу Ласо, поздравляя его с уничтожением москита Aedes aegypti здесь, в Гаване, что гарантирует здоровье жителям столицы, а также всей страны.
Так у меня должны возникнуть свои сомнения, когда я вижу письмо Буша господину Оскару Элиасу Биссету, в момент, когда господин Буш отправился в Майами успокаивать общественность в связи с началом войны в Ираке.
Здесь у нас имеется еще один экземпляр, журнал «Ревиста де Куба» (показывает), журнал общества журналистов «Мануэль Маркес Стерлинг», номер за декабрь 2002 года, в обложке. Кто-нибудь из вас отгадает, где был напечатан этот журнал? Я вам подскажу: это было не в Министерстве иностранных дел (смех). Где же могли напечатать журнал «Ревиста де Куба» общества журналистов «Маркес Стерлинг»? Теплее, теплее: в американском Отделе интересов в Гаване! Вот так это делается, номера журналов печатают там, иными словами, Отдел интересов — это, скажем, словно типография, словно издательство журнала «кубинских независимых журналистов».
Поэтому когда мне говорят, что это неправительственные организации, я всегда поясняю, что нет, они-таки правительственные, но дело в том, что они принадлежат правительству Соединенных Штатов и находятся у него на службе.
Хорошо, вот у нас журнал «Эль Дисиденте», это другой случай, распространяемый ЮСИС — в этом случае ЮСИС его распространяет, а не печатает; его печатают в Пуэрто-Рико. В Пуэрто-Рико журнал получил на свое издание 60 000 долларов от правительства Соединенных Штатов, потом его присылают сюда дипломатической почтой, и ЮСИС распространяет этот журнал, который называется «Эль Дисиденте, Ла карта де Куба», и другие брошюры. Все это они распространяют сами.
И наконец, теперь мне кажется, что эти два свидетельства, которые мы вам покажем, могут представить для вас большой интерес. Давайте посмотрим, они короткие.
Прокурор. Ваше имя? Где вы живете? Чем вы занимаетесь в общественной жизни?
Нестор Багер. С большим удовольствием.
Меня зовут Нестор Багер Санчес Галаррага. Живу в Сентро-Абана. По профессии я журналист, но, кроме того, с 1960 года работаю на органы Государственной безопасности.
Прокурор. Каким именем вы пользуетесь для органов Государственной безопасности?
Нестор Багер. Октавио.
Прокурор. Октавио. Будем звать вас Октавио.
Да, Нестор, будьте любезны, расскажите нам тогда о том, как зародилась Ассоциация независимой прессы, если вы были связаны с этим видом деятельности.
Нестор Багер. Это предложение было мне сделано контрреволюционно настроенными лицами, потому что поначалу им нужен был журналист, но тогда я согласился на эту работу, чтобы выполнять ее для органов Государственной безопасности, то есть, вместо того, чтобы попасть в лапы тех, кто должен был причинить большой вред, я постарался уменьшить этот вред.
Прокурор. И это послужило вам для получения информации и для того, что к вам обращались люди, заинтересованные в предоставлении информации врагу?
Нестор Багер. Именно так.
Прокурор. Как все это происходило? Как передается за границу подобного вида информация?
— Нестор Багер. Сначала одна вещь: первыми заинтересовались сотрудники Отдела интересов Соединенных Штатов. Я не знал ни одного из них, но они позвонили мне, пригласили прийти поговорить с ними, проявили большой интерес и пообещали поддерживать во всем, с тем чтобы я проводил эту работу. Сразу же после этого начали появляться журналисты, собственно, я бы не сказал журналисты, потому что в действительности из 30—40 побывавших у меня журналистов только два были журналистами: я — один и еще другой, который там был, из всех остальных никто не был журналистом. Я могу вам сказать, что более чем из 100 человек, которые сейчас именуют себя независимыми журналистами, не больше пяти или шести являются профессионалами; все остальные — наемники, занимающиеся клеветой, ведь они лгут, оскорбляют, отзываются неуважительно о нашем главе государства и нашем правительстве, то есть они не журналисты, а террористы от информации.
Прокурор. Приготовив эту информацию, кому они ее посылают?
Нестор Багер. Они посылают ее мне, и тогда я, поскольку у меня были телефонные связи, прямые номера телефонов, я устанавливал непосредственный контакт с «Радио Марти»; но потом в США появляются кубинцы-контрреволюционеры, которые создают агентства для помощи нам, тем, кто находился здесь, на Кубе.
Прокурор. Какие это были агентства? Помните ли вы какие-нибудь названия некоторых из этих агентств?
Нестор Багер. Да, как же, там был КУБАНЕТ, КубаПресс; в общем, они стали расти как грибы.
Прокурор. Нестор, вы употребили слово «наемники».
Нестор Багер. Да.
Прокурор. Явно имея в виду, что им платят.
Нестор Багер. Естественно.
Прокурор. Как осуществлялись эти выплаты?
Нестор Багер. Слушай, сейчас расскажу. Они, американское правительство, дает миллионы, потому что у меня есть цифры, чтобы это доказать. Например, КУБАНЕТ получал в порядке 2—3 миллионов долларов для тех, кто для него работал. Например, мое агентство работало на КУБАНЕТ.
Прокурор. Каким путем они посылают деньги?
Нестор Багер. Например, большинство из них используют «Транскард». Другие, когда сумма довольно большая, посылают деньги с курьером, с теми, кого они называют курьерами. Посольство многое тебе дает, делает много подарков, устраивает много вечеров, оказывает много внимания; тебе дарят, например, сумки, в которых имеются специальные портативные радиоприемники, чтобы ловить «Радио Марти», или магнитофоны, фотоаппараты, в общем, все, что нужно тебе для работы. Ты приходишь туда в приемные дни, и тебя встречают, угощают, а потом проводят в зал, где лежат сотни сумок, полных всех этих подарков, чтобы ты выбрал то, что хочешь, не одну или две, а сколько вздумается. И что получается? Некоторые берут восемь или десять сумок. Почему? Потому что эти маленькие радио, специальные и очень хорошие, они потом продают за 20 долларов каждое, оставляют себе одно радио, а остальные продают. То же самое и с магнитофонами, у кого сегодня есть магнитофон, это настоящий бизнес, он его сразу продает.
Прокурор. И вот, когда вы идете в Отдел интересов, вам каким-то образом подсказывают то, что вы должны делать в стране?
Нестор Багер. Им подсказывают все темы, которые они должны передать: «Вы должны говорить о том-то, должны говорить о нехватке продовольствия, об отключении света, о транспорте, отсутствии лекарств, о том, как с вами обращаются в больницах, о том, как с вами обращаются в тюрьмах»; то есть им указывают темы, представляющие интерес для них, а не для Кубы, те, которые они хотят распространить за рубежом.
Прокурор. С какими сотрудниками Отдела интересов вы главным образом имели эти контакты?
Нестор Багер. Всегда с начальником отдела печати и пропаганды; с начальником и его заместителем. Эти вопросы обсуждаются с ними.
Прокурор. Так вот, об этих деньгах, которые им платят, о которых вы говорили несколько минут назад, когда они поступали по разным каналам, известно ли вам о каких-либо разногласиях между членами группы из-за потери, утраты, распределения денег?
Нестор Багер. Были не только разногласия, но и воровство, они сами друг у друга воруют. Есть журналисты, которые работали по шесть месяцев и не получили ни цента, а потом, когда они пытались расследовать, выяснялось, что эти деньги были отправлены майамским агентством на Кубу, но поскольку почти всегда все поступает на имя главы группы, он их присваивал. Совсем недавно был случай, когда один присвоил себе деньги за шесть месяцев работы всех журналистов.
— Прокурор. Какой это случай?
Нестор Багер. Господин Хорхе Оливера, именующий себя журналистом, который присвоил деньги, отправлявшиеся в течение шести месяцев для остальных его помощников.
Прокурор. Нестор, если это возможно, мы бы хотели, чтобы вы сказали, какие главные сотрудники ЮСИС поддерживали связи с вами в этой деятельности.
Нестор Багер. Да, сначала был Козак, потом Вики, а потом Кейсон, который работает сейчас. И, разумеется, всегда, это естественно, сотрудники отдела печати и пропаганды, сейчас там посадили Гальегоса, а раньше их было несколько, в том числе, например, Бигл, бесконечное количество, потому что их меняют довольно часто, таким образом, я знал многих, даже женщин, одну звали Мэри, она была замужем за аргентинцем, так что она прекрасно говорила по-испански. Словом, я знал всех, которые прошли через этот отдел.
Прокурор. А как вы попадали в Отдел интересов..?
Нестор Багер. Там, чтобы пройти в Отдел, надо попросить пропуск, тебе дают пропуск на определенный день и час; но мой пропуск особый, в нем указано «открытый», это значит, что я могу войти в любой день и час.
Прокурор. Каковы главные виды мероприятий, которые эти сотрудники организуют с вами и сами в них участвуют; ну хорошо, все виды мероприятий, которые они могут организовать с вами?
Нестор Багер. Каждый раз, когда проводится мероприятие, на которое приглашены кубинцы, все они участвуют, включая и их жен; потому что они стремятся говорить с множеством людей, как можно с большим числом кубинцев, чтобы посмотреть, что можно от них узнать. «Слушай, какие цены на рынке? Есть дефицит, нет дефицита?».
Прокурор. Когда вы посещаете Отдел, имеете ли вы возможность проводить там какую-нибудь журналистскую работу или иметь доступ к информации?
Нестор Багер. Ну, там в моем распоряжении есть зал, есть зал с Интернетом, где имеется масса машин, и ими можно пользоваться. Например, я могу пользоваться ими без того, чтобы соблюдать очередь, потому что это они делают с кубинскими журналистами, назначают им очередь на определенный день и дают два часа для работы на машине.
Прокурор. Имеете ли вы возможность взять с собой какие-либо публикации из этого зала, о котором говорите?
Нестор Багер. Публикации они дают мне всегда, посылают мне домой. Все поступающие туда публикации они посылают мне домой — газеты, журналы.
Прокурор. Вы участвовали 14 марта в одном мероприятии, которое состоялось там?
Нестор Багер. Да.
Прокурор. По какому поводу было проведено это мероприятие и где оно состоялось?
Нестор Багер. Оно состоялось в столовой резиденции господина Кейсона, то есть у него дома. Там людей разделили на три группы: одна — группа журналистской этики, которую возглавил я; вторая — группа контактов и связей с прессой других стран; и третья была группа, занимавшаяся предстоящими темами и другими вопросами.
Мне поручили возглавить группу этики по просьбе самих американцев; но представьте себе, выступать, я еще…Там был корреспондент Франс Пресс, испанское телевидение, немецкое телевидение, были где-то пять из этих радиостанций (Смех).
Прокурор. Могли бы вы рассказать нам о личности Рауля Риверо и его связях с этим типом мероприятий.
Нестор Багер. Он алкоголик, и алкоголизм довел его до самой крайней точки, он говорил Бог знает что в УПЕКе, в УНЕАКе, во весь голос, и за это его выгнали отовсюду. Тогда он оказался в одиночестве на самом дне и, чтобы заработать на жизнь, начал посылать стихи и другие вещи за границу, и так понемногу, когда увидел, что там журналистика другая, основана на лжи, но приносит деньги, он установил контакты со своими бывшими товарищами из УПЕКа и УНЕАКа, которые находятся за рубежом, поскольку все они предали родину, и он воспользовался дружбой с ними, чтобы они подыскали ему, куда писать. Тогда эти люди установили контакты с американскими журналистами и добились, чтобы он мог писать для майамской газеты «Геральд» — самой консервативной газеты на юге Флориды, и, естественно, ему платили очень хорошо.
Потом его связали с организацией американской прессы, в которую входят все владельцы газет США, а именно, с МАП (Межамериканской ассоциацией печати), и благодаря их влиянию и влиянию майамской мафии они добились, что Рауля назначили вице-президентом этой ассоциации по Карибскому региону и, конечно, с жалованьем вице-президента американской организации.
Прокурор. Раулю платят за информацию, которую он поставляет?
Нестор Багер. А как же, и очень хорошо!
Прокурор. А как ему производят оплату?
Нестор Багер. Ему платят в Соединенных Штатах, деньги выплачивают его дочери, которая там живет.
Прокурор. Что вы собирались сказать нам о Рикардо?
Нестор Багер. Рикардо прилип к Раулю, потому что Рикардо не журналист, ничего похожего. Он прилип к Раулю. Рауль находился в таком положении, что разошелся со всеми своими друзьями, потому что кто были его друзья? Журналисты из УПЕКа, писатели из УНЕАКа. Он оказался без друзей. Единственный друг, который у него остался, был я, понимаете? Но поскольку у нас были идейные разногласия, мы не ссорились между собой, но у нас были идейные разногласия, и мы иногда не виделись месяцами, он обратился к этому, который практически прицепился к нему. Он предложил свой дом в Мирамаре, чтобы создать там редакцию со всем необходимым, то есть со всем электронным оборудованием, там работают три служащих на жалованье, словом, созданы все условия для работы, и все это он предоставил в распоряжение Рауля. Тогда Рауль создает общество «Маркес Стерлинг» во главе с Раулем, то есть он им руководит и распоряжается там, а другой просто для украшения, для декорации, именно так.
Прокурор. Когда вы говорите о другом, вы имеете в виду Рикардо?
Нестор Багер. Другой — это Рикардо, именно так, это фигура для украшения, которая как будто все это возглавляет, но он никто, никто.
Прокурор. У Рикардо также имеются связи с правительством Соединенных Штатов, с Отделом интересов?
Нестор Багер. Естественно, естественно. Если он занимает пост президента ассоциации «Маркес Стерлинг», он уже установил там свои связи.
Прокурор. А с некоторыми элементами, живущими в Майами? Кто-нибудь из них двоих связан с ними?
Нестор Багер. Ну, Рауль — да. Рикардо — не знаю, потому что я не знаю его жизни, я увидел его впервые четыре-пять месяцев назад. Рауль — да, все поэты, которые уехали, все писатели, которые уехали, — все его друзья, все его друзья, потому что они были товарищами по УНЕАКу в течение многих лет, товарищами по пьянкам, товарищами по загулам и всему такому. Они близкие друзья, у него их много. Все кубинские поэты-эмигранты, все они — друзья Рауля.
Прокурор. Вы знаете, кто такой Франк Кальсон?
Нестор Багер. Да, конечно.
Прокурор. Кто-нибудь из этих двух лиц имеет связи с Франком Кальсоном? Если вам это известно.
Нестор Багер. Как Рикардо, так и Толстяк, то есть Рауль, поскольку Франк Кальсон знает нас всех; с тех пор, как он ушел из агентства, где он работал, я больше не имел с ним связи. У меня есть его телефон, все такое, но мне не было необходимости…
— Прокурор. Можете ли вы описать, кто такой Франк Кальсон?
Нестор Багер. Ну, в первую очередь Франк Кальсон не журналист, а старый агент ЦРУ, он много лет работает на ЦРУ.
Фелипе Перес. Я хотел бы подчеркнуть, что Нестор Багер — агент кубинской Госбезопасности Октавио с 1960 года — является президентом Ассоциации независимой прессы Кубы. Есть две организации: та, которую возглавляет Рауль Риверо, и его организация. Как видите, у него большой опыт по этим вопросам.
Теперь перейдем к вопросу о защитниках прав человека.
Прокурор. Являетесь ли вы членом какой-нибудь из этих группировок, называющих себя защитниками прав человека?
Одилия Кольясо. Да.
Прокурор. Какой из них?
Одилия Кольясо. Кубинской партии за права человека.
Прокурор. Какую должность вы в ней занимаете?
Одилия Кольясо. Ну, в этот момент я являюсь президентом Кубинской партии за права человека.
Прокурор. Вы бывали в Отделе интересов?
Одилия Кольясо. Да. Я хожу в Отдел интересов, чтобы представлять отчеты о нарушениях прав человека и о других вопросах.
Прокурор. А эти люди, присутствующие здесь, также ходят в Отдел интересов с той же целью, то есть представлять отчеты о мнимых нарушениях прав человека?
Одилия Кольясо. Ну, они могут передавать сведения о фактах нарушения прав человека; но также можно говорить об экономических, политических и социальных проблемах.
Прокурор. Вы входите в Отдел интересов свободно или нет?
Одилия Кольясо. Я вхожу туда свободно, поскольку у меня есть пропуск не только на этот год, у меня открытый пропуск с 1991 года.
Прокурор. Есть ли другие возможности связываться с сотрудниками Отдела интересов?
Одилия Кольясо. Да, у нас есть их телефоны, прямой и добавочный, сотовый и домашний телефоны.
Прокурор. А этим пользуетесь только вы или остальные присутствующие здесь обвиняемые тоже имеют доступ к этим возможностям связи?
Одилия Кольясо. Ну, насколько мне известно, Эктор Паласиос имеет, а про остальных я не знаю.
Прокурор. Могли ли вы снимать фотокопии с документов, печатать документы?
Одилия Кольясо. Да, там есть принтеры, там есть факс и компьютеры, и наличие там этих средств позволяет нам лучше делать свою работу.
Прокурор. А когда вы ходили туда, вы получали указания относительно специфических задач, которые вы должны были выполнять?
Одилия Кольясо. Да, относительно моих специфических задач, ведь каждому из нас давалась своя задача. Я — как верно говорит моя партия — стала специалистом в области нарушений прав человека, и они давали мне возможность знакомиться с отчетами за все эти годы, — эти отчеты направлялись в Госдепартамент, в Женеву, в «Международную амнистию», в «Америкэн Уотч» и другие организации, — с тем, чтобы это меня стимулировало, верно? — и чтобы я видела результаты своей работы, видела, что выполнявшаяся мною работа была собрана в этих отчетах именно затем, чтобы Кубу осудили в Женеве.
Прокурор. Свидетель, существовали ли другие ориентации, требовалась ли Отделу интересов другая информация?
Одилия Кольясо. Да, они всегда следили за тем, каким было положение на Кубе, каким было настроение народа в данный момент. Это, в сущности, был словно термометр для измерения ситуации. Они хотели определить, возможен ли социальный взрыв.
Прокурор. В отношении сотрудников Отдела интересов замечаете ли вы, свидетель, с учетом того времени, в течение которого вы осуществляете эти незаконные действия, какие-нибудь изменения с момента вступления в должность Вики Хаддлстон и сменившего ее господина Джеймса Кейсона?
Одилия Кольясо. Да, изменение было заметным, поскольку именно госпожа Вики и другие ее предшественники, как сам господин Салливан и Козак — у меня тоже были хороших отношения с Майклом Козаком, — никогда не предлагали нам ни своего дома, ни помещения Отдела интересов, ни резиденции Отдела интересов как таковой для организации наших собраний, а когда приехал Джеймс Кейсон, у меня была возможность участвовать вместе с другими из присутствующих здесь в том собрании, и он нам сказал, что двери его дома открыты для того, чтобы мы могли там встречаться, проводить дискуссии, развивать то, что было гражданским обществом на Кубе, но хорошо, я могу вам сказать, что я никогда не была с этим согласна.
Прокурор. Исходя из всей этой широкой представленной вами информации, из вашего опыта, вашей осведомленности относительно поставок, относительно постоянного надзора Отдела интересов за тем, как действуете вы и другие, такие же, как вы, можете ли вы прийти к заключению, что все эти группы, называющие себя защитниками прав человека, — это люди, действующие бескорыстно ради лучшего будущего нашей страны?
Одилия Кольясо. Ну, я хочу вам сказать, что на протяжении всех этих лет у меня было немало разочарований, я видела, как многие люди вступали в ряды партий за права человека, а их не только моя, в группы гражданского общества, в группы, к примеру, «Натурпас», имеющие дело с экологическими вопросами, и во многие другие организации, существующие сейчас, именно в поисках возможности эмигрировать с Кубы. Ведь ты можешь отсидеть в тюрьме, отбыть 12, 20, 30 лет, а когда ты приходишь в Отдел интересов, в Управление по делам беженцев, если за тебя не ручается ни одна организация, находящаяся в тот момент в оппозиции кубинскому режиму, которая дала бы тебе характеристику, заверила бы, что ты действительно вела себя достойно, тебя не включают в Программу беженцев, в то время как другие люди, никогда не сидевшие в тюрьме, как раз вступают в ряды оппозиции или диссидентов с одной-единственной целью: использовать это как агентство путешествий, как легкий способ покинуть страну, хотя потом с горечью, что все это жеребьевка.
Прокурор. Считаете ли вы, что этими людьми двигало тоже — кроме этих вопросов миграционного характера, о которых вы говорили, — что ими движет, кроме того, определенная жажда наживы?
Одилия Кольясо. Да, я знаю людей, которые именно вступали в ряды оппозиции, потому что видели, что у нас уровень жизни отличался от их уровня жизни, и как раз в газете — она у меня там, я могу показать вам ее как часть показаний свидетеля, — говорилось, что эти средства предназначаются именно для того, чтобы разделить их между всем народом, а не только для членов оппозиции, как я сказала ранее, чтобы разделить их между народом. И вот так ЮСИС помогал именно группам внутренней оппозиции.
Таким образом, люди, имевшие работу, и другие без работы смотрели на это как на способ или форму решения своих проблем: «Так, я вступлю в группу по правам человека, мне пришлют деньги, я буду жить более обеспеченно, буду иметь вещи, которых у других нет, возможно, смогу иметь больше вещей, чем есть у врача, у учителя, у представителя интеллигенции»; ведь уровень жизни многих из нас в то время полностью отличался от уровня жизни врача или аккредитованного в стране журналиста.
Прокурор. Свидетель Одилия Кольясо Вальдес, вы действительно являетесь членом оппозиции? Вы являетесь исключительно президентом Кубинской партии за права человека?
Одилия Кольясо. Ну, я действительно не член оппозиции. Сегодня я имею честь сказать вам, что я как раз одна из тех, кто был выбран правительством Кубы, Министерством внутренних дел, и сегодня я демонстрирую всем, что я агент, агент Таня (Смех).
Фелипе Перес. Над чем ты смеешься, Анита? (Обращаясь к Аните Сноу — заведующей бюро американского Агентства печати АП.) Что ты катаешься со смеху?
Думаю, что вы должны бы помочь нам сказать господину Кейсону, что он обязан взвесить взятую на себя задачу, должен взвесить ее, должен знать, что уже сменилось 10 американских президентов, 20 директоров ЦРУ.
Надо его предостеречь, надо предупредить о том, что на Кубе нет простофиль, что мы сказали ему только часть того, что знаем; он должен об этом знать и должен знать, что наш народ научился защищаться и люди у нас имеются, потому что Куба прежде всего опирается на поддержку народа, потому что она обладает легитимностью, которая порождена ее прозрачными действиями, служением общему благу. Он должен это знать, он должен знать, что здесь дураков нет, что он, приехавший совсем недавно, должен научиться взвешивать взятую на себя задачу, в противном случае нам придется и дальше организовывать там для него собрания и ходить на устраиваемые им коктейли (Смех).
В заключение, как это очевидно, наше законное решение защищаться, используя свои законы и свои судебные органы, вызвало реакцию.
Мы здесь видели, в первую очередь, что в тот же день 26 марта Белый дом сделал заявление, в момент, когда президент Буш возвращался с военно-воздушной базы Макдилл в Тампе, где он призывал правительство Кубы не осуществлять свой суверенитет; то было поспешное заявление, которое можно понять только как очевидный жест президента Буша, сделанный в сторону майамской кубинской мафии, находившейся в Тампе, чтобы помочь ему объяснить войну, которую никто не понимает, и очевидно, он, сделав это заявление, ответил таким образом на просьбу кубинских ультраправых из Майами.
Затем заместитель пресс-секретаря Госдепартамента господин Филип Рикер роздал письменное заявление, информирующее о мерах, арестах, имевших место на Кубе, и где говорится, например: «Соединенные Штаты призывают международное сообщество присоединиться к нам, чтобы осудить эти репрессии и потребовать освобождения этих кубинских узников совести».
— Господину Рикеру следовало бы знать, что на самом деле международное сообщество напугано войной, которую его правительство развязало без какого бы то ни было международного согласия, вопреки воле мировой общественности, причиняя огромный материальный ущерб и убивая гражданских лиц, а также напугано тем, что более 600 заключенных все еще находится на военно-морской базе в Гуантанамо, в неком юридическом лимбе, точно нелюди, в ожидании решения, чтобы предстать перед американским тайным военным судом, что может включить отсутствие доступа защитников и заключенных к обвинительным заключениям, поскольку они будут объявлены секретной информацией. Ему следовало бы знать, что вот что поражает международное сообщество, а также тот факт, что на сегодняшний день в американских тюрьмах все еще пребывает более 2 000 человек, и даже имя их неизвестно, несмотря на различные действия тамошнего гражданского общества, которое заявляет, что в Соединенных Штатах создается параллельная система правосудия, в рамках которой с обвиняемыми обращаются как с людьми, представляющими угрозу для национальной безопасности, и что действительно наблюдается значительный рост мер подобного рода.
— Господину Рикеру следовало бы знать, что это также волнует и нас и что мы думаем, что правительство Соединенных Штатов менее всех в мире имеет право судить о том, что происходит на Кубе. Если в мире есть правительство, которое из стыда должно было бы молчать, это правительство Соединенных Штатов...
Господину Рикеру следовало бы знать, что 6 апреля 2003 года во всем мире было сообщено, что на конец июня 2002 года число заключенных в Соединенных Штатах превысило 2 миллиона, впервые в истории Соединенных Штатов оно превысило эту цифру. Так что, я думаю, есть более важные вопросы и темы, касающиеся самой американской действительности, которые им нужно было бы объяснить, которые должны действительно занимать заместителя пресс-секретаря Госдепартамента, прежде чем оценивать действия, которые нам пришлось предпринять в целях необходимой защиты.
Здесь есть сообщение из Майами, касающееся господина Кейсона. Мы видим, что господин Кейсон делит свое время между Гаваной и Майами. Он был в Майами вчера. В сообщении Французского агентства печати говорится, что когда у него спросили, что он думает об обвинениях со стороны кубинских властей в том, что он занимается на Кубе конспиративной деятельностью, он ограничился тем, что ответил по-испански «Ложь!».
Наверное, господин Кэйсон знает историю Пиноккио, он, наверное, знает, что «у того, кто врет, вырастает длинный нос».
Он тоже сказал… это очень интересно, он сказал, «что аресты и суды были хладнокровно запланированы так, чтобы приурочить их к моменту, когда внимание мира будет сосредоточено на другом». Неизвестно, что он хотел сказать этим стыдливым выражением «на другом». Говоря «о другом», он очевидно не осмелился сказать «пока идет война в Ираке», и хотя он об этом думал, он не решился этого произнести и сказал: «Кубинцы воспользовались тем, что внимание мирового сообщества сосредоточено на другом».
Я это отрицаю. Я доказал здесь, что аресты и решение применить закон имели место до начала войны, до террористических актов против кубинских самолетов и судов. Это было убедительно доказано здесь.
С другой стороны, также были заявления Европейского союза, которых, к нашему удивлению, не было, когда пятеро кубинцев были несправедливо приговорены в подстроенных процессах в майамском суде; в тот момент Европейский союз не выразил никакой озабоченности. И также Европейский союз не выразил такой сильной озабоченности тем, что происходит на военно-морской базе в Гуантанамо. Равным образом мы видели, что Евросоюз не был способен сохранить единство и выступить против войны в Ираке, со всей очевидностью нарушающей международное право...
Меня удивляет, что Европейский союз именно в настоящий момент занимается Кубой и не может дать миру урок этики и моральной силы, выступив против нарушения международного права. Европейский союз не сказал ни слова о более чем 2 000 заключенных в американских тюрьмах, даже имена которых не обнародованы. Значит, у нас есть свои причины, чтобы сдержанно относиться к заявлению Европейского союза.
Говорилось о том, что это может осложнить процесс вступления Кубы в Конвенцию Котону, и что, ну, Европейскому союзу придется пересмотреть… некоторым в Европейском союзе, потому что мы не рассматриваем его как блок. Да, Европейский союз нельзя считать блоком, ведь мы знаем, что это не блок, в нем существуют разные тенденции, фракции, и есть определенные страны, стрелка компаса которых указывает на другое место, а не на европейское пространство.
Говорили и размышляли о том, что, дескать, «это ставит под угрозу процесс вступления Кубы в Конвенцию Котону и заставит нас занять общую позицию». В этой связи я должен напомнить, что однажды Куба уже взяла назад заявление о вступлении в Конвенцию Котону, и если ей придется делать это еще раз, она это сделает.
Нашу страну нельзя подвергать ни шантажу, ни нажиму. Наша страна выдержала блокаду со стороны главной мировой сверхдержавы и не подчинилась ей, значит, нет причин, чтобы она сдалась под нажимом другого международного актера...
И наконец, я прокомментирую здесь заявление генерального директора ЮНЕСКО господина Коичиро Мацууры, кто сказал, что «полученная нами информация об арестах является тревожной». Не знаю, почему так особенно растревожился по поводу Кубы господин Мацуура, ведь никто не видел, чтобы он тревожился ни о заключенных в Гуантанамо, ни о заключенных в Соединенных Штатах, ни от эксцессов войны в Ираке, ни о гибели детей, ни о гибели гражданских лиц; никто не видел, чтобы он тревожился и заявлял, что имеют место агрессия и нарушение международного права; никто не видел у него такого. Не знаю, почему он вдруг особенно растревожился из-за Кубы, он говорит, что его информировали, что его советники ему там объяснили.
Он говорит, что «поощрение свободной циркуляции идей посредством слова и изображения является частью Конституции ЮНЕСКО». Это хорошо известно нам, кто защищал осуществление этих прав для более чем ста народов третьего мира, входящих в ЮНЕСКО, которым пытаются навязать новую культурную модель, стирая их право на обладание своими самобытными культурами. Так что мы действительно дали это сражение намного раньше до прихода господина Мацууры туда, на пост генерального директора, и мне думается, что говоря о свободной циркуляции идей, можно выступить, например, с протестом против тенденциозного освещения этой войны группой международных средств информации. Это было позорное зрелище, вызвавшее протест и озабоченность широких кругов интеллигенции и общественности во всем мире, но господин Мацуура не сказал об этом ни слова.
Он говорит, что «согласно полученным нами сведениям, подсудимые не имеют права на подобающую правовую защиту». Неизвестно, кто дал этому господину такую информацию; он говорит, что это то, что он получил. Я не знаю, идет ли речь о новом американском представительстве там в ЮНЕСКО, ведь американцы решили сейчас вернуться в ЮНЕСКО, и уже заметны следствия их присутствия там.
Он сказал, что «срочно попросил кубинские власти уважать…» Мы срочно просим господина Мацууру придерживаться его полномочий, заняться более чем 800 миллионами человек в мире, которые не умеют ни читать, ни писать и которые составляют значительную часть содержания работы специализированной организации ООН, так что меня тоже очень удивляет это заявление, хотя могу представить себе, каковы его причины и цели.
Ладно, это то, что я хотел вкратце вам сообщить (Смех), хотя меня ободрял тот факт, что все это время все слушали с большим интересом. Все равно, если есть вопросы, я в вашем распоряжении.
Ведущий. Если вы будете задавать вопросы, прошу вас пользоваться микрофонами, называть себя и называть орган информации, который вы представляете.
Медем (испанское телевидение) Ну, мой вопрос касается вашей ссылки на письмо Карлоса Альберто Монтанера — если я правильно помню, — посланное Освальдо Альфонсо, в котором он упоминал о неких связях определенных испанских — как мне показалось — высокопоставленных лиц с «Проектом» или зарождением его.
Я хотел бы спросить, имеет ли кубинское правительство, или в течение этих процессов была ли обнаружена определенная, еще неизвестная информация, которая могла бы немного объяснить, как зародился «Проект» и включается ли этот проект в это определение пособничества агрессии Соединенных Штатов против Революции, правительства и народа Кубы.
Фелипе Перес. Да, включается; да, у нас имеется информация, и в подходящий момент мы обнародуем ее, и нет, я больше ничего не знаю по вопросу о письме. Думаю, что можно подробно расспросить об этом господина Карлоса Альберто Монтанера, который должен знать имена должностных лиц, на которых он ссылался в прочитанном мною письме.
«Проект» составляет часть подрывной стратегии против Кубы, он был задуман, финансирован и возглавлен из-за рубежа, с активным участием американского Отдела интересов в Гаване; он является составной частью того же плана подрывных действий, ни в малейшей степени не основан на кубинских законах, это грубая манипуляция Конституции и кубинских законов, и придет время подробно поговорить об этом.
Ванеса Дауса («Сан Сентинел»). Были слухи о возможности того, что кубинское правительство предложит некоторым людям, которых судили на прошлой неделе, вместо того, чтобы отбывать наказание здесь, на Кубе, отправиться в изгнание.
Могли ли вы опровергнуть это или сказать нам что-нибудь?
Фелипе Перес. Я опровергаю, что кубинское правительство думает об этом; кроме того, на Кубе есть учреждения, суды, которые принимают решения; правительство не может действовать через голову судов; здесь правовое государство, Ванеса.
Ванеса Дауса. Мы также слышали слова президента о том, что Куба может обойтись без Отдела интересов.
Существует ли реальная возможность закрыть этот Отдел или ваш Отдел в Вашингтоне?
Фелипе Перес. Ну, нам известно, что это чаяние, золотая мечта тех, кто поддерживает блокаду и политику агрессии против Кубы; возможно, что это также мечта господина Кейсона: его героический возврат после изгнания с Кубы.
Мы хорошо знаем, кто будет радоваться этому и кому это понравится; но во всяком случае закрыть Отдел интересов в Гаване и попросить господина Кейсона покинуть страну, — это право, которое мы оставляем за собой.
Херардо Арреола («Ла Хорнада»). Министр, мексиканский министр иностранных дел Дербес также выступил с комментариями по поводу судебных процессов, о которых вы говорите, и о возможном голосовании Мексики в Комиссии по правам человека.
Вы как-то на это отреагировали?
Фелипе Перес. Министр иностранных дел Дербес находился вместе с испанским министром Аной Паласио в Мадриде, и агентства печати сообщают, что он сказал: «Несомненно недавние акции в этой стране нас беспокоят. Вопрос был проанализирован обеими делегациями, наверняка он окажет свое влияние и будет рассмотрен правительством до заседания Комиссии по правам человека».
Я думаю, что министр иностранных дел Дербес, хотя не скрывает реальный факт, что он касается внутренних дел другой страны, относительно осторожно попытался каким-то образом заранее объяснить то, что, как нам известно, наверняка будет позицией Мексики при голосовании в Комиссии по правам человека 16 апреля, а именно голосом за резолюцию против Кубы.
Мы знаем, что это будет так, потому что понимаем, что правительство Мексики не имеет пространства для чего-то иного, и думаем, что это заявление немного готовит путь тому, что уже является для нас «хроникой голоса, о котором было объявлено заранее».
Херардо Арреола. Прошу прощения, если я могу спросить, министр. Думаете ли вы, что это скажется на двусторонних отношениях?
Фелипе Перес. Я не тороплюсь рассматривать это. У меня много вопросов, о которых еще предстоит высказаться. Я не буду забегать вперед, но это не значит, что я не выскажусь в какой-то момент; но пока я говорил достаточно.
Фернандо Расгвер (Би-Би-Си). Министр, за день до начала судебных процессов из карцеров выпустили пять кубинцев, заключенных в Соединенных Штатах. Имеют ли эти заключения в тюрьму какую-то связь с положением этих пяти кубинцев в Соединенных Штатах? Будет ли возможно в какой-то момент начать переговоры?
Фелипе Перес. Такая мысль даже не приходила нам в голову. На Кубе никто не думал даже о возможности торговать обвиняемыми и осужденными кубинскими судами в эти дни в обмен на пятерых кубинцев, несправедливо осужденных в Соединенных Штатах. Здесь никто об этом не думал.
Вспомним, что есть отличия: те — невиновны; те боролись с терроризмом; те были судимы без гарантий должного процесса в подстроенном суде, который превратился в цирк, подчиненный группам кубинских ультраправых; тем было отказано в элементарных гарантиях, таких, как встречаться со своими адвокатами. Вспомним, что они ждали суда после 17 месяцев тюремного заключения, в карцерах, где они не могли подготовить свою защиту. Вспомним, что они были вновь брошены в карцеры, чтобы помешать им участвовать в подготовке адвокатами апелляции в суд Атланты.
Есть глубокие различия в побудительных причинах, в моральных качествах и обстоятельствах преступлений, в которых обвиняли здесь, и предполагаемых преступлений там и в условиях судопроизводства; но, во всяком случае, нет ни малейшего намерения делать что-либо в этом роде.
Ведущий. Еще вопрос?
Больше вопросов нет.
Министр, спасибо большое за ваше выступление.
Фелипе Перес. Благодарим всех за ваше присутствие здесь.
(Аплодисменты).